– Однако есть и другие, менее заметные фигуры, – откликнулся Уотсон. – При этом тоже вполне публичные, но в меньшей степени изученные и понятные британской публике.
– Согласен с вами, дружище. Взять, к примеру, другого «любителя английского футбола», Тимура Умарбаева. У нас есть какая-либо информация о его инвестициях в Британии, которые можно было бы трактовать как стремление втереться в доверие к нашему истеблишменту?
– Так… Да, собственно, под такую оценку, пожалуй, подпадает лишь тот самый «футбольный интерес».
– Не то. А впрочем, прочтите, что там.
– В принципе, эту историю я и сам неплохо знаю. В 2007-м этот российский миллиардер купил 15 % акций управляющей компании всеми нами любимого неоднократного чемпиона Англии у бывшего вице-президента клуба за… сейчас, – доктор быстро пробежался глазами по тексту, – 75 миллионов фунтов.
Просматривая дальше информацию из базы данных, Уотсон зачитал: «Умарбаев назвал покупку портфельной инвестицией, которая позволит получать прибыль от его собственного хобби. При этом он не исключил увеличения своей доли акций, чтобы влиять на будущее «великого клуба», попутно не забыв о комплиментах в адрес главного наставника «красно-белых», которого назвал «гениальным тренером».
– Однако британская общественность отнеслась к сделке неоднозначно.
– Именно так. «Блогосфера разразилась критикой в адрес «русского олигарха». А бывшего топ-менеджера клуба, у которого Умарбаев приобрёл акции, обвинили в том, что он «продал душу дьяволу». При этом наиболее заметным «блэкмэйлером» в этой истории оказался бывший посол Британии в Узбекистане. Через несколько дней после известия о сделке он опубликовал на странице своего интернет-блога материал об Умарбаеве, в котором обвинил того в рэкете, торговле наркотиками и предполагаемой причастности к изнасилованию. Конкретных доказательств не привёл. Однако в тексте, в котором экс-посланник отразил «свои взгляды» (так он обозначил изложенное), содержались недвусмысленные намёки на связи русско-узбекского «тайкуна» с криминалом, обусловленные, по мнению бывшего дипломата, наличием партнёрства с российским газовым монополистом».
– Ну, да. А одно упоминание поставщика природного газа из России вызывает нервный зуд в наших высоких кабинетах, – отозвался Холмс.
– Да, далее говорится, что «интерес Умарбаева проявился на фоне очередного обострения внешнеполитических противоречий между Лондоном и Москвой. Посол в отставке упрекнул «ненужного» инвестора в его «близкой дружбе» с российским лидером, который сделал газового поставщика «инструментом для нападений на внутреннюю демократию и ущемления независимых СМИ», назвал его «боссом узбекской мафии» и обвинил том, что тот «спланировал» «дипломатический поворот» Ташкента, завершившийся закрытием американской авиабазы в Узбекистане.
– Ясно. Если я правильно понял, дружище, никаких юридических последствий эта история не получила.
– Нет. Экс-посланник Её Величества не развивал эту тему и не предъявил других аргументов. А Умарбаев, в свою очередь, не стал реагировать на недружелюбный жест и ввязываться в разбирательства. Любопытно, но на той же странице персонального блога бывшего дипломата один из анонимов обвинил его в связях с несовершеннолетними «жрицами любви» в Ташкенте в период пребывания там в должности. Впрочем, тоже бездоказательно.
– Однако в этом он не сильно отличился от самого «обличителя», – угрюмо отозвался сыщик. – Больше там ничего примечательного?
– «В 2008 году в ходе Российского экономического форума, проходившего в Лондоне, партнёр одного из ведущих английских юридических агентств, специализирующихся на прямых инвестициях, заявил, что проблема Умарбаева с его интересом к «футбольному кейсу» в отсутствии прозрачности заключённой сделки, а не в происхождении инвестора».
– Так-так. Что было дальше?
Глаза Уотсона снова внимательно забегали по строчкам текста на планшете.
– Судя по всему, этот эпизод не получил юридического развития. В дальнейшем, в течение нескольких лет, российский миллиардер увеличивал свою долю в акционерном капитале клуба, хотя и не добился вожделенного контроля. Ну, а этим летом, как мы хорошо знаем, продал имевшийся у него пакет акций, выручив в несколько раз больше, чем инвестировал за время владения.
– Да, наслышан.
– К слову, Холмс. Я припоминаю историю про похождения нашего вышеупомянутого экс-посланника в Узбекистане. Если не ошибаюсь, американская «Уошингтон Пост» где-то в 2006-м сообщала, что он «погорел» на любовном фронте, осквернив наш гордый «Юнион Джек». В статье, содержавшей, помимо прочего, обвинения в адрес руководства Узбекистана в тоталитаризме, отсутствии свободы слова и пытках инакомыслящих в этой стране, он пожаловался на своих бывших боссов. Сетовал, что был изгнан с работы в посольстве из-за наличия нескольких любовниц и природной шотландской слабости к выпивке. При этом утверждал, что ни одно из официальных обвинений в его адрес не соответствует действительности. Кстати, на территории Британии электронная версия этой статьи была заблокирована.
– Вот как! Занятно… – сыщик ухмыльнулся. – Любопытно, что сказала бы миссис Хадсон, услышь она пассаж про врождённое пристрастие шотландцев к алкоголю.
Детектив сложил руки за спиной и стал неспешно расхаживать по комнате в задумчивости.
– Итак, пока ничего интересного для нашего дела. Ну что ж, – детектив поглядел на часы. – Похоже, вам пора. Желательно оформить все необходимые бумаги сегодня.
– С вашего позволения. Но я могу снова присоединиться вечером, Холмс.
– Разумеется, дружище. Сейчас продолжу сам, а потом, если понадобитесь, дам знать.
– Окей. На связи.
Доктор уехал, а детектив ещё некоторое время рассуждал, стоит ли ему выходить на Хопкинса или кого-то ещё, кто мог способствовать отработке версии о причастности кого-либо из политических деятелей Британии к интересующему Холмса делу. Но в итоге сыщик решил, что, прежде всего, необходимо проверить наиболее интересные версии независимо от рода деятельности тех или иных персонажей. Ведь в конечном итоге не имело значения, с какой стороны ухватиться за ту самую нить, которая приведёт следствие к развязке.
«М-да, – угрюмо ухмыльнулся он своим мыслям. – Это дело не на одну трубку».
25 мая 2018 г., пятница. 18:58 по Гринвичу
Лондон. Бэйкер-стрит, 221 Б
Детектив и доктор сидели в гостиной, куда хозяйка по их просьбе принесла ужин, поглощали еду и обменивались впечатлениями от прошедшего насыщенного дня, когда Уотсон, наколов на вилку очередной кусок жареной курицы, вдруг задорно ухмыльнулся.
– Кстати, Холмс! – сказал он. – А вы слышали историю про приключения на «Туманном Альбионе» сына российского олигарха Аркадия Поленского, уехавшего из России после финансового кризиса в конце девяностых? Поленский-младший инвестировал в Королевстве в автомобильные активы.
– Что-то не припомню, – поморщился детектив.
– Сразу видно, что вы мало читаете, друг мой! В смысле, на отвлечённые темы.
– Ну, в данном случае тема российских инвестиций – вовсе не из таких.
– Итак, – продолжил доктор, поглощая курятину. – В 2004-м стало известно о продаже компании по выпуску эксклюзивных спортивных автомашин в Манчестере. На тот момент это был один из последних частных производителей авто в нашей стране. В компании работали 400 человек. Новым владельцем стал Артём Поленский – 23-летний сын миллиардера из России. В заявлении, размещённом на интернет-сайте компании, говорилось, что владелец продал её. Новый инвестор, называвший себя, к слову, подданным Её Величества и гражданином Греции, заверил, что будет вкладывать большие средства в новые технологии и развитие производства, а также постарается сделать приобретённую марку всемирно известной. Цена сделки составила… где-то 15 миллионов фунтов. За приобретением последовал скандал: молодой инвестор, окрылённый своим успехом, поспешил поделиться с общественностью своей маркетинговой идеей. Он предложил предприятию новый слоган… Внимание! – доктор ехидно ухмыльнулся. – «Жизнь в состоянии оргазма»!
