— А ты…
— Мое вмешательство в это дело привлечет ненужное внимание, никто из моих сотрудников без официального запроса допущен к счетам не будет, а вот ты и Юрао, с вашими-то способностями, вполне справитесь.
А затем нежный поцелуй и веселое:
— Каюсь, с трудом сдержался от насмешек над своими, когда выяснилось что именно вы обнаружили духа Дукта.
Это все было забавно, вот только:
— Кольцо верни, — вновь повторила я.
Тяжелый взгляд и раздраженное:
— Дэя.
Я подумала, подумала и решила пригрозить:
— Прокляну.
Черные глаза стремительно сузились, губы сжались.
— Риан, те же самые исполнители должны знать, что ты никогда не женишься на Алитерре, потому что… — я набрала воздух и честно ответила:
— Потому что иначе все убеждены в обратном!
Магистр невозмутимо ответил:
— Пусть, значит, будут менее бдительны.
Глядя на Риана, я все искала слова, подбирала доводы. Но единственное что я точно могла сказать о лорде Тьере — для него значимо мое к нему отношение. И адептка академии проклятий пошла на старинную женскую хитрость:
— Я хочу, чтобы все знали, как ты меня любишь! — заявила уверенно, глядя в его черные, чуть мерцающие глаза. — Ты же меня любишь?
Лицо магистра окаменело. Взгляд стал ледяным, и Риан хрипло произнес:
— Подло, Дэя.
Сразу стало так неприятно.
Спрыгнув с его колен, отошла, а после… Почему сразу «Подло»?!
— Знаете что, — я круто развернулась, — а как же «И, все узнают, что ты моя, и только моя, да, Дэя»?
Риан молча скрестил руки на груди, и продолжил пристально смотреть на меня.
— Это не было подло? — я едва не шипела. — Допрос на корабле не был подлостью? Или может быть твои слова, о том, что я от страсти потеряю голову и забуду как о гордости, так и о жизненных приоритетах, тоже были нормальными?! То есть это все подлостью не было! А мое требование вернуть кольцо, чтобы те же вампиры убедились, что ты не участвуешь в заговоре это подлость?!
Демоническая сущность невольно дает о себе знать, посылая болезненно-горячий огонь по венам, распаляя кожу, но я на это не сильно обратила внимание.
— Значит, тебе можно обо мне беспокоиться, а с моей стороны подобное «подлость»?! — продолжила шипеть я, на пару с рыком.
— Дэя…
Вновь молча развернувшись, я просто вышла из лаборатории лорда Риана Тьера. На пороге остановилась, подумала, и вернулась. Магистр продолжал сидеть, пристально глядя на меня, а я… подошла к столу, забрала стопку исписанных им же листов, подошла к доске, посрывала все, до чего могла дотянуться, и, прижимая к груди толстую пачку, вышла на этот раз окончательно.
В лаборатории за своим письменным столом сидел лорд Тьер старший. Увидев меня, удивленно присвистнул.
— Прекрасная Дэя, вы бы это… волосы потушили, что ли. Я понимаю, что мой сын порой слишком несносный, но все же вам нужно успокоиться. И да, я бы предложил воды или чего-нибудь охладительного, но… думаю, что бессмысленно.
Провела рукой по волосам, с ошеломленностью заметив, что те начали гореть белым пламенем… И когти так подозрительно удлинились. Да, уж, плохо, что еще сказать! Уже пошли проблемы с самоконтролем! Эх, жизня-я!
На несколько минут прикрыла глаза, восстанавливая контроль, а потом спросила напрямую у отца Риана:
— Где та самая дощечка с описанием ритуала, и где… Унар?
В ответ на мои слова появилась та самая маленькая черная красноглазая змейка. Я невольно улыбнулась… зря, змейка тут же заползла по платью и заняла место на удерживаемой мной стопке листов. Наглость — второе счастье!
А потом неожиданно свернулась сначала в знак поцелуйчика, а потом сразу в знак вопроса. Решив что это тоже почти Унар, я попросила:
— Мне бы стол письменный и чтобы окно, то есть посветлее было.
Змейка кивнула, указала направление движения, и вдруг ткнула хвостиком куда-то за мою спину. Но обернуться я не успела:
— Пожалуйста, давай избежим в наших отношениях двух вещей — шантажа и жалости… — подумал и добавил, осторожно положив мне руки на плечи, — по отношению ко мне.
И так как лорд Тьер-старший продолжал сидеть за своим столом что-то старательно изучая, я имела возможность проследить как на его аристократическом лице промелькнуло не просто удивленное — недоуменное выражение, однако он даже головы не поднял, продолжая делать вид, что его тут нет. Меня это вполне устраивало, а вот слова Риана нет.
— То есть по отношению ко мне жалость и шантаж допустимы? — мрачно поинтересовалась я с недовольством подмечая то, что температура тела стала выше и демон начал недовольно бурчать про то, что вообще-то совесть надо иметь в несколько ином контексте.
Глухой стон.
Дернув плечами, избавилась от его прикосновения, развернулась, решительно взглянула в черные глаза и просто не сдержалась:
— Ты же мне до сих пор простить не можешь, что я тебя тогда в контору не пустила!
Не вопрос — утверждение.
Лорд директор просто стоял и смотрел на меня. Поздно, я сорвалась:
— Ты каждый раз не даешь мне ничего сделать! Постоянно! Мы с Юрао нашли деревянную пластину с описанием ритуала? Стоило тебе появиться, и доступ к ней был для нас закрыт! Лорд Тьер и Юр договаривались расшифровать совместно, и что? Ничего! Мы обнаружили Логера — и я его больше не видела! А где книги, которые мне дали волхвицы? Тоже нет. Хочешь сказать, что ты меня жалеешь?! Так это не жалость, Риан, это издевательство!
Он молчал. Я не стала:
— Ты все решаешь сам. Всегда. С самого начала. Ты даже с кольцом все решил сам, связав меня раньше, чем даже я ответила согласием! Ты…
Риан прервал меня глухим:
— Кто сказал о кольце?
Активно не подающий до этого момента признаков жизни лорд Тьер-старший, хмыкнув, подметил:
— Твой драгоценный Эллохар.
Невольно внутренне зарычала. Боги, как, же, все достали!
— Папа.
Сказано это было тихо и очень спокойно, но лорд Тьер-старший мгновенно встал и вышел из лаборатории, оставив нас одних… со змейкой.
— Вон! — прошипел Риан.
Змейка, обиженно всхлипнув, поползла вслед за лордом. Когда дверь за ними захлопнулась, магистр повторил свой вопрос:
— Кто сказал про кольцо?!
В ответ на его вопрос я все же ехидно поинтересовалась:
— Меня здесь вообще слышат?!
Лорд Риан Тьер стремительно отвернулся от меня. Несколько минут просто стоял, только слышалось его шумное дыхание, а затем сорвался уже он:
— Не пускаю? Да! — он отошел на несколько шагов, развернулся и теперь смотрел на меня прямо, не мигая. — А ты ожидала иного?! Я вчера ночью упокоил двух магистров Темного Искусства. Это были сильнейшие маги, Дэя! Опытные, в возрасте — достаточном для того, чтобы обзавестись столь важным качеством как осторожность! И оба были Бессмертными, родная! Оба! — на красивом лице проступают черные вены. — Ироган, тот инкуб, с которым ты уже знакома, сообщил, что они исчезли из лаборатории в Гарском заповедном лесу. Братья не вышли на след, обратились ко мне. И я нашел, Дэя, спустя шесть часов обнаружил сначала одного… и спустя еще час второго.
И что-то было в лице магистра, что я даже не рискнула спросить, как именно погибли те магистры Темного Искусства. Да, и Агранра тоже беспокоить не буду. Ему наверняка, не лучше.
— Мне пришлось упокоить обоих, — глухим неестественным каким-то голосом произнес Риан. — Мы пытались вернуть их. Бессмертные обладают дополнительным ресурсом для возвращения к жизни, — Он начал нервно вышагивать по комнате, отчего-то напоминая мне зверя, — И я метался в потустороннем мире, пытаясь найти хоть тень, хоть отблеск… Ничего. А они были сильнейшими, Дэя! В Темном Искусстве им не было равных.
Так вот, кого Агранр вчера послал их искать… Риан, же, замолчал, отвел взгляд и уже значительно тише сказал:
— Когда Агранр, глава ордена, воззвал, возвращая меня в мир живых, в глубине души я был ему благодарен. Я бы не смог уйти сам. Это все равно, что потерять друга в океане. И ты ныряешь, раз за разом, чувствуешь, как слабеешь, а остановиться не можешь, потому что не отпускает надежда, что нырнув в следующий раз, сможешь найти… спасти… вернуть к жизни. И вот я вернулся, чтобы узнать о твоем исчезновении! — вены проступают сильнее. — И знаешь что, — он вдруг стремительно подошел, схватил за талию, приподнял на уровень своего лица и прорычал: — Берег, берегу и беречь буду, родная!
