Л.Г.: Вы думаете, что это могло быть ограбление?

Г.Г.: Но ведь если кто-то забрался в дом, то должны были остаться следы? Вроде взломанной двери или чего-то в этом роде…

А.Ф.: Масштабы нанесенного огнем урона таковы, что нам понадобится какое-то время, прежде чем мы сможем ответить на этот вопрос. А пока, как я уже сказал…

Г.Г.: Вы ни в чем не уверены. Понятно.

А.Ф.: Как я понимаю, дом приобретался не в ипотеку. Это семейное владение?

Г.Г.: У семьи Майкла был ювелирный бизнес. И они продали его лет двадцать назад. Сделали на этом хорошие деньги. Так, по крайней мере, говорил мне Майкл.

А.Ф.: То есть в доме могли быть дорогие вещи?

Л.Г.: У Майкла были золотые карманные часы, которые, наверное, немало стоили. По-моему, они принадлежали еще его прапрадеду. На них еще было написано что-то по-польски. «Кровь гуще воды…» – что-то в этом роде. Семья действительно очень ими дорожила.

А.Ф.: Я проверю, находили ли на месте пожара золотые карманные часы. Что-нибудь еще?

Г.Г.: Я никогда ничего не видел. И он никогда не делал дорогих подарков Саманте – это я знаю точно. Даже помолвочное кольцо они купили в «Эйч Сэмюэл»[45].

Л.Г.: Но ведь они были тогда студентами, Грег…

Г.Г.: Ты что, думаешь, я этого не знаю? Им вообще не надо было так быстро жениться. Саманта была слишком молода. А что касается ребенка…

В.Э.: Я не уверена, что поняла вас. У нее что, были проблемы с беременностью?

Л.Г.: Речь не об этом. А о том, что ей пришлось ко многому привыкать, вот и всё. Большинство молодых мам с этим сталкиваются. Она надышаться не могла на Мэтти. (Она опять начинает всхлипывать.)

А.Ф.: Думаю, что этого достаточно. Констебль Эверетт организует, чтобы вас отвезли в больницу, где вы сможете увидеть внука. Она также будет вашим контактым лицом. Так что если вам что-нибудь понадобится или у вас появятся вопросы – связывайтесь с ней.

Выйдя в коридор, я жду, пока Эверетт проводит их до ресепшен.

– Я предложила съездить с ними в больницу, – говорит она, возвращаясь. – Наверное, будет лучше, если это сделаю я – иногда эти палаты могут испугать, особенно если не привык к ним.

Я вспоминаю, как и всегда в подобных обстоятельствах, что, прежде чем прийти в полицию, Эв получила образование медицинской сестры.

– А если они смогут выдержать, то после этого я устрою опознание Саманты.

– Ну, и каковы твои впечатления? – спрашиваю я. Она очень чутко улавливает все скрытые эмоции, наша Эв. Это одна из причин, по которой я пригласил ее на беседу.

– Отношения между зятем и тестем нельзя назвать безоблачными, а? – тяжело вздыхает она.

– Чем больше я узнаю про Майкла Эсмонда, – я согласно киваю, – тем меньше он мне нравится.

– Мне тоже, босс. Но даже если он обладает талантом настраивать против себя людей, то все равно отсюда и до поджога – дистанция огромного размера.

Да, для того, чтобы совершить такое, надо быть социопатом[46]. А пока никого, даже отдаленно его напоминающего, на горизонте не видно. Или мы о нем ничего не знаем.

Стр.6 из 17

УПРАВЛЕНИЕ ПОЛИЦИИ ДОЛИНЫ ТЕМЗЫ

Журнал записи телефонных разговоров 6 января 2018 г.

В больнице Джона Рэдклиффа яркие лучи зимнего солнца заливают палату интенсивной терапии в педиатрическом отделении. Дойдя до двери, Гиффорды останавливаются, потрясенные количеством аппаратуры, установленной возле каждой кровати. Простыни ярких цветов и рисунки животных на стенах лишь усиливают это впечатление. Сестры быстро и бесшумно двигаются между пациентами, проверяют мониторы, дают лекарства и переговариваются друг с другом полушепотом. Лора Гиффорд подносит носовой платок к губам, и Эв успокаивающе дотрагивается до ее руки.

– Я знаю, выглядит это ужасно, но на поверку все не так плохо, как кажется на первый взгляд, – говорит она негромко. – Здесь просто фантастические специалисты. Лучшего для Мэтти и пожелать невозможно.

– Мистер и миссис Гиффорд? Нас предупредили, что вы приедете. Прошу, пожалуйста, за мной.

Мэтти лежит в кровати возле окна. Глаза у него закрыты, и он не шевелится. На лице у него закреплена кислородная маска, от груди идет целый пучок проводов. Все его тело скрыто под бинтами и повязками. Вокруг глаз – там, где горела оправа, – видны следы.

– Как он? – шепотом спрашивает Лора.

– Сейчас он под воздействием седативных средств. – Сестра поднимает на нее глаза. – Ему сделали бронхоскопию и рентген. Теперь мы постарались устроить его как можно удобнее, но, боюсь, состояние остается очень тяжелым. Следующие сорок восемь часов станут критическими.

Миссис Гиффорд начинает беззвучно всхлипывать; муж обнимает ее за плечи.

– Они знают свое дело, милая. Это одна из лучших больниц в стране.

– Он кажется таким крохотным…

– Это все из-за кровати, – с готовностью поясняет сестра. – Они у нас такие большие, что бедные детишки на них просто теряются.

– А можно с ним немножко посидеть? – спрашивает Лора.

– Ну конечно. – Сестра улыбается. – Сейчас я организую пару стульев.

Но когда она выходит в коридор, Гиффорд кладет руку на плечо жены.

– Ты оставайся здесь с сестрой, а мы с констеблем постараемся найти нам всем чай.

Эверетт уже готова сказать, что она справится с этим одна, но одного взгляда на лицо Гиффорда достаточно, чтобы понять: он хочет поговорить с ней с глазу на глаз.

Как только они отходят достаточно далеко, мужчина поворачивается к ней лицом.

– Вам же надо будет провести опознание, не так ли? Я имею в виду Саманту.

– Боюсь, что да. – Эверетт кивает.

– А она здесь? – спрашивает мужчина, и тон его голоса цепляет Верити. – В этой больнице? Понимаете, я не хочу, чтобы Лора ее видела. Ей и так несладко. Я не хочу, чтобы она запомнила дочь такой…

– Думаю, это очень мудро с вашей стороны, сэр.

– Так, может быть, сделаем это сейчас? Пока она с Мэтти? Вы можете это организовать?

– Я сейчас спущусь и поговорю с патологоанатомом, – говорит Эверетт, доставая телефон.

Вернувшись за свой стол, Гислингхэм оказывается перед дилеммой. Теоретически он может отправляться домой – в конце концов сегодня выходной, – но вся команда работает, а он – их сержант. И не хочет, чтобы остальные подумали, что он дал слабину. Так что, когда Гислингхэм включает компьютер и во второй раз набирает в «Гугле» «Майкл Эсмонд», он делает это скорее для того, чтобы чем-то себя занять, а не потому, что надеется найти что-то новое.

Десять минут спустя Гис убеждается: все, что он видит перед собой на экране, уже найдено Бакстером в «Фейсбуке». Рутинная информация о научной квалификации Эсмонда, ссылки на его выступления на конференциях и публикации. В конце шестой страницы «Гугл» сообщает: «Мы удалили некоторые статьи, аналогичные тем 72, которые вы видите перед собой». Любой другой на его месте – а Куинн-то уж точно – сдался бы, но Упрямство – это второе имя Гиса, так что он возвращается в начало списка и кликает по одной из наименее многообещающих ссылок. И находит…

– Вы хотите сказать, что мне не придется туда заходить? – Грегори Гиффорд сидит в небольшой комнатке рядом с помещением морга. В ней нет окон, пол затянут традиционным серым ковром. На столе перед ним стоит компьютер. На экране лениво то исчезает, то появляется логотип клиники. Это все-таки лучше, чем оцифрованные рыбки.

Эверетт дружелюбно улыбается Гиффорду: