Подумав немного, она отказалась – и я с облегчением перевел дух. Нет здесь дома. Квартира есть, большая, просторная, даже слишком – а дома нет. Вот если бы эти апартаменты с Татьяниным домом местами поменять… Близость к природе большую роль все же играет… А, вот что ее смущает – отдаленность от центра! Справедливости ради я привлек ее внимание к благоустроенности района, к его насыщенности зеленью, к близости воды… Так, похоже, отныне любое мое упоминание о воде будет поводом для лекции о вреде купания в холодную погоду! Ах, значит, чтобы никому не нужный номер телефона определить, нам две минуты не жалко, а чтобы к реке на те же две минуты подойти… Ну, ладно-ладно, поехали уже домой скорее.

По дороге домой я впервые задумался о том, что включает в себя это понятие. В первое время Татьянина квартира просто убивала меня своими размерами и пропорциями – особенно последними. Не разминешься там с ней – только из угла в угол и прыгай! Но со временем я начал чувствовать в ней эффект своего присутствия. Я убирал ее вместе с Татьяной, я покупал вместе с ней всякую домашнюю утварь, я складывал разбросанные вещи и следил за тем, чтобы холодильник не пустовал – пусть даже Татьяна, не видя меня, и не знала об этом. И потом – в этом доме была она. Мне не нужно было постоянно отвлекаться на посторонних – не угрожают ли ей, не мешают ли, не стесняют ли ее покой, не раздражают ли… И она у себя дома никогда (ну, ладно, почти никогда) не пряталась в свою раковину – я видел ее такой, какой она была на самом деле…

Потом, когда я материализовался, в этом доме, кроме нее и меня, появились еще и мы. Сколько мы здесь разговаривали, сколько мы ругались и потом мирились, сколько секретов она мне рассказала и сколько раз я умирал от желания прикоснуться к ней – и боялся, что меня опять выбросит в невидимость… В этом доме я впервые почувствовал себя человеком – до того, как отцы-архангелы дали мне на это право.

А теперь… Когда я вернулся и понял, что меня здесь ждут… Когда, после того нашего ночного разговора, она дала мне право назваться однажды хозяином этого дома, в котором она будет хозяйкой… Ой, как хорошо звучит! Все. В воскресенье поговорю с ее родителями. Они, по-моему, так хотели, чтобы она вышла замуж – так вот он, я! Пусть высказывают, что их во мне смущает! Если я уж этого Галиного пацана разговорил, то и с ними как-нибудь общий язык найду. Я – психолог или кто? А не найду, так… Я, между прочим, не на них жениться хочу! Хотя нужно постараться – Татьяна, по-моему, как-то наладила отношения с ними в мое отсутствие. И тут она впереди меня выскочила! Ничего-ничего, посмотрим…

Дома мы, наконец-то, поужинали. Мои размышления о доме как таковом продержались только в метро, избавив меня заодно от осознания подземной подавленности. В маршрутке они уже сконцентрировались на его наиболее выдающейся (по значимости, а не по размеру) части – кухне. На подходе к дому в мозгу у меня сигнальным огнем сиял один из важнейших ее элементов – холодильник. И когда мы наконец добрались до него, и он гостеприимно распахнул нам навстречу свою дверцу… И мы – в четыре руки – украсили неброское полотно стола яркими и сочными деталями… И хоть мы тут же уничтожили их, картина, радующая глаз, не пропала – она просто переместилась в сердце и желудок, создав ощущение благодушия и довольства миром…

Да, пожалуй, права Татьяна: моя квартира – как пустой холодильник, жизни в ней нет. Но вот если бы мы туда переехали… Со своими разговорами и уборкой, с приготовлением ужина и мытьем тарелок, с обсуждением глупейшего фильма по телевизору и развешиванием мокрого белья на балконе… Нет, только не на балконе! Там две ванные есть: в одной можно купаться, а в другой пусть белье сохнет…

Да, что-то я устал. Уж больно неделя была … насыщенная. Перемены обстановки хочется – о, точно, как я Галиному балбесу говорил! Нужно будет с ним, кстати, о доме поговорить – о том, что чувствуешь что-то своим только тогда, когда много сил и души в него вложишь. Поймет ли? Ничего, я повторю. Но только не завтра. Ни завтра, ни послезавтра я его, слава Богу, не увижу. Это основная работа у меня – семь дней в неделю и двадцать четыре часа в сутки. А дополнительная – увольте, выходные есть выходные.

И на оба дня из города выберемся. А в воскресенье я позволю себе забыть о том, что я – ангел, и буду помнить лишь о том, что я – мужчина.

Черт, не съедят же они меня живьем!

Глава 5. Умение доверять

Первую работу моему ангелу нашла Марина.

Проснувшись в субботу, я с ужасом вспомнила, что так и не позвонила Светке накануне. Мы, конечно, еле ноги домой доволокли, и со всеми этими приключениями с его квартирой я вообще от всего отключилась, но все равно – как же я могла забыть-то?

– Давай вставать, – принялась я расталкивать моего ангела, который сладко посапывал, уткнувшись носом в подушку. – Нам к Светке ехать!

– Сейчас поедем, – сонно пробормотал он, не открывая глаз.

– Да мы же вчера не позвонили! – воскликнула я, пытаясь достучаться до его сознания.

– Сейчас позвоним, – отозвался он, не меняя положения.

– Но мы же вчера обещали! – завопила я, чувствуя, что обычная речь до его сознания не дотянется.

– Сейчас пообещаем, – заверил меня он с блаженной улыбкой на лице.

Тьфу. Тоже мне – никогда не дремлющий ангел! Водой его, что ли, поливать? Мысль показалась мне интригующей. Пусть только попробует возмутиться – я ему напомню, как он вчера к реке рвался, на пару минуточек! Но сначала нужно выяснить, едем мы еще куда-то или уже нет.

А Светка – тоже хороша! Не могла мне сама напомнить? Мы же не оговаривали, кто кому звонить будет… А я телефон вчера проверяла? Я попыталась вспомнить вчерашний вечер. Да нет, я сразу на кухню пошла – очень есть хотелось – а потом ползком в спальню. В гостиную я даже не заглядывала.

Я сорвалась с кровати и ринулась в гостиную. Так и есть – лампочка автоответчика мигает. В сообщении Светка озадаченно интересовалась, куда мы делись и что решили насчет завтра. То есть, насчет сегодня. А сегодня уже полдвенадцатого. Ужас. Это же надо – напроситься в гости и даже не перезвонить. Ну, ладно – лучше позже, чем никогда; в крайнем случае, хоть извинюсь.

Сняв трубку и услышав мое: «Привет, это – я», Светка проворчала: – Ну, вы даете!

– Свет, прости, пожалуйста, – принялась извиняться я, – мы вчера вернулись очень поздно и забыли позвонить. И твое сообщение я только сейчас обнаружила, – добавила я, ерзая на диване от неловкости. Представляю себе, что она подумала!

– Ничего себе, – протянула она, подтверждая мои страшные подозрения. – Ну, и что теперь?

– Так вот и я о том же, – быстро проговорила я, старательно направляя разговор в деловое русло, – вы нас еще ждете или как?

– Да мы-то на месте, – буркнула она, – куда мы денемся? А вот с Мариной как теперь быть – не знаю… Ладно, я ей сейчас позвоню.

– Свет, да неудобно как-то – дергать ее вот так, по звонку… – У меня мелькнула гаденькая мысль, что, возможно, все и к лучшему, если Марина не сможет приехать. Той первой встречи мне надолго хватило, хоть и обернулась она нашим первым с ангелом объяснением.

Я прогнала эту мыслишку прочь. Не хватало мне еще из-за него с одной из лучших подруг разойтись!

– Ничего-ничего, – развеяла мои сомнения Светка, – я думаю, она приедет. Вы ей зачем-то нужны были.

Гаденькая мысль вернулась, ехидно ухмыляясь. В тот прошлый раз все, конечно, прояснилось, причем с обеих сторон, но … с чего это мы ей понадобились? Мы или он?

Я несколько раз тряхнула головой, отказываясь даже думать в этом направлении. До сих пор он не дал мне ни малейшего повода для сомнений. По крайней мере, в отношении земных женщин. И судя по его реакции на Анабель – ангельских тоже. У меня нет никаких оснований не доверять ему. И потом – когда человеку доверяешь, ему совесть не позволит тебя обманывать. А ангелу? А ангелы – вообще высокоморальные существа; ложь претит самой их природе. По крайней мере, в серьезных вопросах.