krent__: уже там и жду тебя

— Игорь, я отойду минут на десять, — улыбнулся Артем и выбежал из автобуса, даже не слушая возражения Акинфеева. — Рассказывай, — он подошел к Соне.

— То, что я сказала, отчасти вранье. Я немного перевернула слова Ланы. Она действительно дорожит тобой, как человеком, как другом, и это она говорила, что ты мужчина, а не вещь, что если у нас будут чувства, она не станет нам мешать и будет радоваться. Я просто тогда так испугалась, что ты будешь с ней, меня съедала ревность и сболтнула, не подумав. Я понимаю, что ты скорее всего меня уже ненавидишь, я понимаю, Тем. Я правда в тебя влюблена и ты мне дорог. Прости, — утирала слезы Крент.

— Господи, Сонь, не плачь, ничего страшного не произошло, было бы хуже, если бы ты не призналась. Я что-то придумаю, — он обнял девушку и гладил по волосам.

Не судите людей по единичному поступку. Каждый ошибается, оступается и совершает глупости. Но более важно является то, что он может признать свою ошибку, может простить и признаться. Один поступок может испортить всю жизнь, поставить крест на человека. Никто никогда не думает о том, при каких условиях он был сделан, что заставило человека оступиться, что заставило его предать то, что было ему дорого.

***

Когда Вета проснулась, часы показывали уже восемь вечера, а тело ужасно ломало. Голова раскалывалась, а ее знобило. Было понятно, что прогулка под дождем не прошла бесследно, подарив ей порцию простуды. Стоило встать, как голова предательски кружилась. А ведь она не ела с самого утра. Натянув кофту Смолова, девушка вышла из номера, надеясь найти хоть кого-то.

— Ты в порядке? — подошел к ней Артем.

— Ого, ничего себе, Дзюба решил со мной разговаривать. Артем, у меня не то состояние, чтобы выслушивать твои пламенные речи, какой я плохой друг, — она обошла друга и уже хотела постучать к Феде, как из номера вышел Акинфеев.

— Что-то случилось? Выглядишь паршиво, — обратился он к Вете.

— Я знаю, спасибо за внимание, я учту, что, когда болею, выгляжу так себе, — съязвила она и чихнула. — Открывай же ты, — стала стучать в дверь Смолова девушка.

— Малышка, что-то случилось? — показался обеспокоенный Федя.

— Есть какие-то лекарства? Кажется, я заболела, — пожала плечами русая.

— Заходи, — он аккуратно завел ее в номер и посадил в кровать. — Что болит?

— Голова, знобит, ломает. Температура скорее всего. Простуда обычная. Погуляла под дождем и все.

— Ну как ты так, солнышко? Ложись, — произнес футболист и стал укрывать Лану пледом.

Подобной заботы она не помнила с детства. Обычно девушка лечила себя сама, сама ходила за лекарствами с температурой, но сейчас она чувствовала себя маленькой девочкой, которая кому-то нужна. У которой есть человек, который будет заботиться о ней. Смолов никогда прежде не испытывал такого волнения, когда кто-то из его родных болел. Даже когда что-то серьезное происходило с ним, парень относился довольно просто, не обращая внимание. Но видеть, как плохо Вербер, для него было подобно пытке. Он буквально не знал, куда себя деть и чем ей помочь.

— Хватит бегать, полежи со мной, — улыбнулась Лана.

— Ладно, — он лег и обнял девушку. — Ты что-то решила?

— Решила, что стоит нам попробовать. Я думаю, что стоит рискнуть, и выйдет действительно что-то стоящее.

— Спасибо, что даешь мне шанс. Я не подведу, — поцеловал ее Федя. — А теперь спи, отдыхай.

***

Кажется, Акинфеев окончательно опоздал. Она уже просыпается со Смоловым, обращается за помощью к нему, обнимает его, что буквально убивает Игоря. Любые прикосновения Кати казались ему противными, чужими. «А вот сейчас бы в объятия Светы». Но он все потерял. Старался как лучше, а вышло как обычно, что добивало его. Катя старалась доказывать ему преимущество работы у какого-то ее знакомого, а ему лишь хотелось послать весь мир к чертям и целовать эти губы со вкусом ванили. Просто снова оказаться рядом.

— Так вот, я думаю, что тебе стоит бросить футбол, вот у Вани есть должность, начнешь с низов, потом подымешься, зато будет стабильность. Хорошо я придумала? -улыбалась Герун.

— Да хватит, мне надоело, Катя. Хватит меня пихать туда, куда я не хочу. Футбол — это моя жизнь, а ты хочешь лишить меня воздуха. Спасибо, любящая жена, — крикнул он и выбежал, хлопнув дверью.

И снова то место, где он впервые рассказал о том, что его тревожит, почему он прячется под маской безразличия. Она была первая, кто заметил, что с ними что-то произошло, что в его жизни наступил крах. Она была его надеждой, его лучиком, но теперь она с другим. Каким же он был кретином, что так просто дал ей уйти, что так просто упустил ее и отдал в руки Феде. Теперь она его малышка, теперь она с ним.

***

Сонливое состояние медленно отступало, а на часах близилась полночь. Федя мирно сопел рядом, иногда подрагивая скулами. Он был чертовски красив. Вета даже не могла представить, что он окажется таким романтичным, таким добрым по отношению к ней. Все постоянно кричали о том, какой Смолов самовлюбленный, чрезмерный и уверенный, но Лана видела в нем доброго маленького человечка, которому так не хватало любви. Черты его лица были идеальны. Любой бы художник с радостью написал по нему картину. А внутри все равно что-то тягучей болью напомнило об Акинфееве. Его образ все еще хранился в ее голове, постоянно всплывая, даже в самых неожиданных моментах. «Смирись, девочка, у него семья и ты ему не нужна», — кричал ее внутренний голос, но сердце жалобно скулило, напоминая о тех чувствах, что она испытывала. Но Федя буквально спасал ее, был ее спасательным кругом. Она так надеялась, что он поможет ей выбраться из этого круговорота событий. Она чувствовала, что влюбляется, и ей это нравилось.

Это лето имени тебя до утра заставит плакать меня, на нашем месте, знаешь, строят дома и зима

Телефон предательски стал напоминать о себе и количестве сообщений, поступающих ей. Сначала ей просто хотелось игнорировать их, но потом она вспомнила, как часто ей писал Артем. Буквально каждое событие в его жизни сопровождалось смс для нее. Ей так не хватало его. То, как обнимала его, то, как он шутил по поводу ее роста, постоянно считая долгом напомнить, что она ниже его. Он стал ей другом, старшим братом, которого ей так долго не хватало.

тигруля: выйди, пожалуйста, нужно поговорить

тигруля: мелкая, я тебя очень прошу

тигруля: ты мне очень нужна

Софи: пожалуйста, выйди

Софи: нужно поговорить

Софи: Вет, пожалуйста, ты нужна нам

Сама не понимая, чем ее убедили эти слова, Вербер аккуратно убрала руку Феди и направилась к двери. Она понимала, что это может закончиться плохо, но не дать им шанс, не выслушать не могла. Голубоглазая понимала, что каждый может ошибиться и нельзя его за это винить, нельзя видеть только правду одного момента.

— Я вас слушаю, — спокойно произнесла Лана, закрыв дверь номера.

— Можно я начну? — сказала Соня. — Я знаю, что последнее время вела себя, как просто самый ужасный человек на свете, но я не знаю почему. Мне просто в один момент стало казаться, что лучше отгородиться от тебя, что тебе не нужна такая подруга. Потом появился Артем, я стала влюбляться, а так же бояться, что он на самом деле влюблен в тебя, ведь вы постоянно были вдвоем. Ведь даже характером похожи. И приревновала, а потом соврала. Прости меня, пожалуйста, — закончила свою речь Крент. — Я дам тебе время. Сейчас главное прости его, ты ему нужна, а со мной потом разберешься. Еще раз прости, — тихо произнесла она и поторопилась уйти.

— А я хочу сказать, Вет, что без тебя мне совсем плохо. Никто не понимает и поддерживает мой юмор, это же ужасно. Давай забудем весь этот бред? Просто снова станем дружить? Признайся, ты же скучала по своему тигруле, — улыбнулся Тема. — Ты плачешь?

— Это грёбаная сентиментальность. И мне тебя ужасно не хватало. И ты как всегда проницателен, Дзюба, — усмехнулась девушка и обняла его. — Я люблю тебя.