– Вашему сыну всё-таки понадобится операция и он проведёт первые месяцы своей жизни в госпитале. Я бы всё-таки порекомендовала вам сделать аборт так как операция будет очень сложной и ваш ребёнок может даже не выжить, – сказала кардиолог.

Она была третьим специалистом, уговаривающим нас на аборт. Кардиолог вышла из кабинета, дав нам время подумать. Мы с Олегом сидели, держась за руки. Я не хотела, чтобы наш ребёнок переносил операцию. Но я также не хотела, чтобы он умирал. И я по-прежнему считала, что аборт будет таким же преступлением, как и убийство человека. Ни при каких обстоятельствах я не могла позволить оборвать жизнь нашего сына!

– Мы верим в Бога Авраама, Исаака и Иакова, и Он поможет нам. Мы не согласимся на аборт, – поддержал меня Олег.

Когда кардиолог вернулась, мы огласили ей наше окончательное решение и покинули госпиталь. По пути домой мы умоляли Бога о помощи и задавались вопросом, когда же Бог вступится и исцелит нашего малыша. Наша вера в Бога давала нам надежду.

Каждый месяц мы встречались с одним и тем же кардиологом и делали эхокардиограммы, которые продолжали показывать, что проблемы с сердцем нашего ожидаемого ребёнка всё ещё существуют. В конце концов, вопрос об аборте больше не стоял. Это личное решение, которое каждый должен сделать для себя. Каждый раз, когда врачи рассказывали нам, насколько серьёзны сердечные недостатки у нашего ожидаемого сыночка, мы с Олегом любили его всё больше и больше. Мы всё ещё надеялись, что Бог исцелит его.

Собрав большую часть вещей, необходимых для новорождённого, мы были готовы к прибытию нашего сыночка в этот мир. Нам ещё нужно было купить коляску, но внутренний голос говорил нам подождать.

Обычно нормальная беременность длится сорок недель. К сожалению, в двадцать шесть недель мой сахар в крови начал повышаться. У меня образовался сахарный диабет беременных, и выглядела я нездоровой.

– Оля, тебе надо правильно питаться, – советовал доктор. – Я направлю тебя к диетологу, которая расскажет о здоровом питании.

– Доктор, я ем здоровую пищу, но я постараюсь выбирать ещё более полезные продукты, – заверила я его.

– А ещё тебе необходимо начать колоть свой палец и проверять сахар в крови каждый день, – добавил доктор. – Я переживаю, чтобы мне не пришлось прописывать тебе инсулиновые уколы.

– Я могу колоть себе палец и проверять уровень сахара, но я так боюсь уколов, – призналась я.

У меня никогда раньше не было диабета. Я была молода и думала, что диабет может быть только у пожилых людей. Спустя неделю сахар в крови всё ещё был высоким. Одна мысль об уколах меня страшила. Я не могла представить, как я буду их себе делать, поэтому я изо всех сил старалась питаться правильно. К счастью, уровень сахара в крови постепенно нормализовался.

К двадцать восьмой неделе у меня повысилось артериальное давление и моё тело начало отекать. Я стала похожа на воздушный шар и чувствовала себя ещё более дискомфортно. Во время очередного визита к доктору, ещё одна пугающая новость обрушилась на меня.

– Оля, я боюсь, чтобы у тебя не развилась преэклампсия, – заявил доктор. – Возможно понадобится тебя госпитализировать.

– А что это такое, преэклампсия? – испуганно спросила я.

– Это серьёзное заболевание, характеризующееся высоким кровяным давлением и белком в моче. Это результат состояния плаценты, которая не функционирует должным образом, что может вызвать проблемы с дыханием у ребёнка и ограничить его рост. Также возможно поражение твоих печени и почек. Единственное лечение преэклампсии – вызвать преждевременные роды.

– Значит, мало того, что наш ребёнок болен, так теперь ещё и моя жизнь и здоровье в опасности? – взволнованно спросила я. – Но я не смогу быть в госпитале! Мои дети нуждаются во мне дома.

– Оля, я надеюсь, нам не придётся тебя госпитализировать, но время покажет, – сказал доктор.

Как верить докторам, если чувствуешь себя хорошо? Правду говоря, я пыталась сама остановить эту проблему. Дома я изо всех сил старалась отдыхать и следовать указаниям врача, чтобы моё давление не повышалось.

Но через неделю у меня появилась страшная головная боль и я почувствовала себя ужасно. Я поехала к маме, чтобы проверить артериальное давление на её аппарате. Моё давление было 167/107. Нормальное давление – 120/80. В то время мне было тридцать два года и я понятия не имела, что эти цифры очень высоки для всех, а тем более для беременной женщины. Мама заволновалась:

– Оля, срочно звони врачу!

Я позвонила и поговорила с медсестрой.

– Оля, полежи на левой стороне и затем проверь давление опять через час, – давала мне указания медсестра. – Если давление не опустится, отправляйся сразу же в госпиталь. И не медли! Из-за такого высокого давления твой малыш может умереть в любую минуту и у тебя может произойти кровоизлияние в мозг.

Я полежала на левой стороне в течение часа. Как можно сохранять спокойствие, когда ты беспокоишься? Я не знала, но я попробовала. Моё давление не уменьшилось. Олег приехал домой с работы. Мы оставили детей у мамы и отправились в Юго-Западный Медицинский Центр Вашингтона (SWMC) в Ванкувере. Через шесть часов в больнице врач назначил мне лекарства, чтобы снизить давление и отпустил меня домой.

На следующий день я чувствовала себя лучше и просто отдыхала. Но к следующему утру моё артериальное давление опять поднялось, поэтому я позвонила медсестре.

– Оля, немедленно едь в госпиталь, потому что и твой ребёнок, и ты можете оба умереть! – поспешно сказала медсестра.

Мы поехали в отделение неотложной помощи. Меня сразу госпитализировали. Через капельницу мне начали вливать лекарства, чтобы понизить моё давление. Я чувствовала себя нормально, за исключением сильной головной боли. Но то, что говорили мне врачи, звучало пугающе. По их словам, я была очень больна, у меня было много серъёзных проблем со здоровьем. Особенно жутко было слышать из уст врачей, что мой ребёнок и я можем умереть.

Олег старался быть спокойным, но видно было, что он тоже волновался. Поздно вечером он уехал, чтобы забрать детей у родителей и вернуться домой. Он должен был продолжать заботиться о наших детях и зарабатывать деньги для семьи. Я не знаю, что он думал, что говорил детям в тот вечер. Но позже мама рассказала мне, что Давид, Кристина и Миша переживали и молились, чтобы со мной и с их братиком ничего плохого не случилось.

Мой вечер в больнице был тихим. Медсестра приложила монитор к моему животу, чтобы слышать сердцебиение ребёнка. Препараты работали, и моё давление несколько уменьшилось. Удивительно, но я была спокойна и принимала всё, как есть. Я понимала, что моя жизнь и жизнь нашего малыша в опасности. Тихо я молилась Богу о помощи. Почитав книгу и сделав несколько телефонных звонков, я уснула.

К счастью, на следующее утро всё было в порядке. Я думала, что смогу вернуться домой. Но, к сожалению, тест показал белок в моей моче, и врач сказал, что я должна остаться в больнице ещё на один день. Я была очень разочарована, потому что моя старшая сестра Таня несколько месяцев назад попросила меня оставить эту дату свободной для праздника, который мои родные хотели справить для меня, мамы в положении, в тот вечер. Несмотря на то, что мои семь сестёр и две невестки знали, что мой будущий ребёнок очень болен и может не выжить, мы много не говорили об этом. Планирование такого праздника для меня было нормальным процессом. Устраивать подобные торжества распространено в Америке. Таня от души старалась, чтобы этот праздник состоялся, и все гости уже были приглашены. Я не хотела её разочаровать, но поняла, что, наверное, не смогу попасть на мой праздник.

К моему удивлению, после обеда моё артериальное давление уменьшилось, и доктор неожиданно произнесла:

– Оля, я разрешаю тебе поехать только на два часа. Затем ты должна будешь опять вернуться в госпиталь. И будь осторожна!