— Габриэль, ты сделал для меня больше, чем должен был, но есть кое-что ещё, — начал он. Гейб внимательно его слушал. — Что бы ты ни услышал, не входи и никого не впускай в её комнату. Пожалуйста.

Габриэль молча кивнул. Ему это не нравилось, но, похоже, брат знал, что делает. Клара лежала на том же месте. Люцифер закрыл дверь на замок и подошёл к ней. Он сел рядом, но не решался к ней прикоснуться.

— Если бы ты видела меня сейчас, то рассмеялась бы, — невесело улыбнулся он. — Я — одно из первых творений Господа, сижу рядом с мёртвым телом своей девушки и… боюсь её воскресить. На самом деле, Клара, я должен был бы сказать это тебе, когда ты будешь слышать меня, но так мне будет легче. Никогда не думал, что смогу полюбить кого-то, особенно лысую обезьяну, созданную моим Отцом с таким количеством дефектов!

Люцифер устроился поудобнее рядом с Кларой. Он облокотился на спинку кровати и иногда смотрел на свою немую собеседницу. Его голос не был надломлен. Он был спокоен и никуда не торопился.

— Люди никогда мне не нравились. Они будто надоедливая стайка мелких мошек. Но ты… ты превзошла их всех. Конечно, Он позаботился о твоей целости и сохранности, но остальное проделала ты сама. Помнишь, как ты встревала в разные неприятности, а у меня раскалывалась голова? Я хотел убить тебя, но ты будто не замечала этого. Что ты во мне нашла? Ты сказала, что я не убийца. Сказала с такой уверенность, что я сам поверил в это. Ты заботилась обо мне, ты боялась, что со мной что-то случится. Я никогда не узнаю, делала бы ты то же самое, если бы сразу узнала, кто перед тобой? Но даже узнав правду, ты не отвернулась. Ты — против всего мира, моя королева.

Люцифер закрыл глаза, будто предаваясь воспоминаниям. На его лице появилась улыбка.

— Ник, ты неправильно распознал замысел Отца. Он не планировал причинять мне боль равносильную своей. Он просто не хотел, чтобы я был одинок.

Рука Люцифера легла на лоб Клары. Его глаза загорелись алым.

— Что ж, любимая, встань и выскажи мне всё, что обо мне думаешь.

Комнату озарил ослепительный белый свет. Он поглотил всё: мебель, Люцифера и Клару, и даже выбивался слегка из-под двери. Стоило ему погаснуть, и Клара вскочила на кровати, судорожно хватая воздух. Лёгкие жгло от столь долгой невостребованности. Перед глазами плясали чёрные пятна, но она всё равно рассмотрела Люцифера.

— Ты! — сразу узнала она его. Взгляд из-под полуопущенных век, самодовольная ухмылка, скрещенные на груди руки. Люцифер покорно ждал выброса накопившихся претензий. — Сукин ты сын!

Клара схватила лампу, стоявшую на её тумбе и запустила ею в архангела. Он даже не стал уворачиваться. Зрение Клару ещё подводило и лампа улетела мимо, разбившись о стену.

— Я думала, это ты наговорил мне все те мерзости! — Клара запустила в него стулом, но тот тоже не достиг цели. — Потом думала, что ты мёртв! — Следом отправилась ваза. — А ты вот так запросто развалился на моей кровати, будто ничего не было!

Габриэль вскинул брови, слыша шум ломающейся мебели и крики Клары. Слов он разбирать не хотел, раз уж дал слово Люциферу не вмешиваться.

— Чего ты молчишь? Скажи хоть что-то? — тяжело дыша, сказала Клара, когда все предметы, которые она могла бы швырнуть в архангела, закончились.

— Мне жаль, — просто сказал он, и Клара удивлённо уставилась на него. — Мне жаль, что ты так и не попала в меня.

Клара поджала губы. Она нашла на полу удачно отколовшийся кусок вазы и вооружилась им.

— На этот раз попаду, — прошипела она, приближаясь.

— Милая, я дам тебе кое-что эффективнее, потом. Оторвёшься на мне вдоволь. Но может быть сейчас ты больше захочешь увидеть свою дочь? — спросил Люцифер, глядя на острый кончик осколка, метивший ему в горло.

— Мою дочь? — сразу же остыла Клара. — Она здесь?

Люцифер кивнул. Не дожидаясь его, она выбежала из комнаты, пробежала мимо Габриэля и оказалась на кухне, где Сэм и Дин как могли развлекали Хейлель. Увидев Клару, она встала. Её глаза были красными от слёз, она не решалась подойти.

— Хейлель, — прошептала Клара. Она смотрела на девушку не в силах оторвать взгляда. Голубые глаза, соломенного цвета волосы, та же улыбка, пусть и сквозь слёзы. Она была так похожа на своего отца. Клара подошла к ней и обняла.

— Мама, мне так жаль, — разрыдалась Хейлель. Она хотела бы сказать больше. Хотела объяснить свои поступки, но слов не находилось. Она и не мечтала, что после предательства мать обнимет её. Почти бесшумно на кухню вошёл Люцифер. Он опёрся о дверной косяк, терпеливо выжидая, когда Хейлель заметит его. И наконец она подняла на него взгляд. Перед ним ей было стыдно плакать. На её щеках появился румянец. Если Клара и без слов понимала, что ей плохо, то Люциферу она должна была сказать прямо. Он хотел слышать её раскаяние.

Мягко высвободившись из объятий Клары, Хейлель подошла к Люциферу. Она смотрела снизу вверх, но взгляд её был решительным.

— Отец, прости меня, — сказала она. — Я была глупа и самоуверенна. Если бы я могла, я бы всё исправила. Я приму любое наказание.

Клара смотрела поочерёдно на них обоих. Люцифер молчал. Он мысленно что-то решал, и никто из присутствующих не смел его торопить. Наконец он заговорил.

— Я не стану тебя наказывать. Но кое-что нам придётся исправить.

Винчестеры переглянулись, Клара подозрительно уставилась на Люцифера, а Хейлель смотрела ему в глаза с безоговорочным доверием.

========== Эпилог ==========

Бункер Винчестеров, как и сами братья, остался далеко позади. Не было больше ни противостояний, ни постоянного бегства, ни угроз. Был только домик у озера, что Хейлель в своё время не разрушила. Люцифер подправил защитные чары и добавил ещё несколько комнат.

Целый и невредимый Горделиус в своём коричневом пальто и до блеска начищенных ботинках занимал трон Ада, а вечерами возвращался в дом своего Создателя.

— Ты — часть семьи, Горди. И мы всегда тебе рады, — сказала Клара, и показала ему его комнату.

Иногда в гости приезжал Габриэль. Отсутствие стрессовых ситуаций благотворно сказалось на нём, и он был искренне рад за обретенное братом счастье.

Одним солнечным утром Клара проснулась, и первое, что увидела — букет свежих гортензий на тумбе у её части кровати. Не спеша, она встала, понюхала любимые цветы, надела халат и спустилась вниз.

Люцифер сидел на диване, держа на руках семимесячную Хейлель. Тогда в бункере он обещал ей, что кое-что исправит, и дал ей возможность взрослеть, как нормальному ребёнку. Он кормил её из бутылочки, а она завороженно смотрела на парящих над ней миниатюрных адских псов с белоснежными крылышками. Без каких-либо креплений они висели в воздухе, и словно живые с тихим лаем бежали по кругу, стремясь ухватить друг дружку за хвост, а Хейлель пыталась дотянуться до них ручкой.

— Моя королева, ваш завтрак готов, — из кухни показался Кроули, наряженный вместо своего чёрного пальто в цветастый фартук. В его глазах не было ничего, кроме услужливости и смирения. Люцифер стёр ему память и, как и обещал, не спускал с него глаз. Кроули исполнял обязанности повара, садовника и дворецкого. А ещё…

— Чудесно, Фергюс. А теперь выгуляй Рэмзи, — сказала Клара, одарив испуганного демона холодным взглядом.

Услышав своё имя, Рэмзи тут же подняла голову и навострила уши. Кроули покорно кивнул, однако одно веко у него задёргалось. Каждая прогулка с адской псиной заканчивалась потерянной конечностью, которая, впрочем, вскоре восстанавливалась, но это ничего не меняло.

— Колеблешься, Фергюс? — поинтересовался Люцифер, сверкнув алыми глазами.

— Нет, повелитель. Что вы, — поспешил уверить его Кроули. Дрожащей рукой он взял поводок и попытался зацепить его за ошейник. Рэмзи угрожающе рычала и периодически клацала зубами в опасной близости от его руки.