— Конечно, нет. Ты добилась всего этого сама. Когда я звонил Алану, я договаривался только о прослушивании. Всё остальное ты сделала сама.

Тот факт, что он поддерживал зрительный контакт, сказал мне, что он не лжёт. Я положила руку ему на плечо, когда он отъехал от тротуара.

— Мне жаль, я не должна была предполагать такое. Ничего подобного никогда не случалось со мной, вот и всё. Это изумительная возможность. То, о чём я всегда мечтала. Спасибо за осуществление моей мечты.

— Это была ты. Ты должна понимать, что можешь сама стоять на собственных ногах.

— Я начинаю видеть это. Я ещё ничего не подписывала, но они вскользь упомянули о гонораре. Когда придёт время вернуться домой, мне больше не придётся зависеть от Доминика. — Я пыталась скрыть разочарование, даже если слова, сказанные вслух, убивали меня.

Домой.

Эштон никак не среагировал на моё заявления, и я не могла отрицать, что это укололо меня. С каждым днём мои чувства к Эштону росли. Я не была готова описать их, но они были.

Оставшуюся часть поездки в машине Эштон задавал вопрос за вопросом, желая услышать детали.

— Я не могу дождаться и увидеть тебя на сцене, — он сжал мою руку.

— Придётся подождать несколько недель. Я должна встретиться с остальными актёрами и отрепетировать перед премьерой.

— Тебе нужно репетировать?

Я не могла перестать смеяться.

— Конечно. Как ещё можно удостовериться, что каждый выучил свою роль?

Он пожал плечами.

— Пожалуй, я просто никогда не думал об этом. Но я рад, что мы отпразднуем это.

Моё лицо болело от многочисленных улыбок. Прошло слишком много лет с тех пор, как я чувствовала эту беззаботность.

И я любила её.

Глава 11.

Эштон

Елена светилась радостью, что придавало сияния всей её личности. В уголках её глаз появились морщинки, когда она рассказывала о пьесе, и это было удивительно — видеть её такой оживлённой, такой довольной.

Алан позвонил мне вскоре после её прослушивания, задавая всевозможные вопросы об её происхождении, но я не знал, что она получила роль, пока она сама не сказала об этом в машине. Должно быть, она справилась с прослушиванием. Я не лгал, когда сказал ей, что не просил дать ей роль. Предположение о том, что я мог сделать что-то подобное, стало ударом под дых, но я напомнил себе, что Елена не привыкла к тому, что удача сваливается к её ногам.

Мне казалось, что я увидел новую её сторону, ещё более привлекательную, чем та, которую я видел до этого. Её уверенность заводила меня настолько сильно, что я думал о ней на капоте машины, и о том, как трахал бы её, пока она выкрикивала моё имя. Единственное, что крепко удерживало мой член в штанах — необходимость заполучить её, когда она сама этого захочет. Если она хотела попробовать что-то из тех вещей, от которых я получал наслаждение, то ей нужно будет сделать это на своих условиях.

В ресторане, что я выбрал, была площадка для танцев. Я не знал, танцует ли Елена, но весь день я мечтал о её мягком, сладком теле, прижатом к моему. Когда я бронировал утром столик, то убедился, что он будет находиться в отдельной зоне, но расположен достаточно близко к танцполу. Владение тремя ресторанами в городе имело свои привилегии. Мои рестораны были такими, на которые приходили посмотреть и в которых назначали встречи. Деньги, вырученные с них, намного превышали проценты, которые я получал с займов, и владельцы других ресторанов были более, чем готовы удовлетворить мои запросы, зная, что я сделаю то же самое для них, когда им это понадобится.

После того, как мы заняли свои места, Елена взяла в руки меню и стала изучать его, как делала это каждый раз, когда мы заходили куда-нибудь покушать. Я ждал, зная, какой вопрос последует.

— Я не могу выбрать, — сказала она.

У меня было такое ощущение, что даже до Доминика она не особо много времени проводила в таких местах, как этот ресторан.

— Из каких двух ты не можешь выбрать? — Я довольно быстро разобрался, что Елена всегда хотела два блюда из меню, но не могла выбрать между ними. Первый раз я сказал ей заказать оба, она упрямилась этой идее, поэтому я поменял тактику и помог ей сузить свой выбор. Если одно из блюд было тем, что хотел заказать я, было просто — мы заказывали оба и делились. Если нет, ну, то заказ занимал чуть больше времени.

— Я хочу либо бараньи отбивные, либо подрумяненного тунца.

— Я закажу баранину. Если захочешь, можешь попробовать у меня, а сама заказать тунца.

— О, звучит отлично, — она закрыла меню и отложила его на стол, сцепив руки вместе. Мой взгляд постоянно возвращался к верхней части её груди, так красиво сокрытой под красным платьем без бретелек. Эта кремовая кожа будет божественной под моим языком.

Мы сделали заказ, добавив бутылку вина, и наша официантка принесла два бокала, позволяя нам продегустировать его. Елена сделала глоток и поставила бокал, глядя на меня. Я приподнял бровь.

— Я забыла поблагодарить тебя за телефон, когда мы встретились. У меня никогда не было смартфона. На том, что остался в квартире, была предоплата на звонки. Мне приходилось сокращать количество звонков, чтобы минуты не заканчивались. Было приятно чувствовать связь с остальным миром, даже если мне понадобилась вечность, чтобы разобраться, как работает та грёбаная штуковина.

У мудака-мужа был смартфон, я знал это точно. Он многократно писал мне на протяжении нескольких лет для того, чтобы договориться об оплате и новых займах, и факт, что он лишил её такого простого удовольствия, как звонки друзьям и родным, заставил мою кровь вскипеть. Я сделал глоток вина, пытаясь справиться с гневом.

— Пожалуйста. Теперь ты всегда сможешь связаться со мной. Говоря о телефоне, почему ты не написала, когда получила роль?

Щёки Елены стали такого же цвета, как и её платье.

— Я хотела сделать сюрприз.

Потянувшись через стол, я скользнул по её руке и перевернул ладонь, слегка лаская пальцами внутреннюю часть её запястья.

— Я люблю сюрпризы.

Елена заёрзала в своём кресле, и её дыхание сбилось.

Ей нравится это.

Пока я продолжал гладить мягкую кожу, и когда наши взгляды встретились, заметил, что тёплый шоколад в её глазах превратился в бронзу. Я позволял моим прикосновениям влиять на неё, бросая вызов сказать что-либо, но она молчала. Когда-то я опустил глаза и впивался в её губы, Елена провела по ним языком. Она смотрела то влево, то вправо, но в конце концов её взгляд остановился на мне. Как бы захватывающе не было рассматривать её, я решил сделать шаг и расспросить поподробнее о прослушивании, медленно продолжая свою пытку.

Мы больше поговорили о её возможности работать в театре, и она так волновалась, что иногда слова застревали у неё в горле. Я не переставал прикасаться к ней, поэтому ей приходилось использовать вторую руку, чтобы взять бокал с вином. Мне это очень понравилось. Но когда официантка принесла наш заказ, мне пришлось отпустить её руку, чтобы она могла поесть. Я, возможно, и не мог прикоснуться к ней, но это не значит, что я вёл себе абсолютно идеально. Когда Елена предложила мне кусочек её тунца, я принял его, отплатив ей своим блюдом. Мне с трудом удалось подавить рычание, когда её губы скользили по вилке, но когда она застонала в благодарность, мой член снова упёрся в ширинку на брюках.

— Вкусно, — сказала она.

— Как, по всей видимости, и ты. — Я собирался поддразнить её этим комментарием и, когда она сделала паузу, задался вопросом, собирается ли она ответить. — Так и есть, — пояснил я, и её щёки вновь окрасились.

Ужин продолжался с эротическим подтекстом. В какой-то момент мне пришло в голову, что она может делать это нарочно, но затем я вспомнил, что Елена никогда не была такой бесстыдной. Это, должно быть, моя собственная потребность взять её любым способом, призывала меня искать двойной смысл. Но несмотря на то, что я говорил серьёзно, я пытался разрядить беседу. В конце ужина официантка вернулась с десертным меню, но Елена отказалась; жест, за который я молча поблагодарил её. Если эта женщина думала, что ягнёнок был очень вкусным, я не хотел знать, какие звуки она издаст, когда попробует крем-брюле от шеф-повара. Я был терпеливым мужчиной, но не смог бы выдержать дольше и в итоге скинул бы всё со стола и взял её прямо там. Одним из преимуществ этого вечера было то, что мне больше не надо угадывать, как она выглядит, когда ей что-то нравится. Образ её широко раскрытых глаз и приоткрытых губ вернулся, принося с собой пульсацию в члене.