– Выходи! – сказала Шипичиха и с видимым усилием распахнула дверцу «уазика». – Пойдем дом смотреть.

Нина выбралась из машины, помогла спрыгнуть на землю Темке, вытащила рюкзак, который показался ей неподъемным. А Яков даже не шелохнулся, сидел, крепко сжав руль. На его загорелых, поросших сизой щетиной щеках перекатывались желваки.

Шипичиха, как и прежде, не стала их дожидаться. Она поднялась на террасу, замерла в раздумье перед тяжелой дубовой дверью. Или не в раздумье, а в нерешительности? Нина тоже замерла, вглядываясь в дом.

Старый. Определенно старый, кое-где обветшавший, но большой и добротный. Идеальный дом в идеальном месте. Вот только одинокий. Такой же одинокий, как и они с Темкой. А раз так, может, и получится ужиться? Хотя бы попытаться?

Она не спешила входить в дверь вслед за Шипичихой и Темку не пускала. Крепко держала сына за руку. Ей нужно узнать кое-что важное прямо сейчас, пока Яков не уехал.

– Можно вопрос? – Теперь, когда они оказались лицом к лицу, стало ясно, что с возрастом Нина не ошиблась. А еще было в Якове что-то лихое и отчаянное, выдававшее бурную молодость.

– Валяй!

Все-таки он снял очки. Глаза его были по-цыгански черными, с густыми, по-девчоночьи длинными ресницами. Может, из-за этих ресниц он и носил свои авиаторы? Стеснялся этакой красоты?

– Как нам отсюда добираться до Загорин?

Вот сейчас Яков скажет: а как хотите, так и добирайтесь, пешкодралом добирайтесь! И что Нине с Темкой останется делать?

Но Яков сказал другое. Казалось, он и вопроса от Нины ожидал совсем иного и сейчас расслабился, успокоился.

– Вон там, – он махнул рукой куда-то в сторону от дома, – есть тропинка. По ней десять минут – и вы на дороге. По дороге еще пять минут – и вы на остановке.

А рейсовый транспорт тут ездит, как получится…

– А автобусов тут ходит много. Есть колхозный, есть два дачных и один пансионатский. Расписание, кажись, там прямо на столбе прибито. Но лучше тебе сходить и самой посмотреть.

От сердца отлегло. Если автобусов много, то есть надежда, что хоть один из них выйдет в рейс.

Яков хотел еще что-то сказать, но не успел. Дверь дома распахнулась словно сама по себе. Нина замерла, Темка вздрогнул, а загорелый лоб Якова покрылся испариной.

– Вы скоро там? – послышался из темноты раздраженный голос Шипичихи. Значит, дверь не сама, значит, это старуха ее… толкнула.

– Идем! – Нина со вздохом перекинула через плечо лямку рюкзака.

– Постой-ка! – Яков крепко сжал ее руку повыше локтя. Нина едва удержалась от того, чтобы не закричать. Или не ударить. – Вот возьми. – Он сунул ей обрывок пожелтевшей газеты с какими-то каракулями. – Это мой мобильный. Ну так… на всякий случай.

Сейчас бы и спросить, на какой такой случай, но вместо этого Нина молча кивнула и спрятала обрывок в карман джинсов. Потом спросит.

По широким ступеням террасы Темка взбежал первым и первым же нырнул в пыльную прохладу старого дома. Нине не осталось ничего другого, как войти следом. Ей не пришлось привыкать к темноте, в квадратной прихожей тут же вспыхнул уютный оранжевый свет.

– Электричество есть, – сказала старуха удовлетворенно. – Сейчас проверю газовый баллон, а вы пока осматривайтесь.

Изнутри строение казалось даже больше, чем снаружи. Хороший, добротный дом, скорее похожий на дачный, чем на деревенский. В прихожей были четыре двери. Одна вела на просторную кухню, выходящую окнами на террасу и озеро. Обстановка на кухне была спартанской: стол, два стула, старая допотопного вида плита, буфет с резными дверцами, за запылившимися стеклами которого можно было рассмотреть тарелки и чашки. Но больше всего Нину заинтересовала мойка и водонагревательная колонка. Не верилось, что здесь, на краю цивилизации, может быть еще и такая роскошь, как горячая вода. Она покрутила сначала один вентиль, потом другой, из проржавевшего крана в мойку не упало ни капли.

– Насос надо починить, а лучше вообще заменить. – Нина и не заметила, как в кухню вошла Шипичиха. – А с газовым баллоном, кажись, все в порядке. Если горячая вода нужна, водонагреватель тоже придется купить. Этот уже давно не работает. И дизельный генератор. – Старуха подошла к окну, в задумчивости посмотрела на ровную озерную гладь. – С электричеством бывают перебои. Линия старая, прокладывали ее еще для НИИ, тогда и дом запитали. А сейчас по-разному случается. Если при лучине сидеть не хочешь, подумай о генераторе.

– Подумаю, – пообещала Нина не то старухе, не то самой себе.

– Ванна с туалетом тут тоже имеются. Вот такая роскошь. – Шипичиха усмехнулась. – Только не работают. Пока не будет хорошего насоса, воды тоже не будет. И даже если с насосом, то много воды не лей. Потом замучаешься с выгребной ямой. Чтоб ее почистить, придется человека из райцентра нанимать задорого. Запомнила?

– Запомнила. – Нина кивнула, приоткрыла дверцу буфета. Посуда была разномастная, но вся целая, без сколов и трещин. В дальнем углу одной из полок виднелась банка с вареньем. Кажется, вишневым. Сколько лет простояла здесь эта банка?

– Дальше пойдем! – Старуха аккуратно, по большой дуге обошла Темку, вышла из кухни.

Дальше располагалась просторная комната, наверное, гостиная. И здесь мебели было по минимуму. Продавленная тахта, два кресла, старая стенка и стеллаж с книгами, а еще камин. Самый настоящий камин! В доме имелись еще две спальни. Одна побольше, вторая поменьше. Ту, что поменьше, можно было переоборудовать под комнату для Темы. Здесь даже стояла детская кроватка. Год назад Темка бы ей обрадовался, а теперь он считал себя взрослым и в кроватке для малышей спать отказывался. Нина тут же решила, что со временем купит Темке новую мебель и переклеит в детской обои. Эти, в веселый цветочек, уже давно потеряли и яркость красок, и актуальность. Ее собственная спальня окнами выходила на озеро. Здесь тоже стояла кровать. Старинная, кованая – актуальная во все времена. Кровать была застелена лоскутным пледом. Нина как-то сразу поняла, что плед этот ручной работы. Его она менять точно не станет, только выстирает как следует. А вот тюль на широком окне нужно сменить. Он порыжел от времени, пошел мелкой сеточкой дыр. Его уже никак не восстановить. Тюль не восстановить, но большое настенное зеркало отреставрировать можно запросто. Сейчас оно тусклое и мутное, засиженное мухами, в растрескавшейся раме, но все равно добротное и очень красивое. Такое же красивое, как кованая кровать. А платяной шкаф, наверное, делал тот же мастер, что и раму. Потому что завитушки и вензеля на них одинаковые, и позолота, остаток былого величия, тоже одинаковая. Подумалось, что на антикварном аукционе вещи эти стоили бы немало. Может, даже больше, чем сам дом, но продавать их Нина не станет. Будет чем занять руки и мысли долгими летними вечерами. Про зимние вечера она думать пока не осмеливалась. Может, и не придется им с Темкой зимовать у Темной воды. Может, все как-нибудь и обойдется.

В спальню Шипичиха заходить не стала, остановилась на пороге. Мимо нее прошмыгнул Темка, уселся на лоскутное покрывало, зажмурился, то ли от удовольствия, то ли от взметнувшегося в воздух облачка пыли. Темке нравилось это приключение. Определенно нравилось.

В доме имелись еще несколько подсобных помещений, в одном из которых обнаружился отопительный котел, а во втором – обещанная старухой ванная комната. Она была удивительная. С одной стороны чугунная ванна на львиных лапах, с другой – окошко с задернутой цветастой занавеской. Если занавеску отодвинуть, станет виден лес и часть озера. Наверное, хорошо вот так лежать в ванне и любоваться пейзажем. Главное, как можно быстрее разобраться с насосом и бойлером. И узнать, откуда брать питьевую воду. Не из озера же.

– Из скважины, – сказала Шипичиха в ответ на ее вопрос. – Но скважина, наверное, заилилась. Пока не починишь, пользуйся колодцем. Он там, за домом.

Скважина заилилась. Значит, еще одна статья расходов и еще одна проблема. Но это такие проблемы… не сказать что очень приятные, но хотя бы нестрашные. Нине и Темке понравится этот дом. Кажется, он им уже нравится.