– Наверное, духовной составляющей тут нет вовсе. Сферу божественного нельзя постичь обычными чувствами, поэтому здесь всегда есть место некоей тайне. Многие святые отцы говорили о чувствах духовных. Но так это отцы! Точно можно сказать, что упоминаются и в Ветхом и Новом Заветах духовный слух и духовное зрение. Христос напрямую указывает на такой феномен. “Воню благоухания духовного” означает несомненное присутствие в арсенале благодатных даров особого “духовного нюха”. Известно, что некоторые подвижники испытывали на языке “некую сладость” во время молитвенного соединения с Утешителем, то есть, с Духом Святым. Про осязание можно сказать примерно то же самое. Но, поскольку, в основе этих явлений лежит несомненное божественное влияние на органы чувств человека, здесь сокрыта и наибольшая опасность. Мечтательное, прелестное (от слова “прельщение” или “лесть”) возбуждение чувств по гордыни и неопытности новоначальный “подвижник” может принять за благодатные дары, которые он по заслугам получает от Бога. Наиболее хорошо эта проблема – как отличить духовное от поддельного, сиречь душевного – проработана у восточных отцов-аскетов. Почитай, помогает! А западная христианская традиция в этом вопросе не сильна. Особое мнение на сей счёт у католических святых, а особенно девиц и женщин, многие из которых испытывали экстатические состояния, наподобие оргазма, во время молитвенных бдений. Естественно, любой опытный православный монах, наученный аскетике, моментально угадает в этих припадках проявление прелести духовной. То же самое с йогой. В лучшем случае – тренировка мышц таза и некоторых душевных мышц плюс самомнение в зависимости от характера адепта, не более того. Какая уж тут духовность! Я не сложно объяснил?
– Я понял. Это как пармезан. Один из Пармы, лежал несколько лет в подвале, созревал, а другой сделан на верхне-кундрючинской маслобойне из пальмового масла. Но этикетка соответствующая!
– Ну, типа того. А самое главное – цели у медитации и молитвы диаметрально противоположны. Ну, медитирует человек, и что? Нервы успокаивает. Чувства раскрашивает. Поток мыслей останавливает. При чём тут блаженства, заповеди, покаяние?
– Может, равновесие ищет?
– Не знаю, может и ищет чего. Читал я Евангелие, но слова “равновесие” там не встретил. Это, наверное, в буддийской литературе есть.
– Всё равно, какая-то игра слов, тут и запутаться легко, – Борис не скрывал своего непонимания и лёгкого раздражения, вызванного этим фактом.
– Зато, какая интрига! – подтвердил Денис. – За одну букву в одном слове от церкви отлучают, в раскол уходят! Да ты сам посуди. Вот три слова на русском языке. Если их поставить в разной последовательности, получатся фразы с совершенно разным смыслом.
– Смотри. “Ты мой Бог” – это один смысл, исповедальный. “Бог ты мой” – это уже причитание. “Мой Бог – ты!”. Здесь вообще третий смысл, с оттенком кощунства.
– Словоблудие, как я и ожидал. И как после этого можно спокойно есть мацу? Или то у буддистов? – Издевательски осклабился Борис. – Давай договоримся. Крест мы ищем вместе, парень ты хваткий, но моих взглядов не касаемся. Я буду как сталкер на вашей территории. Забрал хабар и свалил.
– Ладно, проехали, – Денис расправился с завтраком и повернул к себе записи Бориса. – Нам точно известно, что с конца шестидесятых до самого последнего времени крест хранился в приходском доме в Лесном Озере. От отца Павла Яснова святыня перешла к игумену Мартирию. Тот умер в две тысячи девятом году. В приходском доме остались жить две насельницы небольшой общины, сложившейся ещё при отце Павле. До самого недавнего времени крест оставался на хранении у одной из них, монахини Веры, которая умерла в мае этого года. Запомним, что Павел перед смертью завещал, чтобы никому посторонним крест не отдавать, только своим, надёжным. А те, кто свои, тех он этим кадром специально отметил. Я всё дословно за ней записал. Эту мысль он трижды повторил и Мартирию крест передал. Исполняя завет Павла, Мартирий завещал крест Вере. Та его хранила в келье до самой смерти своей. Умерла она 16 марта этого года. Монахине Надежде Вера сказала, что про фотографию помнит, крест уйдёт в надёжные руки, как велел отец Павел. Но у самой Надежды его нет, и кому она его передала, не известно. Вот у меня есть такая хронология, составил вчера.
Денис раскрыл тетрадь, в которой были в столбик выписаны имена и даты. Борис внимательно изучил список, не забывая о кофе.
“? – До 1764 года – митрополит Ростовский Арсений (Мацеевич) – г. Ростов.
1764 – 1786 – епископ Тимофей Зарецкий – Илевайский монастырь; Зарецк; Покровский скит в Лесном Озере.
1786 – 1826 – схимонах Мельхиседек (Ворокушин)– скит в Лесном Озере.
1826 – 1839 – епископ Авель (Васенин) – Покровский скит в Лесном Озере (от Зарецкого Предтечинского монастыря).
С 1842 года скит преобразован в приходской храм Покрова Богородицы при деревне Лесное Озеро.
1842 – 1914 – священники из рода Просвириных – в приходском храме Покрова Богородицы при деревне Лесное Озеро.
1914 – 1937 – иерей Александр Просвирин – приходской храм Покрова Богородицы в Лесном Озере.
1937 – 1969 – нет данных.
1969 – 1994 – иеросхимонах Павел (Яснов) – приходской храм Покрова Богородицы в Лесном Озере.
1994 – 2009 – игумен Мартирий (Трунов) – приходской храм Покрова Богородицы в Лесном Озере.
2009 – 2015 – монахиня Вера.
С мая 2015 года нахождение не известно.
У кого может быть Крест Тимофея:
– Монахиня Надежда (Яковлева) – Лесное Озеро
– Иван Самойлович Паравикин – г. Москва. Историк, археолог, реставратор, коллекционер.
– Игумен Вассиан (Голимов) – д. Смысловка, настоятель храма мученика Авенира Персидского
– Неизвестный слева на фото”.
– Значит, люди на фотографии – круг “подозреваемых”, – резюмировал Денис.
– Я выяснил, что все, кто на этом фото в течении месяца перед смертью монахини Веры у неё побывали, все говорили с ней наедине, – добавил Борис. – А некоторые неоднократно! Кроме Мартирия и Веры, все живы. Надежда отпадает, это точно, поверь старому разведчику. Иван Паравикин живёт в Москве. Мальчик на заднем плане – Васенька, так его назвала Надежда, теперь он монах и священник, живёт в ста километрах отсюда, в деревне Смысловке. Парень в рясе, тот, что слева на фото некто Сеня или Сёма. Ничего эта старуха точнее сказать не может, как я говорил, маразм её накрыл, или притворяется. Ни фамилии, ни адреса не знает.
– Начнём с Васеньки?
– Он поближе других будет, всего-то пятьдесят кэмэ от Зарецка! – поддержал Борис.
На том и порешили.
***
У ворот парка уже стоял автомобиль Бориса. Дорога до первой точки, деревни Смысловки, предстояла не дальняя, но надо было сразу же готовиться и к броску на Москву, где проживал реставратор Паравикин.
Денис с недоверием посмотрел на транспортное средство, приготовленное для дальней многодневной экспедиции. Старая Тойота-70 была прокачана под внедорожные рейды. Минимум удобств, максимум безопасности, вот кредо этого транспортного средства. Большие колёса с зубасто-тракторными шинами, стойки с дополнительными фонарями, рация и спутниковая связь, жёсткие пыточные сиденья первого ряда и салон без задних сидений с закреплёнными ящиками с оборудованием, внушительная бобина профессиональной лебёдки дополняли и без того суровый угловатый облик внедорожника. Внутри автомобиля была смонтирована жёсткая конструкция из труб, укрепляющая крышу, на которой висели два чёрных шлема. На раковине одного из них красовалась серебристая надпись “Kara-Boris”, выполненная готическим шрифтом.
– Ты на старушку зря косишься, – с нотками обожания в голосе сказал Борис, похлопывая Тойоту по мощному бугелю, сваренному из двухдюймовых труб, именуемому в народе “кенгурятником”. – Она живая и всё понимает. У неё имя есть. Дочь предложила назвать её Стрикс, мне понравилось.
– Что это означает? – полюбопытствовал Теплоструев.
– А вот, – Борис подошёл к задней двери автомобиля, где располагалась запаска в разрисованном чехле. Небольшая сова на толстой ветке зорко смотрела сквозь опустившиеся тёмно-синие сумерки на зрителя, под ней была витиеватая вязь из латинских букв, складывавшихся в слово “Strix”.
