– Кто вам разрешил поселиться в пределах русского царства самовольно?
О, Как! – подумал Александр. Петр обиделся, что живем на Урале без его разрешения, ну-ну. А возможность прогнать нас у тебя есть? Но обострять ситуацию не стал и перевел разговор в юридическую плоскость.
– Ваше Величество, эту землю нам подарил казахский хан. Его это земля! – Александр вытащил из чемодана цветную ксерокопию договора с главой казахов Тауке-ханом, положил на стол. Петр поднял бумагу, недовольно хмыкнул, нашел снизу перевод на русском. С трудом, буквицы непривычные, прочел, шевеля губами. Кашлянул сконфуженно, оглянулся на князя.
– То русская земля, не мочно было хану жаловать вас той землицей! – твердо произнес Ромодановский, кончики усов воинственно торчат.
Александр слегка хмыкнул. Старший посол подождал, будет ли продолжение, затем ответил спокойным ровным голосом, словно разговаривал не с разгневанным владыкой Русского царства, а с малышом – несмышленышем:
– Это Вы с ханом выясняйте, чья эта земля, а казахи и башкиры в тех краях живут, а вот русских людей, кроме нас, там нет.
Петр поджал губы и несколько мгновений смотрел на каменно-спокойные лица послов. Тишина, лишь потрескивают в печи поленья. Слишком самоуверенно держатся, видать, силу за собой чуют. О том, что у пришельцев могучая армия, писал Строганов. Есть у них скорострельные мушкеты, корабли небесные и повозки железные самобеглые, кои даже ядро не пробьет. Поднял трубку. Открыл заслонку печи, оттуда пыхнуло жаром, достал лежащими на полу щипцами раскаленный уголек. Прикурил, клубы ароматного дыма поплыли по светлице. Ромодановский едва заметно поморщился.
– А за что пожаловал вам землицу хан? – поинтересовался царь почти спокойным голосом.
Александр не стал рассказывать сложную историю взаимоотношений с казахами. Меньше будет знать, лучше станет спать! Соответствующий сюжет для показа Петру первому заготовили заранее. Пожав плечами, Александр вытащил планшет, положил на стол перед царем:
– За то что помогли хану в войне с его врагами. – произнес он. – Посмотрите, Ваше Величество.
Нажал на кнопки. Засветился экран. Зрачки Петра сузились словно у кота. Он узнал, это тарелка колдовская, которая у Федьки не стала ничего показывать. Царские розмыслы сумели ее разобрать и, хотя ничего не поняли в устройстве, но убедились, что это техническая диковина, и ничего колдовского в ней нет. А здесь диво! Заработала. От удивления Петр ахнул, вытянул по-гусиному шею. Позади тяжело сопит Ромодановский. В окошке внутри тарелки появилось изображение. По долине между заснеженными горами наступала одетая в латы грозная армия. В центре, топча сапогами степную траву, двигались пешие отряды с огнестрелом и длинными пиками. По краям – латная и легкая конница. Сила серьезная. Когда до вражеской армии осталось две-три версты, в центре начали густо и часто подниматься огненные столбы разрывов. Скорострельность и точность, немыслимые для возможностей примитивной артиллерии семнадцатого века. Пешцы мужественно выдерживали интенсивный огонь, наконец, не выдержали, побежали, на ходу бросая на землю пики и мушкеты. На флангах конники схлестнулись с врагами. Прорвались к позиции артиллеристов. Торчат параллельно земле длинные острия стальных копий, сабли хищно блестят в руках, рты раззявлены в яростном крике. Вот-вот бешенные всадники ворвутся на батарею, стопчут, ссекут пешцов, но не тут-то было! Кони, зацепившись за невидимые в высокой траве препятствия, на полном ходу падают, катятся, дико ржут. И тут же кинжальный огонь в упор, частый, какой не бывает у мушкетов, и два чадных языка яростного огня с флангов. Крики сгорающих. Мечущиеся по полю «живые» факелы. Мясорубка! Никто не пытается сойтись с врагом в рукопашную, врагов истребляют словно мух, пользуясь колоссальным преимуществом в «дистанционном» оружии. Все конники, те, кто уцелел, скачут назад, провожаемые частыми разрывами мин.
Глаза у Петра горят, с тихим свистом выпустил воздух между зубов. В глазах царя появилась задумчивость. Да, оснащенная таким оружием армия может не бояться врагов. Побьют, сколько не придет на битву.
– С кем здесь бились? – ткнул дымящейся трубкой Петр.
– С джунгарами, – поймав недоумевающий взгляд Петра, Александр пояснил, – мы воевали с монголами!
– Много вас там было? – спросил царь.
Александр не стал скрывать:
– Чуть больше трех десятков.
Последовала короткая пауза, потом раздался изумленный возглас и следом растерянный голос Ромодановского:
– Не может быть!
Послы не стали спорить, лишь молча ожидали продолжения. Первый справился с ошеломлением царственный юноша.
– Ты тоже там воевал? – кивнул головой в сторону планшета Петр.
– Да, Ваше Величество!
Александр удостоился восхищенного и немного завистливого взгляда царя. Воевавших, тем более так успешно, Петр уважал.
– И много у вас таких добрых войск? – небрежно поинтересовался Ромодановский, а у самого глаза цепкие, внимательные.
– Две тысячи регулярных солдат и несколько тысяч ополчения, – Александр на миг сбился, не зная, как сказать, чтобы хроноаборигены поняли, затем подобрал слова, – да еще корабли летучие и самобеглые стальные повозки.
Усики Петра уныло опустились. Повествования послов о военной мощи Мастерграда вызвали шок у царя и князя, но они подтверждались сказками Федьки и письмом старшего Строганова. Стало быть, это не лжа, а чистая правда. Сжав от досады руку в кулак, едва не грохнул по столу. Планы по склонению Мастерграда под руку русского царя шли насмарку. Быть может потом, когда больше узнают о пришельцах и закончат неудачно начавшуюся войну с турками.… А сейчас отчаянно необходимо оружие, сравнимое по качествам с мастерградским. Война с опаснейшим противником: Оттоманской Портой и ее вассалом Крымским ханом шла с 1686 года, и конца-краю ей не видно. Два похода на Крым, возглавляемые князем Василием Голицыным, закончились позорным отступлением. Новое мощное оружие давало надежду победить турок быстро, с небольшими потерями, и тем самым укрепить трон под юным царем. Он лишь недавно отобрал власть у сестрицы – узурпаторши и отчаянно нуждался в успехе, подкрепляющем права на трон. Некоторое время Петр боролся с охватившей растерянностью. Затем вспомнил. Это пришельцы из будущего пришли к нему, а не наоборот. Значит, им что-то от него необходимо! Понимание заинтересованности пришельцев помогло собраться. Царь Петр был юн, едва вышел из подросткового возраста, к тому же родился очень любопытным. Искушение оказалось не по силам.
Голова Петра склонилась к плечу, глаза округлились от любопытства. Он запнулся, слегка заалел, но, упрямо набычив голову, спросил твердым голосом:
– А правда, что у вас есть летучие корабли, или лжа?
В глазах надежда, что сказка станет былью. Знал он и из сказок Федьки, и от Строгановых о летучих кораблях пришельцев, но вот не верилось и все! Хотя страстно мечталось хоть раз прокатиться по небесам, словно ангел божий!
Ну совсем ребенок, подумал Александр. Все не похоже, ни черты лица, ничего, но напоминает младшего, навеки покинутого брата чем-то неуловимым… Наверное, неуемным любопытством? Петр Александру нравился, ярый патриот и трудоголик, поднял Россию на дыбы, превратив из сонного Московского царства, прозябавшего на окраине Европы, в Русскую империю с мощными армией и флотом, растущей промышленностью. Наклонившись к чемодану, младший посол вытащил альбом. На обложке фотография с бронзовым памятником основателю города. Над ним щит желто-коричневого городского герба. Показал царю. Лепо и искусно изукрашено, подумал Петр. Особо внимание привлек наряд на памятнике, схожий с тем, какие носили кукуйские немцы. Вот еще один вопрос, и пока без ответа.
– Это Вам, Ваше величество, в дар альбом с видами города, – слегка склонив голову, произнес Александр, передавая царственному юноше искусно изукрашенный альбом, – Есть там и картина с воздушным кораблем.
У Петра от любопытства все шире округлялись глаза. Молчит, крепко сжав маленький рот, рассматривает искусную картину на обложке. Князь придвинулся вплотную, насколько позволяло чрево, жадно рассматривает диво. Наконец, царь открывает альбом.
