— Тоби, — я начала подниматься, — Тоби, я потом с Бурдусом поговорю. Ты ему скажи, что смогу на выходных работать, а я… побежала обратно.

У нашего повара челюсть с внушительными клыками отвисла, а глаза увеличились. Я же, пока еще не до конца растерявшая все мозги задумчиво добавила:

— Он из ордена Бессмертных, у них регенерация как у демонов почти, так что смерть ему не грозит. А вот голод будет. Зверский почти.

— Сейчас все сделаем в лучшем виде, Дэя! — Тоби понял меня с полу-слова, на что я лишь улыбнулась.

Обратно в академию я бежала с тяжелой сумкой на плече. Нести было действительно тяжело, но грела мысль, что это не бульон без соли, во-первых, и возможность отблагодарить лорда директора без последствий, во-вторых. И может быть, потом, когда он будет сытый и подобревший, я смогу спросить, что там было за любовное проклятие. Он ведь еще в нашу первую встречу ничего конкретного про это не сказал. Я конечно помню, что именно случилось… Вернее позже осознала. Я же проклятийница высшего уровня, а это значит то, что могу сильно проклясть, просто нужно очень сильно пожелать и добавить каплю крови. Так что возникают определенные мысли. И это проклятие из тех, которые лучше побыстрее снимать… от греха подальше. Ну, я не совсем «Высшего Уровня», просто моей магии нужно как-то выплескиваться, а поскольку я нещадно ее блокирую ядами и таблетками, то выражается она вот в таком «Даре». Ничего, потом пройдет.

Обогнув по тропинке административные здания академии, я направилась к директорскому дому, особняком стоявшему в окружении старого сада.

В двери я стучала долго и настойчиво, но мне никто не ответил, и открывать также не спешили. С тяжелым вздохом, я сгрузила сумку на порог, обошла колонну, потянулась и с радостью нащупала маленький ключик на резном орнаменте мраморного украшения. Именно этим ключом я пользовалась, когда приносила спиртное прежнему директору, и замечательно, что наш новый руководитель, о нем так ничего и не узнал.

Дверь послушно открылась, а я, подняв сумку, вошла в темное помещение. Разулась у двери, сняла пальто и повесила на вешалку. Затем в темноте прошла к столу, переставила сумку на него, и, шагая на ощупь в темноте, направилась к спальне. Свет, кстати, горел только там. Тусклый, едва заметный в тонкой щелочке из-под двери. Подойдя к спальне, я снова постучала. В ответ тишина. Глубоко вздохнув, я решительно открыла дверь и вошла, сдерживая желание перекреститься.

Лорд Тьер был там! Где ж ему еще быть в таком-то состоянии!

Полностью одетый, и даже в сапогах, бледный, с темными кругами под закрытыми глазами, с заострившимися чертами лица и тяжелым, слышным даже на расстоянии полутора десятков шагов дыханием. И почему он к лекарям не обратился?! И как вообще со мной в адеквате был? Бездна, он же почти… Я побежала к постели, уже не задумываясь ни о собственных действиях, ни о смущении, ни о том, что я отчетливо помнила эту постель, и лорд Тьер сейчас лежал на том самом месте, где еще в обед была я.

Но едва я приблизившись, попыталась коснуться его лица, магистр пришел в себя мгновенно. Движения и моя рука перехвачена за запястье, так и не успев коснуться его, вслед за этим медленно, тяжело открылись глаза. Затуманенный взгляд лорда директора недоуменно скользнул по мне, а затем я услышала глухое:

— Дэя?

— Это хорошо, что вы меня помните, — я попыталась улыбнуться, и почему-то добавила, — теперь есть надежда на то, что не убьете…

Черт! Я не это хотела сказать. Вот же мой гадкий характер невовремя проявляется!

Лорд Тьер отпустил мою руку, закрыл глаза и приказал:

— Вон!

— Да, господин, — покорно ответила я, присматриваясь к пятну алой крови, заливающему некогда белоснежную простынь. Как можно так халатно относиться к своему здоровью? Ага, чья бы корова мычала, — Уже ухожу.

Ушла я в соседнюю комнату, нашла свечи, зажгла, потом привычно шагнула к неприметному шкафу у дальней стены, достала ножницы, бинт, спирт и свою сумку, так как только там есть мазь для заживления ран, которую можно применять по отношению к Бессмертным и вернулась в спальню. Лорд директор находился все в том же пограничном с бессознательностью состоянии, и потому я не стала интересоваться его мнением, когда подошла и приступила к разрезанию рубашки… Зато моими действиями заинтересовался он:

— Я же приказал исчезнуть! — прошипел магистр.

— Я и ушла, — невозмутимо отвечаю, продолжая разрезать его рубашку, — но вы не запрещали мне вернуться.

— Адептка Риате… — он начал приподниматься.

— Цыц! Вам сейчас вставать не рекомендуется! — А потом решив, что это было слишком резко я уже мягко добавила, — Обещаю потом ее постирать и заштопать и в отличие от вас я умею это делать.

И лорд обмяк, удивленно глядя на меня черными, чуть затуманенными от боли глазами. Но уже через мгновение, когда я почти добралась до раны, ледяным голосом произнес:

— Адептка Риате, я не терплю, когда мои приказы игнорируют! А так же не выношу, когда мне настойчиво пытаются помочь, без моей на то просьбы!

Остановившись, я уверенно посмотрела на него и честно ответила:

— Я не игнорировала ваш приказ! Вы сказали уйти, и я ушла, просто потом вернулась. Уточнять свои приказы надо! И что касается помощи, я вас так же о лечении не просила, но вы мое мнение проигнорировали! Тем более вы еще и с Ардан мне помогли! А теперь лежите смирно и не надо мне мешать, иначе… прокляну, — сурово пообещала я, а потом не сдержалась и ехидно добавила — Вы же помните, с какого раза я сдала смертельные проклятия, так что не стоит…

Мне больше и не мешали. В абсолютном молчании я закончила с порчей директорского имущества и застыла, потрясенная размерами ранения. Меч действительно прошел насквозь, оставив рваную кровоточащую рану на животе… Да, я помнила, на счет регенерации у членов ордена Бессмертных и все же было… страшно за него. Недотепа он!

— Затянется уже через час, — глухо произнес магистр.

— Да вы оптимист, магистр! — с нескрываемым сарказмом произнесла я, — Подыхать тоже будете со словами: «Это всего лишь царапина… Ну, да, есть яд… Ну да, сильная потеря крови… Но я ж Бессмертный, твою за ногу! Выживу как-нибудь!»?

Все это я выпалила, внимательно осматривая порез, но темный, несмотря на ситуация, тихо фыркнул. Как есть — недотепа! Потому я сразу же уверенно начала перечислять:

— Здесь куски ткани, грязь, обломки веток и кустарника…

— Все может быть, — все так же глухо ответили мне, — Шейдер поднял свой меч с земли. И да, ваше замечание…

— Слишком едкое, я знаю. Лежите.

И я снова ушла, чтобы взяв пинцет вернуться и почистить рану — уверена, что так она заживет гораздо быстрее. К моему возвращению магистр вновь лежал с закрытыми глазами, оно и к лучшему. Но едва я, обработала инструменты спиртом, он вновь заговорил:

— Что вы делаете?

— Еще ничего, — я намотала несколько тампонов из бинта, — будет немного больно, зато потом дам…

— Конфетку? — он умудрился еще и хмыкнуть.

— Кое-что посущественнее, — ответила я, и приступила.

Когда я вытаскивала маленькие изломанные остатки высохших зимой кустарников, лорд молчал, даже не вздрагивал, но едва потянула кусочек застрявшей в ране материи, глухо застонал.

— Потерпите пожалуйста, — начала уговаривать я, так как одно дело знать, что причиняешь боль убийце, а другое то, что делаешь больно, ну… пусть будет другу. Все же я мало кого допускаю к своим ранам. Так что можно и так его назвать. Правда повезло, что сейчас во мне проснулась целительница, так что я начала разговаривать с матерым лордом, как с маленьким ребенком:

— Я очень быстро и осторожно, а потом смажем мазью…

— Мазью нельзя, — простонал лорд Тьер.

— Той, которая есть у меня можно, — уверенно заявила я.

— Нель… — начал лорд

— Рану все равно нужно прочистить, — твердо и непреклонно произнесла я и продолжила начатое, стараясь делать все очень быстро и осторожно.

Я провозилась не более десяти минут, но к концу лорд директор уже просто глухо и почти непрерывно стонал, а я ничего не могла для него сделать. не удержавшись, остановилась, давая темному передышку. Ну, да, «Сама бы затянулась через час!», а ведь я вожусь уже приличное количество времени и чего-то не заметила особых изменений! Ну-ну! Легонько подалась вперед и ласково провела костяшками по щеке темного. Тот поднял на меня мутный взгляд. Ну, и видок конечно. Черные глаза щурятся, сам тяжело, будто через раз дышит, скулы плотно сжаты. Почти сразу он закрыл глаза, прислоняясь к моей руке. И это… так мило получилось. По крайней мере для меня.