– Твою мать, Диаз, скажи мне, ты совсем придурок, да?! – кричал Раш, нахмурившись. – Ты хоть раз можешь позволить мне лечить пациента нормально, без похищений, без чип… ТЫ ЧТО, ДАЛ ЕМУ ЧИПСЫ?!

– Воу-воу-воу, Раш, остынь, – подбежал Кайл к другу.

– Д-д-диаз, – мужчину разрывало от злости, – говна ты кусок, я для того слежу за его питанием? Чтобы ты опять накормил его этой хернёй?

– Да у него уже глаза стали напоминать по форме куриную грудку, мужи-и-ик.

– Уоррен, я же просил тебя, без глупостей. Ладно этот… но ты-то чего? Безболезненная, вполне по-кайфу. Зачем было сбегать с ним?

– Это ужасно ску-у-учно, – проканючил парень.

– Ну всё, сладкий, ты наказан. Диаз на всех оказывает плохое влияние. Я верил, что ты сможешь не поддаваться…

– Раш, тебе не кажется, что ты драматизируешь? – с усмешкой сказал врач.

– Заткнись, Диаз. А ты, молодой человек, будешь отбывать на физиотерапии вдвое дольше положенного.

– Что-о-о-о? Нет!

– И больше никаких встреч с Кайлом. И никакого телефона.

– Да почему?! Телефон-то тут причём?!

– Это… вредно для регенерации, понял?

Уильям резко взял парня на руки, одной рукой подхватив ноги, а другой зажав спину. Через его плечо он показал средний палец лучшему другу и демонстративно захлопнул за собой дверь.

Прибыв в палату, Уоррен вырвался из объятий мужчины и залез под одеяло, скрестив руки на груди.

– Голова не болит? – встревоженно (хоть и пытаясь это скрыть) поинтересовался доктор.

Уоррен проигнорировал его, уставившись в стену.

– Харт, не будь ребёнком, отвечай, – измотанно попросил Раш, но тот не собирался сдаваться без боя.

В ответ на игнор Уилл вплотную подошёл к кушетке и бросил угрожающий взгляд исподлобья. О-о-о, этот взгляд был знаком мальчику. Врач резко схватил мальчишку за бёдра и принялся щекотать. Ему были прекрасно известны все слабые места пациента. Уоррен сдерживал себя как мог, но позже несколько смешков всё же вылетели из его уст.

– Ну всё-всё, хватит, перестань! Болит немного.

Раш рывком перевернул больного на живот и стянул штаны.

– Не-не-не-не, я не хочу-у-у-у, – принялся ныть Уоррен, тарабаня кулаками по подушке, как маленький.

– Ангел, я не спрашивал, хочешь ли ты. Надо – значит надо. К тому же, сам прекрасно знаешь, что заслужил.

– Это неэтично – использовать медицинские процедуры в качестве наказания, а тем более для ятрофоба.

– Закрой рот, расслабь зад.

Задний проход был обильно смазан вазелином. В дрожащий от страха тоннель вписался термометр, вызвав приглушённый вздох.

– Ну что расстонался-то, ну представь себе, что это не градусник, а что-то, скажем… потолще, – Раш по-лисьи улыбнулся, а мальчик ещё больше перепугался. Не выдержав, Уилл поцеловал его в макушку, проведя рукой по спине. – Ещё чуть-чуть… Ой, у тебя чуть-чуть повышена температура. Я за мазью…

– НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!

Ещё минут пять Раш щекотал больного, втирая ему крем и лекции про безответственный подход к лечению… Уже на девятой минуте мужчина сорвал с Уоррена и больничную майку, и штаны, и наслаждался телом парня вдоль и поперёк, размазывая жгучую субстанцию сначала по хрупкой шее, спускаясь к тонким выделяющимся ключицам, затем охватывая прикосновениями грудь и ниже, пересчитывая рёбра и лаская живот, проскальзывал ещё ниже. Там всё и начиналось. Уилл поддразнивал мальчика, издевался над ним. Горячие прикосновения заставляли взвинчиваться Уоррена, взбудоражили его, но желанного продолжения он так и не получал. Это был слишком грубый способ наказания. Но в какой-то степени даже приятный. Мягко перевернув пациента, Уилл вылил остатки крема на спину. Стекающие до ягодиц капли лишь назойливо подзадоривали Харта. В конце процедуры врач всё-таки не удержался и жадно поцеловал Уоррена, огибая руками всё его тело. Поцелуи перешли ниже, к такой чувствительной мальчишеской шее. Каждый из них оставался красно-лиловым отпечатком. Каждый из них хмелил голову. Врач перешёл к маленькому робко торчащему ушку. Парень почувствовал лёгкое дуновение его дыхания, заставляющее войти в азарт, а затем ощутил, что мужчина оставляет на ухе влажный след, играясь язычком с мочкой, покусывая её. От прикосновений Уильяма он в край опьянел. Вот тот уже целовал не ухо, не ключицы, и даже не живот… Доводя парнишку до пика удовольствия, он использовал свой рот, как мультизадачную машину, созданную только для того, чтобы трахать Уоррена Харта. Довольные вздохи и стоны летели во все стороны, наполняли палату, и ещё больше возбуждали их.

Переведя дыхание, Уилл помог больному одеться и подсоединил к уже подготовленной руке капельницу…

А чего ему только стоило установление этого катетера…

Комментарий к .7.

Нусь… Как вам такое, читатели?

Вы у меня были очень-очень активными, за что вам большое спасибо, я даже не ожидала такого хорошего актива. Клацкайте на жду продолжение, если ещё вдруг не поставили мне нравится - ставьте!

Решила потихонечку возвращаться к NC, вот такими маленькими шажочками. Спасибо большое за ваш отклик и тёплые слова поддержки, за предложения, за активность, за благодарности, очень всех люблю, ну вы са-а-ами знаете :3

Я подумала и решила, что будет десять глав. И число красивое, и не слишком затянуто (вроде, надеюсь, типа того). Ну, главы-то почти все крошки:)

Короче, мои любимые, пишите, как вам эта глава, чего добавить, чего убрать, насилуйте публичную бету, не пропускайте ни одной ошибки, предлагайте сюжеты, вы способны поменять развитие событий!

*ОБНИМАЮ* *ЦЕЛУЮ* *РАЗДЕВАЮ*…

так, что-то не туда занёс меня рейтинг NC…

До новых встреч!

========== .8. ==========

Спустя два месяца…

Раш заполнял ненавистные медицинские карточки - несложно, но не за тем он отучился почти десять лет, чтобы выполнять работу типичного белого воротничка. Прервавшись через пятнадцать минут после начала, он тяжело вздохнул.

Как же ему стало не хватать общения в последнее время. Уилла поставили на ночное дежурство, из-за чего он никогда не высыпался, стал замкнутым и более грубым. В последнее время компанию ему составляли либо погнутые в разных частях тела пациенты, либо бутылка скотча. Времени на личную жизнь не оставалось, да и к тому же, Уильям казался сам себе самым последним человеком, который может быть хоть на йоту симпатичен кому-либо. Больше четырёх недель он не притрагивался к бритве, зарос щетиной, перестал носить рубашки, скрывая хорошо сложенный торс под уродливыми свитерами. По вечерам, свободным от работы, ему становилось тоскливо, и он вспоминал Уоррена. Переигрывал иначе все их диалоги, добавляя в них чего-нибудь остроумного или милого. Думал, где же может зависать подросток в восемь часов вечера, а когда придумывал - шёл туда, непонятно зачем, но шёл. Хотел с ним случайно встретиться в какой-нибудь кафешке. А на днях нашёл его мед. карточку, чтобы посмотреть место прописки и школу. По первому адресу уже четыре года никто не живёт. Приехав в школу, он несколько часов простоял под её окнами, но когда прозвенел звонок, быстро залез в машину, не зная, что делать, если встретит Уоррена, что говорить. Вёл Раш себя совсем по-детски. Он так хотел сделать для него что-нибудь приятное: угостить мороженным или предложить прийти к нему в гости попить чаю. Уилл отчаянно отслеживал все новости о детских профилактических осмотрах, дабы не пропустить возможность поработать с школой Харта. Настолько отчаянно, что забыл, что уже весна, и всем не до того. Он думал, много думал о том, что у парня давно мог появиться партнёр, ведь они никак не обозначали свои отношения, а уж тем более не афишировали. Да и какие между ними были отношения? Простая интрижка. Доктор жалел о том, что не предложил чего-то большего - может, Уоррен от него этого ждал, боясь сделать первый шаг. А, может, и вовсе не хотел? Слишком поздно, но Уилла всё же озарило, что он действительно влюбился. Это не были бессмысленные и пустые поцелуи, какие сыпались на него от женщин. Это была связь.