Я всматривалась в напряженную мужскую спину, ожидая ответа от богини. Но Вирсавия молчала. Вместо этого я ощутила холодное влажное прикосновение к голой коже на спине – она вырисовывала кровавыми линиями странные фигуры, а голос ее напевал едва слышимую нежную мелодию.

“Что ты делаешь?” – вновь захотелось закричать мне, но я не смогла даже вдохнуть, завороженная неизвестным колдовством. В носу свербело от горького запаха, в горле першило от металлического привкуса. Казалась, меня насквозь пропитала собственная кровь, от того ненавистное красное платье, которое я все удерживала руками, казалось еще ярче и противнее.

– Ну, вот и всё, – пропела женщина, хлопнув меня по плечу.

Я вздрогнула и, почувствовав, что могу двигаться, обернулась к богине. Вирсавия стояла напротив Ишрагаля, осматривая его с ног до головы, задумчиво прикусив губу.

– Что это было? – недовольно уточнила я, передергиваясь от отвращения.

Мне хотелось взглянуть на рисунок, потом согреться под горячим душем, смыть с себя кровь и воспоминания об этом дне.

– Слово, которое я собираюсь наложить. Печать, которая удержит Ишрагаля в Корнях.

– Что? – поперхнулась я. – Но почему именно на мне?!

– Так надо, – холодно отрезала Вирсавия. – А печать со временем исчезнет со спины, печать наносится на душу. И если кто-то пожелает воскресить этого предателя, ему придётся очень постараться, чтобы воссоединить тебя с другой половинкой твоей сущности. Лучшего Слова не найти.

– Что ты имеешь в виду?

– Ты же не думала, что я могу переносить души из одного мира в другой просто так, без всякой платы и последствий? – усмехнулась богиня, опускаясь вниз и смачивая руку в моей крови, стекшей на пол.

Если честно, я так и думала, но признаваться в этом, выслушав саркастичную речь Вирсавии, мне уже не хотелось. Поэтому я просто пожала плечами, вопросительно глядя на богиню и ожидая от нее пояснений. По крайней мере, хотелось надеяться, что они будут.

– Как, по-твоему, в тебе смешалось две магии? – изогнув тонкую белесую бровь, уточнила богиня. – Магия отступницы огня – это сила, которую ты получила вместе с телом и частичкой души Виолетты Ди Крейн. Она умерла от рук собственной мачехи – сгорела, и в тот же момент инициировалась – стала чистым магом. Ты в это время умерла в своем мире, упав с лестницы. Я взяла две души, отделила их часть и поменяла вас местами. Хотя, признаться честно, изначально я планировала отпустить ее на перерождение, – чуть обиженно заявила богиня, “надув” губы. – Увы, сила Вселенной не позволила мне этого сделать. Это – магия Жизни и Смерти, она не позволяет подселить чужую душу в занятое другой душой тело. Тогда-то я и выбрала эту бедную девочку. Это было отличным решением всех проблем и прекрасным выходом из ситуации! Мне нужна была душа иного мира, а вам – второй шанс. Всё вышло просто прекрасно, не так ли? – закончила со счастливой улыбкой женщина, выводя руну на животе Триединого.

Казалось, я задыхаюсь, судорожно глотала воздух, сердце сжалось, а от лица отлила кровь. Получается, что внутри моего тела и сейчас живет маленькая аристократка – Виолетта Ди Крейн? А моя сила – вовсе не сила отступников, как я всегда думала, а сила ведьм?

– А мой альшаин? – вспомнила я о Ларисе, испугавшись, что арка вовсе не моя часть души. Что если она принадлежит не мне? Что если она должна была следовать за настоящей Виолеттой? – Я увидела Ларису следующим утром после того, как оказалась в этом мире.

– Виолетта не успела обзавестись альшаином., – покачала головой богиня, вырисовывала лбу Ишрагаля незнакомые знаки. – Я знаю, что в твоем мире у нее есть кот. Черный, как и Лариса. Возможно, это тот самый кусочек души, который она перенесла с собой вместо силы, которая не успела стать полноценным хранителем. Ты же получила арку на правах новорожденного чистого мага, когда полностью перестроила свою душу под новое тело и под этот мир. Лариса – часть тебя.

Мне сложно было поверить, что где-то там – в моем мире – живет восемнадцатилетняя девушка под моей личиной. А ведь прошел уже целый год! Как Виолетта смогла адаптироваться? Без знаний, без поддержки, с другим восприятием, совсем одна… Радовало одно – моей маме не пришлось хоронить молодую дочь.

– А ты не можешь перенести меня обратно? Вновь поменять нас местами? – неуверенно уточнила я.

Мне не хотелось бросать Кайроса и друзей, которыми успела обзавестись, не хотелось расставаться с магией, но я скучала по Земле, по привычному и, в первую очередь – по любимой маме.

– Не знаю, что ты задумала, но я не отпущу тебя!..

Я вздрогнула, услышав хриплый твердый голос лорда командующего огня. Я совсем забыла о Кае. О том, что он слышал мой разговор с Вирсавией. Обернулась, встречаясь с его холодным колючим взглядом. Оберман стоял, сложив руки на груди и широко расставив ноги, и хмуро взирал на меня из-под нахмуренных бровей.

– …Если думаешь, что сможешь вновь сбежать от меня, ты ошибаешься!

– Но, Кайрос, ты не понимаешь! – воскликнула я, мотнув головой.

– Я все понял, будь в этом уверена. И я не отпущу тебя в другой мир, откуда бы ты ни пришла. Не тогда, когда у нас даже не было шанса попробовать!

Я вздрогнула.

– Но Кай…

– Нет! – безапелляционно завил лорд. – Нет, Летта, даже не смей думать об этом. И будь уверена, как только этот проклятый беспорядок закончится, я спрошу тебя обо всем. И ты ответишь на каждый мой вопрос!

– Вы зря спорите, – прервала Кайроса Вирсавия, отходя от Ишрагаля, изрисованного моей кровью. – Лилия, я ведь говорила тебя, а ты плохо слушала! – пожурила меня богиня, обернувшись лишь на секунду и возвращаясь к осмотру Триединого. – Это тело теперь твоё, ты срослось с тем, что осталось от Виолетты. Я не могу поменять вас обратно, как бы сильно тебе этого ни хотелось. Конечно, ты всё еще не привязала себя к Игдариону полностью, но вы погибли для своих миров.

– Но это… несправедливо, – я не находила слов, чтобы описать свои эмоции.

– Так, всё! Я закончила, – удовлетворительно кивнула Вирсавия, поворачиваясь ко мне и сияя радостной улыбкой. – Становись на колени спиной ко мне.

Я окинула богиню злым взором.

– Что бы ты знала, – прошипела, становясь на колени, – я помогаю не тебе! Я больше не верю в сказки и обещания хорошей жизни. Я делаю это только затем, чтобы отомстить. После этого я не желаю видеть тебя!

– Да-да, – кивнула богиня, улыбаясь. – Поверь, ты больше меня не увидишь.

– Надеюсь на это!

– Вам лучше поторопиться, я долго не смогу удерживать щит! – прикрикнул Кайрос на Вирсавию.

Мужчина, приложив ладонь к мерцавшему желтыми вспышками барьеру, вливал в него силу. Вихри черной магии облепили огненный щит, окружив непроглядной, озлобленно гудевшей стеной. Сила сосредоточилась на одном месте и уверенно пробивалась внутрь и когда ей удавалось пробить даже микроскопическую брешь, бросалась на нас, словно сорвавшийся с цепи бешеный пёс. Богиня испуганно вскрикнула, да я и сама с ужасом смотрела на то, что творилось за пределами щита, пока мы вели беседы.

– Ничего не говори! Молчи, не перебивай меня и как бы больно тебе ни было, стисни зубы и не смей кричать! – приказала богиня, одной рукой дотрагиваясь до лба Ишрагаля, а вторую кладя мне на спину.

Богиня быстро зашептала слова заклятия. Тепло полилось из ее ладони, мне стало спокойно, приятно, и это ощущение напоминало лечение, которое я получила от Вирсавии недавно. Но всё это длилось лишь секунды. Следом пришло жжение, горечь во рту, звон в ушах, перед глазами роем заплясали мушки – из меня выкачивали силу. Грубо и беспощадно. Каждое слово, произнесенное богиней, рвало канаты моей жизненной энергии, вытягивая из меня пятнадцать лет. Казалось, богиня заберет все без остатка, но ей не хватит этого, и моя жертва будет напрасной. Хотелось кричать, выть от боли и, словно раненное животное, ломать ногти, “вгрызаясь” ими в каменный пол. Меня ломало, выворачивало наизнанку и полоскало в боли, пока богиня продолжала бубнить длинное запечатывающее заклятие.