На этот раз мы молчали. Лишь Николай Иванович коротко кивнул головой.
– Вот видите, я всё запомнил. И делаю я это исключительно из чувства глубокой признательности ко всему вашему народу. Угости друга – приобретёшь двух. Сегодня я угостил троих. Значит, будет у меня много друзей. А главное – останутся приятные воспоминания. По этому случаю предлагаю сфотографироваться. Я вижу, у вас есть фотоаппарат, – и он указал на мой старенький «ФЭД».
Вася Бомбовоз тут же создал композицию: встал посередине, обхватил руками своих новых друзей Гену и Николая Ивановича, изобразил на лице широченную улыбку и кивнул головой, мол – снимай. Потом нас снимал Гена. Потом Вася ещё раз широко и приветливо улыбнулся и вприпрыжку побежал на взгорок менять свою крупную купюру, которая якобы лежала в его заднем кармане. Через минуту он скрылся в чёрной дыре распахнутой двери этого экзотического кафе.
Прошло пять, десять минут – Вася не появлялся. Из дверного проёма, зияющего абсолютной чернотой, стали появляться чёрные люди. Они выходили по одному с непредсказуемой периодичностью и в итоге составили внушительную компанию. Среди них выделялся малорослый пузан в красной расстёгнутой рубахе. Он что-то активно говорил собравшимся, поворачивая своё увесистое пузо то в профиль, то в фас, и изредка показывал пальцем в нашу сторону. Но эти жесты были лишними, все и так сосредоточенно смотрели именно на нас.
– Редкое явление в этих краях, – заметил я, – пузатый негр.
– Здесь что-то не то, – высказал своё мнение Гена. Ты как старший группы, Николай Иванович, должен сказать своё слово и принять решение: будем мы тут стоять и ждать твоего любимца или тихо ретируемся, пока нам не набили морду чёрные ангелы мщения.
Потому как всё уже оплачено за наш счёт. А быть главным действующим лицом кульминационной сцены мне чего-то не хочется.
– Похоже, здесь вся сборная Сенегала, – заметил я. – Только тренера чего-то не видно.
Николай Иванович сделал умное лицо и с категоричностью достойной Наполеона произнёс:
– Будем ждать!
– По-моему, ждать осталось недолго, – предположил Гена, – смотри, как активно машет рукой тот пузан. Уверен, он выпил не менее четырёх кружек пива. Они сейчас все спустятся с горки и отомстят за Васю Бомбовоза. Сдаётся мне, сказал он про нас что-то нехорошее.
– Тогда надо звать полицию, – сняв с себя наполеоновский флер, высказался Николай Иванович. Но каков Вася! Я ему так верил!
– Блажен, кто верует. Предлагаю больше никого не ждать, а медленно развернуться в каре и с достоинством удалиться. Полиции тут за десять вёрст не сыщешь. И хорошо ещё, если нас не начнут преследовать. Загонят в угол, точно. Мы же здесь, как в мышеловке. Куда идти? Куда бежать? Помощи от местного населения не дождёшься. Сюда, видимо, не принято заходить белым людям.
Мы так и сделали. Шум погони за нашими спинами пока не прослушивался. Отступление с занятых позиций тактически оказалось очень своевременным. Ещё минут пять, и знакомство с пузатым негром и его сообщниками из сборной Сенегала стало бы исторической неизбежностью.
– Если мы благополучно вернёмся на пароход, – предположил я, – предлагаю компенсировать Николаю Ивановичу потерянную сумму. Скинемся по триста франков, чтобы не было ему так обидно.
Гена тут же согласился. А пострадавший, которому частично возмещалась, казалось бы, навсегда утерянная сумма, корректно промолчал.
Самое неприятное в нашей ситуации было то, что мы не знали, куда идти. Улицы шли, произвольно поворачивая то влево, то вправо, то раздваиваясь, а иногда даже расходясь по трём разным направлениям. В таких случаях мы выбирали ту улицу, на которую указывал Николай Иванович, полагаясь на его предводительский дар. При таком непредсказуемом и хаотичном передвижении по неизвестным нам чёрным кварталам Дакара, вероятность прихода в отправную точку, где располагалось кафе «Тао-Тао», не исключалась.
Если люди в лесу, где свобода передвижения почти ничем не ограничена, ходят кругами, то в незнакомом городе замкнуть круг – обычное дело. И мы его замкнули. Опять на взгорке мы увидели уже известное нам кафе с зияющей чёрной дырой открытой двери. Правда, пузана с командой не было.
– Не зайти ли нам выпить по чашечке чёрного кофе? – предложил я, стараясь не выдавать своего сарказма.
– Слишком заманчивое предложение, чтобы на него согласиться, – не без юмора заметил Гена.
Николай Иванович помолчал, подумал и, наконец, сказал:
– Надо идти на пароход.
– Ну, вот тебе раз, – продолжил Гена в том же тоне, – ещё разгуляться не успели и уже на пароход.
– Теперь пойдём в обратном направлении, – добавил к сказанному Николай Иванович.
– Мысль, достойная великого полководца. Он хочет взять реванш за Ватерлоо – подойти к исходной точке с другой стороны и застать неприятеля врасплох.
– А может быть, ещё по пивку? – указал я в сторону злополучного кафе, в котором навсегда скрылся наш провожатый. Пошлём туда Николая Ивановича на разведку. Если всё нормально, он даст нам отмашку рукой. Возможно, Вася Бомбовоз сидит там и ждёт нас, чтобы отдать долги и ещё раз угостить пивом, а нашего предводителя ещё и стаканчиком «Наполеона».
– А если в кафе пузан со своей челядью? – всерьёз принял моё предложение Николай Иванович.
– Ну, у тебя социальные накопления не меньше. Два раунда, надеемся, ты продержишься. А там, смотришь, и мы подоспеем.
Николай Иванович посмотрел на меня с обидой, но тут же подобрел и сказал:
– Теперь буду умнее.
– Умнее Васи Бомбовоза всё равно не будешь
– По такому случаю предлагаю сходить в туалет, – вдруг заявил Гена.
И мы все, как стояли, повернувшись лицом к кафе «Тао-Тао», сходили в туалет. На окружающих это не произвело никакого впечатления. Здесь, в случае надобности, так делали все. Но самое удивительное, что тут же, как из-под земли, вылез продавец сомнительного перстня.
– Five hundred, – вяло промямлил он, – pure gold.
– Откуда он опять взялся, – удивился Николай Иванович, – и чего хочет этот шайтан?
– Пятьсот франков хочет за свой паршивый перстень. Начинал, кажется, с полутора тысяч. Ещё немного, и, мне кажется, он отдаст его бесплатно.
– У меня идея, – подняв вверх указательный палец, провозгласил Гена, – скажи этому проходимцу, что деньги у нас на пароходе. Он-то знает дорогу в порт. Пусть ведёт.
Я так и сказал:
– We have money, but it is on the vessel. If you want, come together.
Расчёт оказался верным. Продавец бодро повёл нас в известном ему направлении. Теперь уже мы еле поспевали за ним. Он то и дело оборачивался и, приговаривая, что пятьсот франков – это хорошая цена за настоящее золото, зазывно махал нам рукой, чтобы мы не отставали.
– Чао, кафе «Чао-Чао», – громко декламировал Гена, – теперь никогда не увижу тебя!
Последнюю фразу он почти пропел трагическим тенором.
Путь оказался не таким уж и длинным. Продавец уверенно вывел нас к цивильным кварталам Дакара, откуда мы и начинали своё маленькое и неудачное путешествие. Теперь мы и сами добрались бы до нашего судна, но соблазнённый предстоящей сделкой продавец перстня тащил нас туда, где у нас якобы лежали деньги.
– You are from Russian ship, – говорил наш ведущий, – I know. I like Russia. Your country is strong. Not so rich, but very strong. More stronger, than America.
– Откуда этот шибздик так хорошо аглицкий знает? – поинтересовался Николай Иванович, – чешет, как по-писаному.
– От верблюда, – коротко ответил Гена.
– В это верю. А я вот от человека не мог научиться. В школе семь лет втемяшивали, а кроме «ду ю ду» ничего не знаю. Способностей у меня нет, что ли?
– Каков учитель, таков и результат. А с другой стороны, это даже к лучшему. Знал бы ты чужой язык в совершенстве, могли бы и визу не дать. Сам знаешь, как у нас на это смотрят – появляется возможность к нежелательному общению. Поэтому я в личной анкете на всякий случай выбрал графу «Читаю и перевожу со словарём».
