Тамсин с подозрением прищурилась:
– В каком смысле?
Ханна ответила не сразу, подбирая правильные слова:
– Что ты наденешь сегодня на репетицию свадебного ужина, Тамми?
Тамсин ждала этого. Плохо, что Ханна стала совершенно другим человеком после того, как высокомерный шейх вошел в ее жизнь и увез в свое пустынное королевство.
– У меня есть очень хорошее платье, которое я купила в марте, – сказала Тамсин. – И перестань называть меня Тамми.
– Тамсин, тебе нельзя надевать платье с рынка на королевскую свадьбу!
– Почему бы и нет?
– Потому что… – Ханна обошла огромную комнату, ее шелковистые одеяния касались пола, пока она двигалась. – Ну, честно говоря, список гостей просто пугает. Даже меня. Особенно меня, – прибавила она шепотом.
– Меня не пугает богатство других людей, – гордо сказала Тамсин.
– Я знаю, и тебе незачем его бояться, но…
– Выкладывай, Ханна!
Ханна остановилась у открытого чемодана Тамсин, мельком взглянула внутрь, глубоко вдохнула и скривилась.
– Тебе нельзя надевать старые вещи, – мягко произнесла она, повернулась и посмотрела на сестру. – Не на такое важное мероприятие, какое предстоит. Это моя свадьба, а ты моя сестра. Я невеста, а жених – король пустыни. Люди будут смотреть на тебя, тем более что ты моя единственная родственница.
Поначалу Тамсин решила ответить, что ей наплевать на мнение других людей. И если ей захочется надеть платье, купленное по дешевке, и парусиновые кроссовки, то именно это она и сделает. Но тревога на лице Ханны заставила ее передумать. Внезапно Тамсин поняла, что убожество ее одежды плохо отразится не на ней, а на ее сестре. А ведь Ханна всегда так много для нее делала. Пора отплатить ей добром.
– У меня нет модной одежды, – тихо сказала Тамсин, снова чувствуя себя маленькой девочкой, над которой издевались на школьной площадке, потому что в ее ланч-боксе не было ничего, кроме нескольких кусочков хлеба и варенья.
Дети дразнили ее нищенкой, а Тамсин было слишком стыдно признаться, что ее приемный отец тратит все свои деньги на азартные игры и женщин, а приемная мать слишком слаба, чтобы ему возразить. В результате всего этого Тамсин не удалось выучиться. Она бросила школу и с трудом находила себе низкооплачиваемую работу. У нее было туго с деньгами, и она не собиралась тратить их на дорогие платья, которые наденет только один раз.
– Я не дура, Ханна, – смущенно произнесла она. – Я не хочу тебя подвести. Я очень постараюсь все сделать так, как надо.
– Я в тебе не сомневаюсь. И если ты избавишься от неуверенности, то будешь выглядеть потрясающе. Но это другое. Я не хочу, чтобы мы с тобой сильно выделялись. Разреши мне подарить тебе одежду, Тамсин. Что-нибудь красивое, чего ты никогда раньше не носила. – Пауза. – Пожалуйста.
Тамсин клялась, что больше не примет пожертвований от Ханны, как бы ни боялась за свое будущее. Ее последняя работа в кафе приносила гроши, и долги росли. Последним ударом стало недавнее повышение арендной платы за жалкую квартирку.
Она подумала о гламурных женщинах, с которыми летела в частном самолете шейха, и о том, какие удивительные наряды они извлекут из своих чемоданов для сегодняшнего пышного ужина.
А потом вспомнила темно-голубые глаза мужчины, которые так ей нравились. Она видела, как этот грек уставился на ее старые теннисные туфли и презрительно скривил губы. Наверное, именно это заставило ее внезапно принять предложение сестры. Она разоденется на предстоящую вечеринку.
– Ладно. Подбери мне одежду, – сказала она, с сомнением глядя на покрытую голову Ханны. – Но вуаль я точно не надену.
Смотрясь в посеребренную поверхность старинного зеркала, Ксан потянул узел галстука и развязал его. Проведя пальцами сквозь иссиня-черные волосы, он приложил все силы, чтобы сдержать зевок, размышляя о том, как переживет сегодняшний долгий вечер.
Он ненавидел подобные вечеринки всей душой и жалел своего друга-короля, вынужденного жениться на какой-то охотнице за миллионами, – горничной из Англии. Он презрительно усмехнулся. Непонятно, как Кулал – король пустыни, известный обширным списком искушенных любовниц, оказался таким доверчивым. Официального объявления о свадьбе не было, но не надо быть большим ученым, чтобы понять, что поспешная свадьба одного из самых могущественных шейхов региона и неизвестной простолюдинки приведет к рождению ребенка через несколько месяцев. Ксан не отрицал того факта, что горничная могла специально поймать Кулала в ловушку.
Ксан подумал о собственной супружеской жизни. Его невеста София – милая и нетребовательная. Он не представлял, что она когда-нибудь попытается заманить его в ловушку, забеременев. Возможно, он так думал, потому что считал, будто она не согласится на секс до свадьбы. Мужчина поджал губы. Это будет брак по расчету, организованный двумя семьями. Он начнет официальное ухаживание, когда прилетит домой после выходных; его свадьба состоится в середине следующего года.
Но сейчас Ксан по-прежнему свободный человек и может развлекаться с любовницами. Но надо осторожничать. Никто не знает, что он должен жениться на красивой молодой гречанке. Его сексуальное воздержание определенно вызвано не отсутствием возможностей, а тем, что он устал от алчных женщин.
Ксан хмуро посмотрел на свое отражение и отвернулся. Любопытство журналистов не помогало ему вести себя сдержанно; в прессе была куча статей о том, когда он собирается остепениться. И это стимулировало женщин охотиться за ним, как за лакомой добычей. Ксан поджал губы. По крайней мере, ему никогда не приходилось гоняться за женщинами. Они ходили за ним толпами. Некоторые ему нравились, а другим он сразу заявлял, чтобы на серьезные отношения с ним не надеялись.
Пришел слуга, чтобы отвести Ксана на ужин, и он разволновался, думая о предстоящей свадьбе. Высокие факелы освещали внутренний двор; вдали слышался тихий ритм незнакомой музыки, которая усиливала тревогу. Пройдя по широким коридорам, наполненным ароматами жасмина и гардении и освещенным золотыми и серебряными свечами, следом за молчаливым слугой, он наконец очутился в гигантском бальном зале, которого не видел во время своего прошлого приезда.
Ксан уже бывал в Заристане. В последний раз Кулал отвез его в пустыню, где показал современные солнечные батареи, разработанные учеными этой страны, в производство которых Ксан вложил много денег. После работы он покатался на великолепном жеребце, а затем вместе с шейхом переночевал в бедуинском шатре под ослепительными звездами. Ксан подумал тогда, что его могущественный друг-шейх может иметь все, чего ему захочется. Однако теперь он загнан в угол и должен жениться против своей воли.
А разве с ним не случилось то же самое? Ксан подумал о молодой кареглазой гречанке, в которую влюбился бы любой мужчина. Нет, он заранее знал, на что соглашается. В шкафу Софии не будет скелетов, потому что Ксан знает всю ее жизнь. Она чиста и прекрасна и… Он поджал губы.
Желание придет к нему позже.
Большинство гостей уже собрались в огромном позолоченном бальном зале, из которого можно было попасть в почти такой же большой банкетный зал. Под люстрами, сверкающими, как бесценные бриллианты, женщины красовались своими нарядами; сопровождающие их мужчины были либо в темных костюмах, либо в традиционных одеждах, либо в мундирах. Не понимая, что с ним, Ксан начал искать в толпе рыжеволосую официантку, но нигде ее не увидел. Ему стало любопытно, торчит ли она на дворцовых кухнях и загружает ли свой поднос. Он взял приторно-сладкий коктейль с ярко-красным соком и стал потягивать его, ожидая прибытия королевской пары.
Наконец музыкант заиграл на традиционном мизмаре, сообщая о прибытии шейха и его будущей жены. Гости зашушукались, когда пара остановилась в дверях бального зала, и повернули голову в их сторону.
И тут Ксан увидел ее.
Он с такой силой стиснул в руке бокал, что побоялся, как бы тот не треснул. И протяжно выдохнул, недоверчиво глядя на рыжеволосую бестию, идущую за королевской парой с таким видом, будто она имеет на это полное право.
