— Хорошо, хоть не кровью, — постаралась съязвить я.
— Шшш, — прервали меня, властно накрыв рот рукой и лишь убедившись, что я буду молчать, продолжили. — Не то, что вы привыкли получать у лекарей, адептка, но, несомненно, действеннее. А теперь спать. И никаких разговоров!
И меня бережно уложили, после накрыли одеялом и поднялись, чтобы уйти. И никакой конфетки! Впрочем, съесть ее я все равно не успела бы, так как начала проваливаться в сон мгновенно. В конце-концов, я провалилась в сновидение, такое же вязкое как странное лекарство, такое же теплое, как постель лорда директора, и столь же черное, как и его глаза… Ну, что я могу сказать… разве что-то, что это самый необычный День Рождения из всех, что у меня были. Правда наверняка от родственничков достанется из-за того, что с ними не пообщалась, но они никогда сильно не возмущались. Так, для виду. Так что можно по этому поводу не париться!
Только есть один момент, который меня сильно напрягает – ни одна из моих сущностей не отреагировала на прикосновения чужака и посчитала ректора... своим? Как бы он моей истинной парой не оказался. Жаль мужика.
====== Глава 4 “Болезнь” ======
Прохладная рука осторожно коснулась моей щеки… дрогнула, стремительно накрыла лоб, затем чуть шершавую ладонь сменили столь же прохладные губы.
— Ты горишь вся! — встревоженный голос заставил выплыть из омута беспокойных сновидений и открыть глаза. Мое возвращение в мир, магистр сопроводил не менее встревоженным. — И взгляд мутный. — добавил он чуть погодя. И почему-то вдруг стало так обидно. Я вообще-то Риидар, то есть Карающая Пустотой, а со мной нянчится директор собственной академии, который к слову является Первым Мечом Империи, Магистром Темных Искусств, членом ордена Бессмертных, как с ребенком!
Кстати, хорошо, что я тогда Дакене хорошенько приложила головой об стенку, так как только она могла увидеть то, что мои глаза почернели, но так как травма у нее все же имела место быть, то списали это на шок и сотрясение мозга, если конечно таковой у нее имелся. Это дело даже рассматривать не стали, так как чистокровная человечка, в данном случае я, априори не может пройти десятилетний курс подготовки и научиться спускаться в Бездну. А ведь я просто заблокировала свою магию и взяла временный отпуск по причине здоровья. Все-таки без концентрации никуда. Эх!
Тоскливого вздоха сдержать не получилось.
— Вы-ы-ы зара-аа-а… — попыталась сказать я, но так и не смогла выговорить всю фразу, потому что меня безаляпиоционно перебили:
— Принес конфеты, — печально сообщил мне лорд директор, — но ты их есть не будешь, милая.
Это было обидно, потому что есть хотелось, а эта зараза еще и не пускает.
— Конфеты здоровым, — грустно сообщили мне, отрывая от мрачных мыслей и позволяя вновь ненадолго забыть то, почему я притворяюсь человеком, пью самые разные яды, которые на меня уже не действуют, так как ничто не может отравить сильнее, чем я сама.
— Больным — бульон. Но учитывая твое состояние… Плохо, адептка, очень плохо, у вас ни к бездне состояние здоровья! Часто до хроники запускали?
Я промолчала, да и сил на разговоры не было.
— Нужно сбить жар, — между тем продолжил лорд Тьер, — я тебя сейчас раздену, затем разотру, а ты… не злишь меня бесполезными попытками к сопротивлению!
Какое сопротивление — я не могла даже говорить! А хотелось, очень, особенно когда магистр опять сходил к шкафчику с опасным содержимым и вернулся с той же серебряной ложечкой, но уже другой бутылочкой, из которой капало что-то тягучее и золотое.
— Открываем ротик, — скомандовали мне, в процессе отсчитывания капель, а едва завершил, поделился новой для меня информацией. — Эта штука поприятней первой будет, но есть проблемка — вызывает кратковременные проблемы с памятью…
И неожиданно лорд Тьер вздрогнул, замер, потом взгляд его скользнул по мне, и на губах заиграла странная, загадочная улыбка, от которой захотелось накрыться с головой под одеялом и думать об одном — мне просто показалось!
— А добавим-ка еще парочку, — проговорил директор, улыбаясь все шире, — так сказать, для закрепления эффекта.
Он еще шесть добавил!
В ужасе смотрю на магистра, потом на ложечку, попыталась увернуться, но в следующий миг сладко-горькая тягучая жидкость была у меня во рту, движение лорда, перекрывшего мне нос, и пришлось сглатывать, чувствуя, как по щекам потекли слезы! И вообще! Не привыкла я к такому! Я ж вообще-то карающая! Узнает кто, тогда стыдно-то как будет…
— Отставить слезы! — резкий окрик лорда Тьера вызвал еще больший поток моего отчаяния, но господам было уже не до этого — он пошел лекарство на место ставить, после вообще вышел.
А я лежала, смотрела в потолок и думала что делать! Что мне сейчас делать?! Честно отметила свое слишком дерганное поведение. Я всегда, когда болею могу вытворять такие вещи, которые и в пьяном бреду, шандарахнувшись об стенку, не придумаешь. Правда более-менее распробовав вкус лекарства чутка успокоилась. Обычная Цукки-ягода, действительно использовавшаяся в некоторых лекарствах. Вызывает проблемы с памятью лишь у некоторых рас, человечек в том числе, но я не человек, я просто временно запечатала свою магию, так что у меня мозги в кашу не превратятся.
Тем временем послышалась тяжелая поступь лорда Тьера, вскоре на пороге спальни показался и он сам, несший таз с водой, над которой клубился пар. Аромат трав мгновенно наполнил все пространство, и стал ощущаться сильнее, когда таз был расположен на стуле, который магистр придвинул ближе к кровати, а затем вновь вышел. Когда вернулся, в его руках была стопка белоснежных простыней и покрывало из серебристой шерсти скарха, которая не промокает.
— Так, — пробормотал магистр, расстилая покрывало, — сейчас мы тебя быстро на ноги поставим, и не таких поднимали, — быстрый взгляд на меня, — хотя нет, таких худых и измученных образом жизни еще не поднимали.
Нет, я ему сейчас очень-преочень хочу врезать! Но, увы, он снова ушел, а вернулся с большой глиняной кружкой, над которой тоже поднимался пар, но ее, накрыв блюдцем, отложил на прикроватный столик, затем торопливо снял камзол и расстегнув, закатал рукава рубашки. И вот после этого, лорд обошел кровать и направился ко мне.
— Все, адептка, начинаем лечиться, — весело сообщили мне, раскрывая одеяло, и ввергая в мир холода и такого же ледяного отчаяния, — знаю, что морозит, — уже без улыбки произнес он, — но жар уже слишком сильный, нужно принимать меры.
И наклонившись, лорд Тьер без усилий подхватил меня на руки, и переложил на то самое непромокаемое покрывало, сверху застеленное белоснежной простынею. А затем, с меня резким движением сняли, а вернее сорвали рубашку и белье. Все его движения были молниеносны, а я, со своей простудой вряд ли смогла бы оказать достойное сопротивление. Но развернуться к нему лицом, когда он закончил с порчей моих вещей все же успела. Так что шрамы на моей спине даже с такой скоростью он не мог увидеть. Также, несмотря на слабость я все же смогла… забраться под кровать. Не, он меня напугал, так что тут сам виноват. Зараза страшная!
— Адептка, — растерянно и тихо произнес лорд Тьер, чтобы в следующее мгновение лечь на пол, так, чтобы я видела его мерцающие глаза и приказным тоном мне сказать:
— Живо, вылезайте из-под кровати.
Поскольку он меня видит, то я просто отрицательно покачала головой, невольно пятясь назад.
— Адептка! — грозно повторил он.
Я судорожно всхлипнула, но не закрыла глаза. Все-таки за ним лучше следить. Я лишь сжалась, стараясь стать как можно незаметнее.
— Н-н-ет. У мен-ня чес-стно это с-само п-пройдет. — произнесла, чуть заикаясь. Хоть я и не чувствовала от него явной опасности, но применять экстренный план, то есть умирать как-то не хотелось. Тем более, что сейчас не какой-то грозный феникс, а просто запуганная девочка.
— Ну вот чего вы боитесь? — устало выдохнул лорд-директор, садясь рядом с кроватью на пол и запуская пятерню в волосы. — Неужели я такой страшный? — обреченно выдохнул лорд, — Просто прекратите терзаться моральными принципами, — неожиданно мягко вставил магистр Тьер, — мне в своей жизни пришлось повидать многое, даже роды однажды принимал. Хотя наверное это было легче, чем уговорить вас полечиться… — Он замолчал, а я подумала и… вылезла с другой стороны кровати. Тихо, неслышно ступая по мягкому ковру, в котором у меня утопали ноги по щиколотки, я дошла до уже проклятого мной до седьмого колена покрывала. Так же тихо села и обняла колени руками, заговорив почти шепотом:
