Мне страшно. Я одинока. Я не знаю, кто я, и я скучаю по нему, и он не должен задавать мне этот вопрос, потому что он знает. Он чует это. Он живет этим. Он дышит моей болью.
Перри медленно выдыхает.
— Я могу что-нибудь сделать?
— Ты можешь достаточно сделать.
— Я забочусь о тебе Брук.
— Нет, это не так. Я знаю, кто тебе небезразличен. — Я указываю на пещеру Поселенцев. — Она там, внутри.
Я не хочу ничего этого говорить. Иногда я жалею, что у меня нет пробки, чтобы заткнуть рот.
Перри делает шаг ближе, его голос становится мягче и тише.
— Мы с Арией вместе, и это не изменится. Но я хочу, чтобы у нас все поменялось. Я хочу, чтобы мы пережили это.
— Нас больше нет, Перегрин. Ты сам об этом позаботился.
Я больше не могу смотреть в его встревоженные глаза, поэтому смотрю на звенья цепи. Я хочу обхватить ее пальцами и притянуть его губы к своим. Я хочу почувствовать его губы. Его язык. Его тело.
В этом нет никакого смысла. Он разбил мне сердце, а я все еще так сильно хочу его. Как такое возможно?
Может быть, я подхватила лихорадку Поселенцев. Может быть, я в бреду.
Мы молчим долго-долго, хотя, наверное, всего несколько секунд. Но я не могу уйти, и он не может уйти, и каждый раз, когда он говорит, я чувствую себя хуже.
— Брук… ты одна из лучших людей, которых я знаю, — тихо говорит он, нарушая наше молчание.
Слова жалят, словно мороз.
— Неужели, Перри? Это здорово знать. — Я делаю шаг вперед. Он не отступает. Мне приходится поднять голову, чтобы заглянуть ему в глаза. Мы всего в нескольких дюймах друг от друга. Не так близко, как мне бы хотелось, чтобы мы были. — Ну, знаешь что? Ты один из лучших Кровных вождей, которых я знаю. Каково это… быть почти лучшим?
Тишина. На его челюсти напрягается мускул, но он молчит.
— Это немного похоже на то, что я недостаточно хороша, не так ли? — сказала я.
— Ты перекручиваешь мои слова. Это не значит, что я считаю…
— Так и есть, Перри. Это то, что ты считаешь. Признай это. Я недостаточно хороша для тебя.
Прежде чем он успевает сказать еще хоть слово, я поворачиваюсь и направляюсь в темноту. Я даже не пытаюсь идти. Я бегу.
Мои ноги безрассудно ударяются о твердый каменный пол, но я не слышу ни звука. Ни мои шаги, ни мое собственное дыхание. Есть только отчаянная мольба, заполняющая мои мысли.
Убирайся из моего сердца, Перри.
Умоляю. Убирайся.
Глава 2
Из-за того, что я часами помогала Молли, я пропустила ужин с сестрой. Это сегодня поражает меня больше, чем все остальное.
Мой живот громко урчит от голода, словно требуя, чтобы его услышали. Я представляю, как он насмехается надо мной: ты считала, что рвота и разбитое сердце — это все? Так глупо с твоей стороны.
Я хочу найти Клару, но сначала я делаю небольшой крюк к загроможденной пещере, которая служит нам кухней, в надежде найти кусок хлеба. Он обгорел и такой твердый, что кажется бревном, но это еда. Я вытаскиваю нож из-за пояса и разрезаю его посередине, затем вклиниваю внутрь толстый кусок козьего сыра. Я направляюсь в главную пещеру, умудряясь не стучать зубами, пока поглощаю свою скудную еду.
Когда мы узнали, что переезжаем из поселения Потока в эту пещеру, Маррон взял на себя труд сделать ее как можно более пригодной для жизни. В центре главной пещеры он установил деревянную платформу — возвышение высотой около полутора футов и площадью сорок квадратных футов. Его идея заключалась в том, что людям нужно спокойное место для отдыха, где можно посидеть и поесть.
В то время это казалось большой проблемой, но он правильно сделал, что соорудил ее. Теперь именно в этом месте собирается клан. На платформе всегда сидит не менее дюжины человек, как в центре, так и по периметру. В этом месте мы общаемся и проводим наше свободное время — то немногое, что у нас есть.
Платформа — моя первая остановка в поисках Клары, и я улыбаюсь, даже не дойдя до нее. Просто мысли о сестре заставляют меня забыть комментарий Перри «ты одна из лучших людей».
— Брук! — зовет меня Грин. Он стоит слева от платформы. Грин — один из Шестерки. Три Видящих брата тоже с ним. Прутика здесь нет, он ушел с Рокотом, и Рифа нет, вероятно, рычит где-то на кого-то за что-то. Итак, в этот самый момент Шестёрка на самом деле является Четверкой.
Несмотря на то, что братья из Шестерки относительно молоды, они сильнее мужчин, рожденных в моем клане. «Граница на замке», — говорит о них мой отец. Бойцы от мозга до костей. Раньше они были бродячей бандой, которая не приносила присягу Кровному вождю. Они до сих пор оставались бы в пограничных землях, если бы не Перри, который завоевал их преданность и привел их в Поток.
Перри, он такой. Всегда подбирает бездомных. Я вижу доказательства этого повсюду. Маррон и Шестерка. В самих Поселенцах. Даже в такой дворняжке, как Блоха. Перри никогда никого не прогоняет.
Только меня.
— Эй. — Я подхожу к ним, положив руку на бедро. Краем глаза я замечаю хлебные крошки у себя на груди, поэтому стряхиваю их.
Щеки Хайда становятся красными, как редиска, когда на них накатывает румянец. Хейден и Отщепенец начинают тыкать друг друга локтями. Улыбка Грина становится шире, его глаза покидают мое лицо и опускаются ниже.
Я закатываю глаза. Грину и Хейдену уже за двадцать, в отличие от Хайда и Отщепенца, которым ближе к моим девятнадцати, но все они ведут себя так, как будто им по двенадцать. Особенно когда вместе.
— Чего тебе? — спрашиваю я Грина.
— О, Брук, — отвечает он незамедлительно. — Ты мне нужна.
Я отрицательно качаю головой. Началось.
— Мне тоже, — вторит Хейден. — Я отчаянно нуждаюсь в тебе.
— Не слушай их Брук, — подхватывает Хайд, — Ты нужна мне.
— Мне ты нужна больше, — добавляет Отщепенец, самый младший брат.
— Держись от нее подальше, мальчишка. Ты ничего не знаешь о женщинах.
— Вот почему я нуждаюсь в ней больше всех! Преподай мне урок, Брук!
Я позволяю им продолжать еще некоторое время. Мне нравится Шестерка. Я знаю всех мужчин в Потоке с самого рождения, я общаюсь почти с половиной из них, и так здорово, когда рядом появляются новые мальчики. Они постоянно подшучивают, но я сражалась вместе с ними, так что доверяю им. Они могут быть немного грубыми, но они уважают меня. Я бы надавала им тумаков, если бы они этого не делали.
— Вы не видели мою сестру? — спрашиваю я, заставляя их замолчать.
На них опускается тишина. Их улыбки угасают, и они смотрят друг на друга так, будто я только что поставила перед ними сложную задачу. К счастью, Медведь, который сидит рядом, все слышал.
— Она с твоими родителями, — отвечает он. — Они уложили ее в постель.
— Увидимся, — говорю я Шестерке. Я направляюсь в укромную часть главной пещеры, где установлены палатки, надеясь застать Клару до того, как она уснет.
Грин так тихо догоняет меня, что он почти уже рядом со мной, прежде чем я замечаю его. Его рыжие волнистые волосы в полумраке напоминают кованую медь. Он самый большой шутник из Шестерки. Но когда случаются неприятности, он обычно берет инициативу на себя, становясь во главе, так что я почти улыбаюсь, хоть он еще не успел заговорить.
— Кое-что случилось во время дневного патрулирования. Были замечены незваные гости.
Небольшой всплеск адреналина пронзает меня. Я останавливаюсь.
— Незваные гости?
Рот Грина сжат в мрачную линию. Он кивает.
— Небольшая группа людей. Далеко внутри северо-восточной границы.
— Кто? Как много?
— Точно не знаю. Может быть, три или четыре человека. Морган и Пирс были там. Они не очень хорошо разглядели.
Морган и Пирс не Видящие. Их зрение вдвое слабее моего. Я бы все увидела. Я должна была быть там сегодня днем вместо того, чтобы подавать воду Кротам.
Когда мы переехали в эту пещеру, мы отказались от поселения Потока, но это все еще наша территория. Мы все еще защищаем нашу землю. Мы должны защищать наши припасы и наше убежище, мы не можем позволить себе потерять ни то, ни другое. Новости Грина могут означать настоящие неприятности. Чужаки на земле Потока могут означать набег.
