— Мало кто из вас помнит, но тренировочные поля не всегда располагались на территории резиденции Ригель. Они были перемещены туда, как только Улл достиг возраста, чтобы начать свое обучение.

— Я думал, что их перенесли туда, потому что наша мать боялась, что непригодные воины попытаются ее похитить, — нахмурился Вали.

— Это официальная трактовка, и все охотно согласились с ней. Правда в том, что на полях, расположенных там, она могла наблюдать за вашими тренировками. Могла подмечать то, над чем вам могло понадобиться еще поработать, что другие могли пропустить.

— О чем ты? — усомнился Улл.

— Твоя мать первая заметила, что ты оставляешь свою левую сторону незащищенной, когда ты рассержен, — ответил Орион старшему отпрыску. — Она настояла на том, чтобы это было исправлено до того, как это могут заметить другие. Она знала, что будущий лорд не может позволить себе быть слабым. Она видела, как быстро ты приноровился к мечу, но испытывал трудности в обращении с кинжалом, поэтому твой график тренировок был изменен, когда тебе было девять. Зев, ты всегда удивляешься, откуда я знаю о твоих трюках?

— Мать их видела? — спросил Зев испуганным шепотом.

— Да, и она получает от них огромное удовольствие, — нахмурился Орион, когда его младший усмехнулся. — Хотя, не знаю! Если у тебя есть так много времени для шалостей, то ты недостаточно тренируешься, и теперь это изменится.

Зев спрятал улыбку.

— Что до тебя, Янир, она настояла, чтобы я послал тебя к Императору для специальной подготовки. Она каким-то образом знала, что твое место никогда не будет на Бетельгейзе, что ты предназначен для великих свершений, — Орион посмотрел на своего третьего самца и все еще не мог принять тот факт, что этот высокий, сильный самец, стоявший перед ним, был тем же самым самцом, который неотступно следовал за Орионом по дому Ригель, пытаясь узнать все, что мог. Как же быстро бежит время! — Я еще не говорил этого, так что скажу сейчас. Я никогда не был так горд, как тогда, когда Император произнес твое имя. Я… я не могу объяснить чувство, которое охватило меня, когда он говорил о тебе, или как ты отреагировал. Он был прав во всем, что говорил о тебе. Ты — самый подходящий мужчина для Этрурии, потому что ты лучше меня понимаешь, что чувствуют эти воины. Ты можешь понять, насколько они пострадали от рук Бертоса и что они должны преодолеть, чтобы снова стать прежними, потому что ты многое испытал сам. Ты и Зев.

Орион посмотрел на своего младшего потомка, потом на остальных самцов и увидел, что шокировал их всех.

— Ты думал, я не знаю об отказах окружающих на ваши просьбы и их насмешках, которые вам обоим пришлось терпеть из-за моего эгоизма. Я знал, что ты испытаешь это, и я знал, что так будет продолжаться, если позволю Исиде представить мне еще потомство, но я все равно позволил ей представить тебя и Зева. Я не мог отказать ей в радости, которую она испытывала при каждом зачатии.

Янир посмотрел на Зева, и ведь ни один из них никогда не подумал бы, что их манно было известно.

— Для вас обоих это — свидетельство того, что ни один из вас никогда не обращал на себя внимания и не просил моей помощи.

— Ты бы ничего не смог сделать, — ответил ему Янир.

— О, я мог бы сделать кое-что, но для вас это было бы только хуже, — Орион посмотрел на своих двух старших потомков и увидел, что они потрясены.

— Если что-то и делалось, то только при вашем отсутствии, — произнес Орион. — Ты — мой первый отпрыск, Улл, мой наследник, и ты бы восстал против любого самца, оскорбившего одного из твоих братьев. Это качество сделает тебя справедливым лордом, когда придет твое время. Твоя сила убеждения и преданность известны, но тут ты бы был неправ. Янир и Зев никогда бы не завоевали уважение других самцов, если бы ты их постоянно защищал.

— Значит, это все просто должно было остаться безнаказанным? — не мог скрыть своего гнева Улл.

— В тебе так много от матери, — продолжил Орион, шокировав всех присутствующих. — Она тоже хотела противостоять мужчинам, которые, как ей казалось, не проявляли должного уважения к ее потомству. Если бы я не вернулся в нашу резиденцию вовремя, она была бы на тренировочном поле. Я успокоил ее и объяснил, что справлюсь сам.

— Как ты с этим справился? — опять же потребовал ответа Улл.

— Я медленно и осторожно убрал недостойных из них из моего дома, убедившись, что никто не поверит, что причиной этого являлось неуважительное обращение с моим потомством, — ответил ему Орион.

— Разумно и правильно, — согласился Вали.

— Да, и именно поэтому ты будешь идеальным помощником и заместителем для своего брата, Вали. Там, где он горяч, ты — спокоен и можешь заставить его увидеть последствия его действий, когда он этого не сможет сделать сам.

— Спасибо, манно, — склонил перед ним голову Вали.

— Нет нужды благодарить меня, отпрыск мой. Все вы вызываете во мне гордость, которую никогда не поймете, пока у вас не появится собственное потомство. А теперь, — Орион повернулся и посмотрел на Корина, который сидел молча в течение всего их разговора, — пришло время обсудить с вашим сподручным, что именно может ожидать на Этрурии и что может представлять угрозу.

***

Исида присела рядом с Эбби, отметив взглядом по ее распухшие губы и раскрасневшиеся щеки. Очевидно, что она прервала что-то своим приходом.

— Все хорошо? — спросила Исида.

— Я в порядке, — ответила Эбби, отвернувшись к окну, и между ними вдруг воцарилась неловкая тишина.

Исида чувствовала свою вину перед ней. Эбби уже упомянула о том, что Исида не должна была оставаться в стороне, пока Риса оскорбляла земных женщин.

— Мне очень жаль, Эбби.

— Нет, это я сожалею, — Эбби повернулась к ней. — Мне не следовало говорить вам того, что я сказала. У вас не было причин…

— У меня были все основания выступить против, — возразила Исида. — Мой первый отпрыск принимал участие в этой Церемонии Соединения. Я должна была пресечь ее выходки сразу хотя бы по этой причине.

— Исида…

— И минимум, что я должна была сделать, — это рассказать о происходящем Ориону. Он поговорил бы с Бертосом. Я решила не делать этого, я не хотела привлекать к себе внимание. Я всегда была такой слабой…

— Я понимаю вас, — сказала Эбби. — Я видела, как к вам относятся торнианки. Это было не намного лучше, чем то, как они относились к нам.

— Это мои собственные проблемы.

— Потому что вы следовали зову сердца? Оставались верны своим убеждениям, даже когда другие искоса смотрели на вас? Так не поступают «слабые», Исида.

— Все, чего я когда-либо хотела, это провести свою жизнь с мужчиной, которого я могла бы уважать, — прошептала Исида, — которому могла подарить потомство и видеть, как они растут.

— Уважение? Это лишь то, что вы чувствуете к Ориону?

— О нет, — тихо произнесла Исида. — Я полюбила Ориона с того самого момента, как впервые увидела его на празднике Богини. Он был… — Эбби отметила, как взгляд Исиды на мгновение подернулся дымкой воспоминаний, прежде чем она смущенно улыбнулась и снова сосредоточилась на Эбби. — Мой манно был не так впечатлен им. Он хотел, чтобы я выбрала другого.

— Он так сказал? — Эбби повернулась лицом к ней.

— Да, Орион тогда еще не был лордом, когда я выбрала его, и многие думали, что его манно будет лордом еще много лет.

— Кого же он хотел, чтобы вы тогда выбрали? — спросила Эбби, любопытство взяло верх.

— У Короля Раска был только один потомок на момент моего появления для выбора на Церемонии соединения. Мой манно хотел, чтобы я выбрала его, соединив наши родословные.

— И все же вы выбрали Ориона.

— Да. Король Раск был…

— Не для вас… — закончила за нее Эбби.

— Нет, несмотря на то, что он был пригодным самцом и достойным мужчиной.

— Улл тоже пригодный самец и достоин этого, — сказала Эбби. — Но он просто не для меня.