Взмокшая ладонь скользнула по стволу ружья. Холодный металл казался враждебным и непредсказуемым. Палец лёг на спусковой крючок. Леденящий импульс обжёг кожу. Хоть в чём-то Кантана права: пора развязать порочный узел, если они оба не хотят закончить жизнь в мучительной заразной агонии. Собрав мужество в кулак, Нери попытался выстрелить.

Толчок. Странный хлюпающий звук сотряс пелену дождя.

Нери так и не понял, что произошло потом. Заметил лишь, что ружьё вывалилось из рук, бухнувшись на сырой песок. Выстрел прорвал воздух. Вибрация отдачи прошлась по проржавевшей сетке натужным гулом. Запахло порохом и сажей. Нери так и не заметил, куда улетела пуля и повредила ли она что-нибудь. Одно было ясно как день: его эта участь миновала. Он был невредим.

Как и заражённый, что разъярённым медведем надвигался на барьер.

– Чёрт! – выругался Нери, нагибаясь, чтобы поднять оружие.

Мокрые волосы упали на лицо, заслонив обзор. Голова гудела, словно пчелиный улей. Липкие капли заструились по шее, затекая под рубашку. Но казалось, что они проникают под самую кожу, полосуя нервные окончания.

И только теперь Нери, наконец, осознал причину. Правая рука безвольно повисла плетью. Снова. Как и тогда, в спортзале.

Вскинув голову, Нери увидел заражённого точно над собой. Пуская кровавую слюну, мужчина навалился всей массой на шаткое ограждение. Ноги незнакомца тщетно скользили по переплетениям металлической проволоки, пытаясь приподнять массивное тело над землёй.

– Аи-и-иф-ф! – зафырчал мужчина, размазывая гной по ограждению.

– Постой, приятель! – зашептал Нери, борясь с ужасом. – Скоро всё закончится.

– Айф?

Чёрный силуэт возник за спиной заражённого. Кантана выскочила из зарослей на тропку. В руках её покачивался металлический прут. Она уже не кричала: лишь бегающие глаза выдавали ужас и смятение. Плотно сжатые губы были готовы исторгнуть поток проклятий. И кому, как не Нери, было знать, что предназначались они отнюдь не несчастному ссыльному.

Стоп. Если Кантане вздумается броситься на изгнанного, и попытка не увенчается успехом, логично предположить, что в неё полетит нехилый бумеранг. Сознаёт ли она, что творит?!

Нужно опередить её!

Вот только как это сделать? Если раньше мешало презрение, подтравленное высокомерием, то теперь появилось препятствие куда серьёзнее! Рука по-прежнему отказывалась подчиняться командам мозга, свисая безвольной плетью.

Нери поднял ружьё одной левой и терпеливо извлёк патроны из небольшой кожаной сумки, висящей на ремне. Теперь нужно перезарядить оружие. Неизвестно, чего можно ждать, если механизмы вдруг вымокнут. Нери заслонил ружьё собственным телом. Дождевые потоки ударили в спину и резво побежали по пояснице.

Хлипкие металлические нити снова застонали, перетираясь о трубчатые опоры. Ограда мелко затряслась под натиском заражённого. Сквозь шум дождя до ушей доносился вопль. Правая рука резко дёрнулась в такт завываниям и снова замерла. Ну что ж, по крайней мере, один хороший знак. Нери тщетно попытался удержать ствол обеими руками, но пальцы вновь разжались, отпустив ремень.

На противоположной стороне барьера заражённый неуклюже раскачивался на сетке, угрожая обрушить хлипкую преграду. Лицо его перекашивала гримаса боли, жёлтая слизь струилась из носа, смешиваясь с кровавой слюной. Кантана стояла в опасной близости, замахиваясь куском арматуры. Поймав её взгляд, Нери замотал головой. Нужно было оградить Кантану от необдуманного поступка. Но та лишь хитро приподняла брови, демонстрируя бескомпромиссную решимость. Неизвестно, кого безумие одолело больше: несчастного изгнанного или наследницу клана Бессамори.

Осторожно переставляя ноги, Кантана переступала по гальке, подкрадываясь ближе к незнакомцу. Проржавевший прут арматуры в её руках походил на топор Вершителя, который Нери видел на Посвящении.

– Пыть! – ревел преследователь, качаясь на ограде. – Пы-ы-ыть! Пы-ы-ыть! Пыть!

Металлическая проволока, спиралью обвивающая столбы опор, натужно визжала, обтираясь о щётку вековой ржавчины. Торчащие шипы, вылезшие из сетки в местах разрывов, впивались в руки ссыльного. Потоки кровь скользили по воспалённой коже, вызывая у Нери рвотные позывы. Обременённый постоянным уходом за сестрой, он видел многое, но подобное – впервые. Но самое страшное, что он наблюдал сейчас, звалось безумием и знаменовалось потерей самого себя, человеческой сущности. Окончательной и бесповоротной.

Надо стрелять. Бояться нечего. Его уже нет в этом полусгнившем теле.

Нери вскинул ружьё одной левой. Ствол заплясал в воздухе. Едва ощутил опору и смог прицелиться, он почувствовал себя всемогущим.

– Убей, – внезапно проголосил ссыльный, осознанно уставившись на Нери ослепшими глазами. – Умоляю. Прикончи.

Ствол дрогнул в руке, едва не заставив потерять равновесие и упасть на песок. Захотелось убежать подальше, бросив всё, только чтобы не слышать этого и не видеть. Чтобы из памяти улетучились кошмарные мгновения осознания, что человек напротив ещё жив. Заперт глубоко в своём сумасшествии, но жив. И жаждет освобождения, как глотка воды!

Нери попятился, по-прежнему держа ружьё наготове.

Пальцы рабочей руки задёргались, наконец, позволив сжать кулак. Судорога пробежала по нервам вверх, согнув руку в локте и тут же снова превратив её в висящую плеть. Подняв глаза, Нери заметил, что Кантана приблизилась к заражённому вплотную и уже занесла арматуру для удара.

– Кантана, – Нери задохнулся от бьющего в лицо колючего ветра. – Погоди! Он жив! Он жив, говорю тебе!

Кантана, услышав его посыл, насуплено покачала головой. Мокрые волосы сосульками облепили раскрасневшиеся щёки.

Прут засвистел в воздухе, рухнув на голову мужчины. Фонтанчик дождевых брызг выбился из его взмокшей шевелюры. Чёлка надо лбом приподнялась волной, обнаружив зарубцевавшееся клеймо.

– Дура! – Нери не смог сдержать эмоций. – Кто тебя просил?!

Изгнанный, разъярившись, развернулся к Кантане и, шатаясь, пошёл на неё. Не теряя времени, она обрушила на его голову ещё один удар.

– Прочь! – завопила Кантана. Пронзительный крик птицей вознёсся в дождливую высь. – Уходи, или я убью тебя, клянусь!

Заражённый почти приблизился к ней. Его шатало и заносило, словно он перебрал «Номера один». Гибко, словно кошка, изогнувшись, Кантана отпрянула к зарослям.

– Стреляй, Нери! – её сиплый крик был наполнен болью и отчаянием. – Скорее!

Ярость ударила кулаком под дых. Знала бы капризная девчонка, что всё не так просто!

Нери предпринял очередную попытку пошевелить правой рукой. Наконец-то! Разряд отвратительной, тянущей боли пронёсся по нервам, но рука послушалась. Дрожащий палец лёг на спусковой крючок.

– Что я творю?! – простонал он, целясь в голову заражённого, что тщетно пытался настигнуть Кантану.

Страх смерти и мук неожиданно оказался сильнее терзаний совести. Тело стало действовать отдельно от рассудка, оторвавшись от его человеческой части. И пусть глаза щипало от слёз, а сердце колотилось, как тамтам. Пальцы, противореча какофонии эмоций, хладнокровно спустили курок…

Выстрел.

Боль отдачи стиснула плечо железными пальцами. Онемение волной прошлось по коже и спустилось к кончикам пальцев. Запах пороха снова заиграл в сгустившемся воздухе.

Да, Нери не обладал столь же безупречной реакцией, как его юная спутница. Но вот стрелять он умел. Очень хорошо умел.

Заражённый повалился на спину, конвульсивно дёрнувшись. В виске его зияла чёрная дыра. С обугленных краёв лениво стекал багряный ручеёк густой крови. Дождь хватал кровяные ошмётки, впечатывая красные пятна в песок.

Кантана отпрыгнула от рухнувшего тела и задрала лицо в небо, сочащееся дождём. Сдавленный сип пронзил лохматую вату облаков. Даже с большого расстояния Нери видел, как дрожат её губы.

– Всё кончено. – сказал Нери, опуская ружьё. Он удивлялся собственному хладнокровию: вид мёртвого тела и осознание того, что он совершил убийство, совершенно его не трогали. – Он мёртв, Кантана.