мелкая: как думаешь, еще не поздно свалить и отказаться?

тигруля: поздно. а что за мысли?

мелкая: мне так непривычно себя такой видеть

тигруля: какой?

мелкая: пафосной. слишком красивой. это будто не я

тигруля: ты всегда слишком красивая, но это прием у президента, мелкая, будь в себе уверена, ты затмишь даже Герун

мелкая: и снова здравствуйте, отсылки к Акинфееву?

тигруля: я знаю, что ты улыбаешься. ты самая лучшая, знай это, солнце

мелкая: люблю тебя, Дзю. Софи прилетела?

тигруля: нет, у нее проблемы с отцом, он против футболиста.

мелкая: да, отец у нее принципиальный., но с ним реально договориться. я буду и твоей спутницей

тигруля: боюсь, что Смол меня убьет

мелкая: не бойся, Дзюбинатор

тигруля: тоже слышала песню? скажи, крутая?

мелкая: конечно, про тебя же. ладно, встретимся на приеме. целую, люблю

тигруля: целую, люблю

«Целую, люблю». В это дружбе это сочетание заменяло миллионы слов. На любой случай жизни они говорили друг другу это. Могла бы Вета когда-либо подумать, что впустит в свою жизнь такого человека? Даже и в мыслях не было. Она всегда сторонилась такого типа людей, но Артем буквально сразу заполучил ее доверие, стал ей лучшим другом, тем, кого она боится потерять.

— Малышка, готова? — зашел в комнату Федя.

— Да, — выдохнула Вета.

— Ты волнуешься?

— Меня буквально мутит от страха, и я боюсь упасть, а так нет, что ты, о каком волнении речь, — усмехнулась Вербер.

— Шутишь, это значит, что все еще не потеряно, — улыбнулся Федя, открывая дверь авто. — Садись.

Дорога казалась мучительно долгой, Вета уже успела прокрутить в голове множество стихотворений, песен, стараясь отвлечься. Стоило замаячить башням Кремлевского дворца, ладони Вербер стали холодеть, а сердце невероятно сильно биться.

— Боже, ты будто труп увидела, — усмехнулся Смолов.

— Я не боюсь трупов, я их вскрывала, — нервно улыбнулась она.

— С кем встречаюсь? Пойдем, — Федя переплел их пальцы, и они направились к команде.

— Вета! — крикнул Головин и обнял девушку.

— Сашка, — расслабилась русая, чувствуя тепло, которое исходило от парня.

— А мы все гадали, придет ли Смолов с тобой, — подмигнул футболист.

— Как же я могу упустить возможность встретиться с вами, — улыбалась девушка, думая о том, что в бесконечной череде своих переживаний забыла о встрече со всей сборной.

День проходил насыщенно, Лана общалась с футболистами и их спутницами, только Игоря впредь не наблюдалось. Каждый считал должным сказать, что она просто ослепительно выглядит. Дзюба лишь шутил, стараясь подбодрить свою подругу. Черчесов был невероятно рад видеть ее, и Вербер в очередной раз убедилась, что выбрала верное место работы.

Церемония уже должна была начаться, но Акинфеева никто не наблюдал. Стоило голубоглазой обернуться к входу, как двери распахнулись, и в зал зашла пара. Игорь был невероятно солиден и серьезен, а Катя старалась держать гордость и блистать.

— Ты куда лучше выглядишь, — улыбнулся Артем.

— Спасибо, — улыбнулась девушка, пытаясь найти глазами Федю, который пил шампанское с Миранчуками.

— Привет, — подошел к ним Игорь.

— Здравствуй, — посмотрела на него Лана.

— Ты выглядишь просто замечательно, — улыбнулся вратарь.

— Ты тоже, — прикусила губу голубоглазая.

— Хотя в моей футболке, заспанная утром ты куда прекраснее.

— Ты немного ошибся, твоя жена за столом с футбольной элитой, — съязвила она.

— Просто прочти это. Этим и расставим все точки, только зная, что ты читала это, я смогу отпустить тебя, — серьезно произнес Игорь, давая ей конверт.

— Сколько до начала? — повернулась к другу русая, когда Акинфеев пошел к жене.

— Двадцать минут, туалет по коридору направо, будешь рыдать, пиши, я приду, перед Смоловым отмажу, — приобнял ее Артем.

Ее руки беспощадно тряслись в ожидании того, что же написал Игорь. Конверт никак не хотел поддаваться, но волнение брало верх, поэтому девушка его порвала. На листе бумаги виднелись буквы, выведенные красивым почерком Акинфеева.

Дожил, стал писать письма. Что же ты со мной делаешь, Света? Знаешь, а ведь ты сразу мне приглянулась. Такая теплая, но

в тоже время ледяная, ты была загадочнее меня, а иногда напоминала снежную королеву. Я был таким дураком, что сначала делал вид, что ненавижу тебя. Но когда я смог признаться самому себе, что ты влюбила меня в себя, мне не хотелось медлить, хотелось лишь понять, что ты полностью моя, что это взаимно. И это было взаимно. Я чувствовал себя маленьким подростком, который прятался от родителей. Ты только вспомни, как мы целовались в твоем кабинете, в углу, или же прятались в коридорах. Как нас застукал тренер. Знаешь, хватало только твоей улыбки, чтобы на душе было теплее. Я понимал, что время выбора придет. И какой же я дурак, что в тот момент бросил тебя, стал ненавидеть. Но ненавидел я себя, потому что тебе было больно. Я прилетел, чтобы понять, нужен ли я еще тебе. Но ты счастлива, счастлива с Федей. И он сказал мне верные слова. Я отпускаю тебя, зная, что сейчас тебе лучше с Федей. Я всегда готов тебя ждать, всегда готов принять. Потому что, кажется, ты моя единственная любовь. Пожалуйста, проживи жизнь за нас двоих. Будь счастлива, ведь ты так прекрасна. Я люблю тебя, солнышко, знай это. Вечно твой, Игорь.

На страницах появились разводы из-за слез, которые стекали по щекам девушки. Она раз за разом перечитывала это письмо, понимая, что он смог ее отпустить, что теперь ее не держит ничего и никто, что Игорь просто решил, что ее счастье в данный момент важнее. Какой идиот придумал писать письма, ведь это так больно? Все вокруг будто замерло, Вербер будто осталась одна в этом мире, в мире, который не понимает ее боль, не понимает ее. Телефон безжалостно разрывался от поступающих сообщений

тигруля: ты как?

тигруля: мелкая, я переживаю

тигруля: тебя уже нет час и сорок минут, Федя готов рвать и метать, что ты пропала

тигруля: прошло еще двадцать минут, и он изрядно напился

тигруля: возвращайся в зал, ты нужна ему

Посмотрев на часы, она поняла, что время пролетело слишком быстро, и плакала слишком много. Выйдя к зеркалу, Вербер ужаснулась. Макияж немного потек, ее щеки пылали красными пятнами, не спасала даже тональная основа. В этот момент она поблагодарила мир за создание водостойкой косметики.

мелкая: прости, потеряла счет времени, сейчас выйду, держи Федю.

Лана лишь еще раз выдохнула, положил конверт в клатч. Открыв дверь уборной, ей в нос ударил запах алкоголя. «Неудивительно, что он напился», — пронеслось в голове Ланы. Гуляя по залу, девушка старалась найти своего парня.

— Федь, поехали домой, — подошла к столику голубоглазая.

— Ты пришла, я думал, что ты сбежала, — пытался обнять Лану Смолов

— Мне стало плохо, — соврала Вербер.

— Ты сейчас в порядке? — обеспокоенно произнес парень, хотя половина его слов была практически непонятна.

— Буду в полном порядке, когда мы приедем в отель, и ты протрезвеешь, — серьезно сказала девушка, фобия пьяных людей давала о себе знать.

— Я так тебя люблю, малышка, — уткнулся ей в шею футболист.

— И я тебя, Федь. Правда.

========== Глава 25 ==========

И едва открыв глаза, ты кричишь один в слезах: «Неужели жизнь моя продолжается?»

Утро было беспощадным. Солнечные лучи слепили девушку, не давая поспать лишние полчаса. Федя уснул на диване, не дойдя до постели, поэтому вторая половина кровати пустовала. Обнимая игрушку, Вета понимала, что ей не хватает прикосновений сильных рук Смолова. После письма Игоря она поняла, что не стоит оглядываться назад, стоит жить сегодня, в этот момент, быть с теми людьми, которые в этот момент готовы заменить весь мир, которые готовы свернуть горы, чтобы ты был счастлив.

— Доброе утро, — прохрипел Федя.

— Анальгин? — улыбнулась Лана, целуя его в щеку.

— Да. Прости за вчерашнее, я вел себя ужасно, просто как придурок, — держался за голову футболист.