— Значит, о ней позабыли… — Эбби снова посмотрела на камею Королевы Роуни. — Обо всем, что она сделала…

— По большей части, да. То, откуда мы пришли, становилось все менее и менее важным по мере распространения Великой Инфекции. То, что нам нужно было делать, чтобы выжить, стало всем, что имело значение, и для этого мужчина должен был привлечь женщину.

— Тогда откуда вы знаете о ней? Если бы вас не обучали истории во время тренировок?

— Как я уже сказал, моя родословная происходит на Этрурии уже более тысячи лет. У нас есть своя устная и письменная история родословной, которая всегда передавалась от мужчины к мужчине.

— Значит, ваш манно рассказывал вам и о ней.

— Да. Он рассказал мне все о ней и нашей истории служения правителям Торниана. Он так надеялся, что моя мать будет похожа на Королеву Роуни…

— Простите, Паган, — протянув ладонь, Эбби сжала его руку. — Некоторые самки достойны своего потомства. Если это имеет значение, я думаю, ваш манно взял над ней верх, — заметив его смущенный взгляд, она продолжила: — Он получил вас, Паган.

— Я… благодарю вас, госпожа.

— Не стоит благодарности, Паган. Это правда. А теперь, — зная, что Пагану становится не по себе, она оглядела комнату, — у меня к вам вопрос.

— Да, госпожа?

— Кто поможет нам вынести все это? — она обвела рукой комнату, указывая на беспорядок, который устроила в ней.

— Вынести, госпожа? — Паган хмуро посмотрел на нее.

— Да. Эту комнату… весь этаж нужно очистить, а ее содержимое куда-то сложить, пока я не решу, что с ним делать. Все, кроме кровати… которая остается здесь.

— Но… — заикаясь, произнес Паган.

— Но что, Паган?

— Покои… этаж… они будут пусты.

— Пока да, по крайней мере, пока я не найду подходящую мебель, — она обратила на него взволнованный взгляд. — Вы не знаете, есть ли в доме еще мебель вашего предка?

— Я… вы хотите обставить крыло лорда старой мебелью?

— Нет. Я хочу наполнить его качественной мебелью, которая будет отражать своего лорда. Вот как такая мебель, — и она указала на каркас кровати.

— Сомневаюсь, миледи, что какие-либо другие предметы все еще существуют…

Паган увидел, как возбуждение в ее глазах померкло, и пожалел, что это случилось из-за его слов.

— Да, я понимаю.

— Мне очень жаль, госпожа.

— Это не ваша вина, Паган, тогда нам просто нужно найти кого-то столь же талантливого, как ваши предки, чтобы сделать новую мебель для Дома Ригель.

Эбби увидела, как Паган открыл рот, потом закрыл его.

— У вас есть какие-то мысли на этот счет, Паган?

— Я… у Бертоса был мастер-столяр.

— Кто-то из вашей родословной?

— Нет, госпожа. Работа моих предков несколько веков назад вышла из моды у правителей Этрурии.

— Качество и мастерство никогда не должны «выходить из моды», Паган.

— Мои предки потеряли свое положение не из-за качества или мастерства работы, госпожа, — Паган не был уверен, зачем он говорит ей это, она никогда не узнает об этом сама, но он чувствовал, что она имеет право знать.

— Тогда почему?

— Потому что один из них соединился с женщиной-неторнианкой и смог иметь потомство.

— Что? Я думала, что это невозможно, вот почему обнаружение земных женщин было так важно.

Паган хмуро посмотрел на нее.

— Разве вы не получили эту информацию в программе Обучателя?

— Там было много всего, что Бертос не внес в программу, потому что решил, что нам этого знать было не нужно.

— Он осмелился вмешаться в программу Обучателя?

Эбби подняла бровь, и он понял, насколько глупым был ее вопрос. Бертос замышлял уничтожить Дом Вастери и захватить Империю, но вмешательство в программы Обучателей не шло ни в какое сравнение с этим.

— Конечно, он это сделал.

— Значит, торнианцы могут соединиться с другими видами и иметь потомство?

— Да, было время, когда мы могли. До Великой Инфекции все виды были способны соединяться и производить потомство. Это принесло мир во вселенные, но после того, как Великая Инфекция поразила миры, все меньше и меньше стало тех, кто соединяясь, мог произвести пригодное потомство.

— Пригодное потомство… это означает, что потомство может быть жизнеспособным.

— Да, госпожа, но большинство из них не доживают до представления, а и если выживают..

— Если?

— Почти все они считаются непригодными, и самцы, которые их породили, теряют свое положение, если позволяют им жить.

— Что? Вы хотите сказать, что они должны убивать своих собственных отпрысков?

— Да. Женщина-торнианка откажется присоединиться к мужчине, у которого есть непригодный отпрыск. Они думают, что это снизит их ценность.

Эбби побледнела и села на пустую кровать, когда Паган закончил говорить, ее ноги дрожали. Неужели то, что говорит Паган, правда? Неужели торнианцы действительно убивают своих детей, если считают их негодными?

— Госпожа… с вами все в порядке? — Паган с тревогой смотрел на нее.

— Так ваш предок…

— Соединился с кализианкой, и она представила ему троих здоровых отпрысков мужского пола. Леди дома Гуттузо в то время очень обиделась, так как она смогла произвести на свет только одного самца и убедила своего лорда, что мой предок больше не заслуживает права быть мастером.

— Он не убил своих отпрысков.

— Нет! Он забрал свою семью и покинул Дом Гуттузо, поклявшись никогда больше ничего не изготовлять для него, пока не будет восстановлена честь Дома.

— И все же он остался в Этрурии.

— Да. Они перебрались в небольшую деревню рядом с шахтами и изготовляли простую мебель для простых рабочих.

— Они больше не производят мебель такого качества? — Эбби провела рукой по раме кровати, на которой все еще сидела.

— Да, но…

— Но?..

— Но они разрешают продавать ее только за пределами планеты.

Паган ждал реакции своей госпожи, ожидая, что она рассердится, но вместо этого она улыбнулась ему.

— Они ставят превыше всего свою гордость и честь, — Эбби встала. — Мне нравится. Вы можете связаться с ними для меня? Мне бы очень хотелось, чтобы они стали частью нашего нового Дома.

— Я могу связаться с ними, госпожа, но не могу гарантировать, что они будут благосклонны.

— Приведите их сюда, Паган. Я их уговорю. А теперь давайте уберем здесь весь этот беспорядок.

Глава 14

Несмотря на протесты Эбби, Паган связался с Яниром, когда стало ясно, что им понадобится много мужчин, чтобы очистить их покои. Эбби хотела, чтобы Паган просто выбрал тех, кому доверяет, не желая беспокоить Янира, но Паган отказался. Его новый лорд ясно дал понять, что его леди должна быть защищена постоянно.

Таким образом, спустя почти час шесть самцов прибыли ко входу в крыло лорда. Янир связался с Навоном и Марио и сказал, что хочет, чтобы каждого мужчину обыскали на предмет возможного оружия. Он также предупредил их, что если по какой-либо причине они решат, что мужчине нельзя приближаться к своей леди, то они могут отказать ему в доступе в крыло.

Навон и Марио были шокированы тем, что Янир доверил им принимать такое решение. Это была его леди, а они были простыми воинами из дома его манно. Теми, кто, будучи пригодными и достойными, никогда не привлекались для охраны леди Исиды. То, что Янир оказал им такую великую честь, заставляло их еще более критично и прилежно выполнять свои обязанности, когда они осматривали прибывших молодых самцов. Они как раз заканчивали с последним, когда двери позади них открылись и вышла новая хозяйка дома.

— Доброе утро, — сказала Эбби, стоя в дверях, ее взгляд скользнул по мужчинам перед ней, и шестеро немедленно упали на колени, склонив головы, тем самым заставив ее тяжело вздохнуть. Она с нетерпением ждала мужчин наверху, и когда Паган сказал ей, что те стоят у дверей, ожидая разрешения войти, она покинула комнату, не обращая внимания на протесты Пагана.

— Пожалуйста… встаньте, — Эбби пришлось сделать над собой усилие, чтобы не протянуть руку и помочь им подняться с колен.