― Я рад видеть, что ты помнишь эту фотографию, даже если она было продемонстрировано тебе не так давно. Ещё месяц назад ты бы забыла фотографию, даже если бы я показывал тебе её каждый день.

Перевернув фотографию, он показал другую.

Было так много слов в английской языке, которые могли бы близко выразить то, что я чувствовала: страх, тревога, ужас, паника или настороженность. Однако, не было слов, которые бы я могла придумать, чтобы точно описать, что я чувствовала, когда впервые посмотрела на снимок.

От ужасного зрелища у меня перехватило дыхание, и единственная причина, по которой я не видела ничего столь ужасающего в человеке, был тот факт, что я узнала своё лицо на фото. Я знала, что была на фотографии, потому что могла видеть себя на ней. Я застыла на месте, будто во сне, не в состоянии двигаться, а уж тем более позвать на помощь. Мои глаза воспринимали каждую деталь, каждую нелепую и режущую глаз частицу этой фотографии. Моё сердце и разум отказывались принимать их как «возможное» или «правду».

― Боже мой... ― мой голос был слабым, и я не поняла, что произнесла эти слова вслух.

― Она белая, как призрак, доктор... ― голос Даина пронёсся мимо меня, как будто это произнёс призрак в комнате. В голосе не было ничего важного или привлекающего внимание. Это была просто смесь звуков и слогов, которую подхватило моё подсознание, пока моё сознание было сосредоточена на фотографии. Теплые руки схватили меня за плечи, и я услышала, как Джереми говорит со мной. Я была слишком сосредоточена на снимке, чтобы услышать то, что он пытался сказать.

Я забилась в угол, моя спина прижата к стене, а ноги согнуты в коленях и прижаты к моей груди с руками, обернувшимися вокруг них. Кровь забрызгала мои щёки и руки, на моей одежде были пятна, но её было не так много, чтобы я вся была ею покрыта.

Нет. Я не была ужасно окрашена ею, но комната, в которой я находилась, тело, лежащее посреди этой комнаты, всё это можно было едва распознать под кровавым цветом, говорящим о насилии, которое произошло в этом небольшом помещении.

Лицо молодого парня была повёрнуто в сторону камеры, его рот открыт в крике, который, должно быть, вырвался у него в момент смерти. Его глаза, застывшие в ужасе, были широко открыты, мёртвые, но всё ещё глядящие на убийцу, которого никто больше не видел. Его горло перерезано до такой степени, что его можно было распознать только как месиво из плоти и крови между головой и плечами.

Кровь омывала всё от белых стен и чёрно-белой узорной мебели, раскиданной по всей комнате. Всё это, похоже, обрызгивалось кровью с того места, где на бежевом ковре лежало изогнутое, раздробленное и искажённое тело молодого парня. На нём не было рубашки, а плоть на его груди была порезана и вспорота. Его ноги были изогнуты в обратную сторону, сломанные до такой степени, что если бы он и остался жив, то никогда бы не смог снова ходить.

― Мисс Саттон? ― в этот раз мимо меня проплыл голос Джереми. Я открыла рот, чтобы ответить, но не смогла выдавить ни слова. Я была погружена в этот снимок, погружена в ужас и насилие, изображённые на нём.

Опасаясь за мою реакцию, Даин накрыл снимок первой фотографией, которую показал мне, тем самым выводя меня из транса, который вызвал второй снимок.

Моё тело на стуле повернули, и следующее, что я увидела, были голубые глаза Джереми.

― Вы в порядке? ― он пощупал пульс на моём горле и щёлкнул пальцами перед моим лицом.

― Это сделала я? ― медленно сказала я, прошептав вопрос, едва в состоянии сформировать слова, слетевшие с моего языка, неуверенная, хочу ли знать ответ на него.

― Я не знаю, мисс Саттон. Вы помните, что делали это? ― осторожно подстегнул меня Джереми своим вопросом, и я не могла винить его за непонимание того, что изображено на фотографии. Я и сама не понимала, но, как зафиксировала камера, я была там и лично всё видела.

Слёзы скатились по моим щекам, и моя нижняя губа задрожала от эмоции, которую я не распознала.

― Мне так не кажется.

Внезапно, передо мной на коленях оказался уже Даин. Когда он приблизился, Джереми любезно отошёл, и меня успокоило близкое присутствие моего брата.

― Ты будешь в порядке, проходя через это, малыш? Мы можем подождать...

― Нет. Я хочу начать сеанс сейчас, пока память свежа. ― перебил Джереми.

Лицо Даина было искажено от гнева, но снова смягчилось, когда он посмотрел на меня.

― Ты справишься с этим, Алекс?

― Да. ― произнесла я слова, как робот, на автомате. Я не произнесла это иначе, потому что действительно чувствовала себя готовой продолжать. На это были мои собственные причины, суть этих причин была в том, чтобы избегать Джо. Я не рассказала мужчинам эту правду исключительно потому, что я знала, что они никогда не поверят мне.

Устремив взгляд на доктора Хатчинсона, я нехотя заявила,

― Я готова.

С одним торжественным кивком он протянул руку и взял мою, чтобы помочь мне встать. Дав мне пару минут попрощаться с Даином, он вывел меня из комнаты, прежде чем повернуться к моему брату, чтобы сказать,

― Если мы что-нибудь узнаем, мистер Саттон, я обещаю, вы узнаете об этом первым.

Даин кивнул в согласии, а затем меня повели по длинному белому коридору с мигающими лампочками над моей головой.

Я знала, что меня провожали только лишь на терапию, но почему-то страх достиг такого высокого уровня внутри меня, что казалось, будто я ходячий женский мертвец.

Глава 12

«...наша память вообще не знает никаких гарантий, а все же мы часто, гораздо чаще, чем это нужно с объективной точки зрения, считаем нужным доверять ее показаниям.» 

― Зигмунд Фрейд

― На этот раз комнату для вас выбираю я, мисс Саттон. Вам это не понравится, но это необходимо для того, чтобы привести вас к определённому моменту в вашей жизни, который я хотел бы изучить.

Пересекая комнаты плавной походкой, Джереми двинулся в сторону той части комнаты, которую мне ещё не представилось увидеть. Комната была за занавеской, скрытая от глаз. Это была та комната, которая привлекла моё внимание те оба раза, когда я была здесь.

― Что за занавеской?

Он остановился на середине шага, повернувшись ко мне с выражением сочувствия в глазах.

― Комната была спроектирована, чтобы стимулировать распознавание. Она создана так, чтобы напомнить фото, на которое вы недавно смотрели. Я не буду вам врать и говорить, что будет легко, но я буду с вами на каждом этапе. Если вы сможете довериться мне, сможете пройти через это.

― Что если это не сработает?

Не обращая внимания на мой вопрос, он потянул занавеску в сторону, и я ахнула, увидев размер помещения, скрывавшийся за занавеской. Занавеска была не более, чем дверью. Я пошатнулась, когда подошла к помещению.

Схватив мою слегка дрожащую руку в свою, Джереми потянул меня через дверь в зону, напоминающую гостиную, которую я видела на фото.

― Прежде чем мы начнём, я всё вам покажу. Здесь три комнаты: гостиная, в которой вы находитесь, спальня, в которую ведёт эта дверь, и ванная, примыкающая к спальне. Всё в этом помещении подобрано так, чтобы соответствовать фотографии места преступления, в которой вы были обнаружены с останками Бобби Аррингтона.

― Но там была только одна фотография, ― возразила я.

Глядя на меня глазами, которые напоминали цвет летней грозы, он признался,

― Вам показали только одну фотографию. Остальные намеренно скрыли от вас. Я хочу убедиться, что то, что вы вспомните, ― результат воспоминаний, а не простой суггестии (прим. Переводчика ― психологическое воздействие на сознание человека, при котором происходит некритическое восприятие им убеждений и установок) после просмотра всех фотографий.

Я повернулась на месте, где стояла, мои ноги стали дрожащими и слабыми, когда мы начали пересекать гостиную, чтобы войти в спальню.