— Сколько прошло с момента выхода статьи? — посмотрела на Риту девушка.

— Больше двух недель. Все так или иначе приходит в норму, Головин играет в Монако, рядом крутится Ангелина, показывая всем, какая же они идеальная пара, — жмет плечами Браун.

— Пара дураков, — закатывает глаза Мира.

— Кто бы говорил, — усмехается Марго. — Да и журналисты вроде успокоились, по крайней мере, не пытаются узнать все тайны ваших «отношений».

— И то хорошо. Ри, я хочу песню выпустить, — смотрит на подругу Граур.

— Которую? Про перчатки? Призрак? Какую? — непонимающе произносит Браун.

— Нет, новую-новую, «Полюс моего притяжения». Я написала ее недавно, — прикусывает губу певица, вспоминая, как больно было ей в тот момент.

«Очередной вечер после концерта. Кажется, отсутствие Черышева плохо на нее влияет. Где же ее испанское солнце? Ответ был предельно прост — защищает честь Валенсии. Все то время, пока он был рядом, Мире становилось легче. Воспоминания не докучали ей, стоило Денису просто обнять ее. За это время парень настолько сильно поддерживал ее, вселял веру в себя, что казалось, будто они вместе уже несколько лет, понимаю друг друга с полуслова, полужеста. Сейчас же она снова одна. Воспоминания с новой силой начинали есть ее сердце. Почему? Почему, когда она наконец нашла свой прибой с Денисом, в ее мыслях раз за разом возникает Головин? Такой счастливый с Ангелиной, такой успешный. Казалось, что ему в принципе наплевать на все, что происходило между ними. Почему он просто не может исчезнуть?

-Чертов Головин, — прошептала Мира, хватая лист бумаги.

Она так привыкла. Все свои чувства выплескивать через музыку. Песни — это то, что помогало ей жить, чувствовать себя живой. Слово за словом, строка за строкой, зачеркивая, комкая листы, она выпускала все то, что копилось на протяжении месяца. Казалось, что девушка просто отпускала всю эту ситуацию. Слишком тяжело было собирать мысли в предложения. Написание песни всегда было для Граур крайне трудным процессом, но сейчас. Она захлебывалась в собственных слезах, а от соленой воды некоторые буквы размывались. Но она так чувствовала, так переживала свою боль.

«Полюс моего притяжения — ты и только ты, без сомнения, в разных городах, в разном времени, чем дальше ты, тем ближе — ты только мой.»

С каждой строкой она отпускала. Отпускала Сашу, отпускала Ангелину, журналистов, слухи. С каждым словом уходила боль, девушка понимала, что Головин герой не ее романа. Он не принц на белом коне, да и она далеко не принцесса. Парень не приедет сейчас за ней и не увезет в замок, из которого они будут править сказочным королевством. Они не дети, в сказки верить уже нет смысла — не сбываются, увы. Нужно жить настоящим временем, своими настоящими потребностями, а сейчас ей, как никто другой, нужен Черышев.»

— Что у тебя со Смоловым? — посмотрела на подругу Мира.

— С кем, прости? Попрошу имена мудаков в моем присутствии не произносить, — закатила глаза Рита.

— Ты же сама устроила скандал на пустом месте, обвинила его, а сейчас еще и обзываешь. Марго, как-то нелогично выходит, — произносит Граун.

— Слушай, давай я сама разберусь, студию тебе я найду, запишем трек, снимем клип, пустим в ротацию, пусть все видят, что у тебя все в порядке, — похлопала девушку по плечу Браун и направилась к выходу. — Сегодня мы выступаем на дне рождения какого-то важного парня, то-ли футболиста, то-ли певца, все как-то скомкано. Но я буду рядом. Хоть и ненавижу футболистов, — поморщилась она и вышла из комнаты.

— Все же Смолов делал ее лучше.

***

Антон никогда прежде так не спешил на тренировку. Он знал, во сколько приходит Лина, и искренне хотел пересечься с ней сегодня. Но как назло, с самого утра все шло к черту по его планам: проспал, сломалась кофемашина, машина никак не заводилась, еще и Даша с самого утра заваливала его сообщениями. Казалось, что эта девушка просто не понимает, что все иссякло, Миранчуку больше не хочется ее видеть. Он не говорил о ней Мире, маме, лишь Леша знал о ней. И это было явным знаком, что ему надоело она.

— Доброе утро, мам, — парень зашел в кабинет Елены и поцеловал ее в макушку. — Как начался день?

— Хорошо, Лина буквально спасает меня, она такая хорошая, — произнесла женщина, разбирая документы.

— А еще и крайне симпатичная, — улыбнулся Миранчук.

— Запала в сердце, да, Тоша?

— Есть немного, — смутился он. — Где у вас можно выпить кофе?

— В коридоре стоит аппарат, он в твоем распоряжении.

— Отлично, надеюсь, что хоть стакан хорошего кофе скрасит мой день, — протянул Антон и направился к выходу.

Кофемашина работала, как назло, слишком долго. Миранчук уже искренне начинал думать, что сегодня явно не его день, и закончится он крайне плачевно. Но внимание парня привлекла девушка, выходящая из комнаты мальчиков. Она явно была не такая, как все предыдущие его девушки, и именно этим и цепляла. Лина не носила маски, не притворялась кем-то лучше, чем есть на самом деле. Просто была такой, какая есть.

— Доброе утро, — улыбнулась она и подошла к Миранчуку.

— Привет. Оно явно не было добрым, но ровно до момента твоего появления, — произнес Антон, а после сделал глоток кофе, тут же выплюнув его. — Что за гадость? Эспрессо? Как люди это пьют?

— Видимо, не быть тебе ценителем напитков, — рассмеялась Лина.

— Да, но может как-нибудь сходим выпить по чашке чая? Это уж точно лучше, чем это, — он кинул взгляд на свой стаканчик. — Что скажешь?

— Скажу, что девушка сзади сейчас лишит тебя твоего верного и неугомонного друга, — пожала плечами Лина. — Я не тот человек, который будет лезть в отношения и рушить их, уж прости.

— Черт, — обернулся Антон, — как же она надоела. У нас был курортный роман, потом все перенеслось в Москву, но Даша явно не тот человек, который мне нужен, только признавать это не спешит, все думает, что между нами любовь. Лин, мне нужна твоя помощь.

— Интересно в чем же? — посмотрела на него Данилченко, а Миранчук тут же впился в ее губы, сильнее прижимая к себе. — Знаешь, подкат так себе, — ошарашенно произнесла девушка, все еще не до конца понимая, что произошло.

— Знаю, но зато теперь моя свободность равна примерно сто процентов, — пожал плечами Тоша. — Я чем-то тебя обидел?

— Да, Миранчук, обидел. Мог бы хотя бы спросить или предупредить, — прикрикнула она.

— Это же просто поцелуй, ты чего? Прости, но ведь в этом нет ничего катастрофичного.

— Есть. Это мой первый поцелуй, Антон, — посмотрела на него девушка и поспешила уйти.

— Лина, стой, — звал ее Миранчук, но Данилченко никак не реагировала.

Она явно не такая, как все. Не такая, как Даша или его бывшие. И в планах Антона было все же завоевать ее сердце.

Хрюшка Антошка: ребят, вы верите в любовь с первого взгляда?

Цыпленок-Мирося: да

Хрюшка Лешка: нет

Цыпленок-Мирося: заткнись, да, мы верим

Хрюшка Лешка: ты влюбился?

Хрюшка Антошка: не уверен, но походу да

Хрюшка Лешка: Лина?

Цыпленок-Мирося: кто такая Лина?

Хрюшка Антошка: я поцеловал ее, и это было волшебно, и это ее первый поцелуй, и она такая

Хрюшка Лешка: все, это любовь

Цыпленок-Мирося: эй, кто-то объяснит мне, кто такая Лина?

***

— Хочешь, я приеду? — произнес Черышев, а Мира наслаждалась его голосом. Общение по телефону не особо нравилось ей, но выхода не было.

— Нет, я справлюсь, вероятность плохого исхода равна примерно нулю.

— Слушай, я хотел поговорить про нас, — настороженно сказал футболист. — Не отрицай, что между нами ничего нет. Наши поцелуи, объятия явно говорят об обратном.

— Ты нужен мне, Денис, правда. Очень нужен. С тобой я чувствую себя живой, если бы не ты, я бы вряд ли так быстро пришла в норму. Ты дорог мне. И я влюбляюсь в тебя, но давай не будем торопить события. Я не хочу называть нас парой, пока. Ты слишком важен для тебя.

— Я влюблен в тебя, Мира, знай это, — было слышно, как он улыбается. — Будь аккуратна.