– Возможно, я поспешил с твоим убийством, – заключил Ишрагаль, вновь обращая внимание на меня. – Ты не такая уж и пропащая, какой показалась вначале.

Триединый веселился, наблюдая за тем, как медленно оседает пыль, открывая обломки разрушенной статуи, он даже ослабил хватку, давая мне вздохнуть. А потом и вовсе опустил меня на пол возле своей жены, подходя ближе к облаку пыли.

– Да, стоит переделать эти ужасные статуи, – задумчиво покачал головой Ишрагаль. – Одного меня вполне достаточно.

– Кха! Кха-кха-кха!

Из облака пыли, перебивая Ишрагаля, раздался мужской хриплый кашель. Я вздрогнула вместе с божеством, наблюдая за тем, как из обломков вначале показывается рука, а следом черная лохматая голова. О, боги! Неужели… это тот, о ком я думаю?! Но как?

– Что?! – взвизгнул Ишрагаль. – Как это возможно? Что ты сделала, мерзкая девка? – повернувшись ко мне, гневно сузив глаза, прошипел мужчина.

Но я ничего не делала и не понимала, как именно богу удалось воскреснуть. А в том, что этот худой, черноволосый мужчина и есть Ромиран, я не сомневалась.

Из облака белой пыли он ступил на пол, словно оживший миф древнегреческой легенды. Подтянутый, под кожей виднеются хорошо прокачанные мускулы, он словно в любую секунду готов к прыжку, как дикое животное. Длинные волосы в какой-то грязи, а карие глаза из-под насупленных ветвистых бровей осматривали окружающую остановку настороженным взглядом. Мужчина был абсолютно гол, но не замечал этого, смотря на своего бывшего товарища.

– Ну здравствуй, Ишрагаль.

Его голос был хриплым, басистым. А еще невероятно злым. Я кожей чувствовала то напряжение, которое искрилось между этими мужчинами. Моментально почувствовала себя третей лишней. Или четвертой, если брать во внимание обездвиженную богиню.

– Как тебе удалось выбраться из Корней?

– Портал был нестабилен, видимо, крови было недостаточно, но ниточка магии привела меня сюда. Спасибо этой леди, – кивнул на меня Ромиран.

– Ты! – прошипел Ишрагаль, глядя на меня покрасневшими от гнева глазами. – Нужно было убить тебя сразу же!

Я не совсем понимала, при чем здесь я. Ведь не окропляла корону кровью, даже статую не… Стоп. Когда из носа капала кровь, я вытерла ее рукой, а после этого схватилась за каменную руку. Вот откуда на статуе оказалась моя кровь. И вот почему Ромиран сказал, что ее было мало.

– Что ты сделал с Вирсавией?

– Моя жена, – подчеркнул последнее слово мужчина, – тебя не касается. Мы сами разберемся в своих семейных проблемах!

– Она всегда была слишком доверчивой, – покачал головой Проклятый бог. – Что ты наплел ей в прошлый раз? Впрочем, это неважно. Вскоре ты познаешь на своей шкуре, какими гостеприимными бывают проклятые твари Корней. Уж я об этом позабочусь!

Я вздрогнула, испуганная ледяным, полным злобы голосом Ромирана. А еще я четко поняла – нужно прятаться и побыстрее. Боя между богами мне не пережить. Я начала медленное и не слишком-то героическое отступление в безопасное место, но взгляд уткнулся в лежавшую без сознания богиню. Я не могла ее бросить! А потому, недолго думая, погрузила руки в синеватую жижу, окутавшую богиню. По телу сразу же прошла дрожь – субстанция была холодной, словно арктические льды. А еще жутко неприятной – липкой, скользкой, тягучей. И это нечто сковывало движения, словно замораживая изнутри. Я морщилась, но продолжила добираться до богини. У меня было немного времени, и, пока мужчины заняты своими разборками, я могла действовать не заметно. Но стоит только одному из них заметить мои действия, боюсь, мне несдобровать.

– Слишком громкие слова для того, кто сам стоит одной ногой в Корнях! – прошипел Ишрагаль, едва ли не плюясь ядом.

Я дотянулась до богини и схватила ее за запястье. Кожа Вирсавии была холодной.

– И слишком тихие для того, кто двести пятьдесят шесть лет мечтал отомстить и каждый проклятый день продумывал способы этой самой мести!.. – воскликнул Ромиран.

Руки Проклятого бога объяло черное пламя. Мужчина оскалился и обходил противника по кругу. Я дернула на себя богиню, надеясь, что синяя жижа отдаст ее. Куда там! Женщина даже не сдвинулась с места. Тогда я, мотнув головой, запустила в магию Ишрагаля вторую руку, хватаясь за ту же руку Вирсавии.

– …Я покажу тебе, чему научился у проклятых существ, и почему все еще жив! – прорычал обозленный Ромиран, прыгая на Триединого.

Рука, окутанная черным пламенем, встретилась с челюстью Ишрагаля. Мужчину откинуло назад, протянув по полу, из-за чего на мраморе остался длинный чернеющий след. Но Ишрагаль, быстро вскочив на ноги, сплюнул кровь, рукой вытер рот и ринулся на Проклятого бога, окутанный синим свечением.

Синие и черные шары чистой силы проносились над головой, руша стены и статуи богов. Взрывы магии оглушали, в ушах звенело. А я пыталась вытащить Вирсавию из синей жижи. Спину неистово пекло, руки жгло от магии Триединого, а из носа от напряжения закапала кровь. Сердце быстро билось в груди, словно пойманная в клетку птица, отсчитывая секунды, которые могли стать последними, если я не потороплюсь.

Сверху на меня посыпалась каменная крошка – черная молния, угодив в статую Ишрагаля, нависавшую над нами с Вирсавией, угрожающе поблескивала над моей головой. Я испуганно икнула, поняв, что могло произойти, пролети она в паре сантиметров ниже.

– Чёрт! Ну давай же, давай! – рычала я сквозь стиснутые зубы, пытаясь вытащить богиню.

Женщина подалась ко мне. Или это мое воображение? Не знаю. Но я приободрилась и с новыми силами потащила Вирсавию к себе. Вначале с хлопком из синей жижи выскользнула рука богини, за которую я ее держала, потом показалось плечо, а следом голова и второе предплечье.

Мужчины, занятые собой, даже не обращали на нас внимания, хоть я и замерла, боясь, что громкий звук привлечет богов. Но те даже не повернулись, сцепившись между собой, и таких ужасающе мощных заклятий я еще не видела. Вокруг богов плясали черные змеи, летали синие черепа и крутились воронки магии, грозя разрушить Обитель. Меня буквально придавливало к земле магической энергией. Вот она – сила богов!

– Вирсавия, – тихо прошептала я, похлопывая богиню по щекам.

Я надеялась, что Триединая очнется, поможет Ромирану, и мы все вместе спасемся, а потом весело посмеемся над этой историей спустя долгие годы. Но богиня была пугающе бледной и невероятно холодной. Испугавшись, что ее жизни угрожает опасность, я вновь потянула женщину, отползая от богов подальше.

– Что… ты делаешь? – слабо прошептал женский голос.

Я, вздрогнув, встретила взгляд голубых глаз богини. Женщина растерянно переводила его со своего запястья, которое я все еще сжимала, на меня, ползком тащившую ее за статую.

– Что ты делаешь? – уже более уверенно повторила богиня, нахмурившись.

– Спасаю твою жизнь, – прошептала, недовольная претензией в голосе Триединой. Вот и спасай ее после этого.

– Что?

Женщина приподняла на локтях, осматриваясь. Вначале она внимательно изучила свое тело, все еще скованное синей субстанцией. На мое удивление, Вирсавия не нервничала, а лишь спокойно потыкала пальчиком синюю жижу, задумчиво пожевывая губу.

– Пригнись! – воскликнула я, ладонью прижимая богини к полу.

Над головой с громким свистом пролетел синий шар. Раздался взрыв, на нас посыпалась каменная крошка. Вокруг поднялось облако белой пыли. Каменная статуя Ишрагаля рушилась на глазах. Я прошептала заклятие ведьминской защиты, надеясь, что она спасет от каменный обломков. Щит мягко спружинил, камни повалились грудой сбоку от нас, а я, облегченно вздохнув, упала сверху на богиню, совсем выбившись из сил. Грудь ходила ходуном, я тяжело дышала, ртом хвоя воздух. Еще чуть-чуть – и потеряю сознание.

– Что происходит? – требовательно спросила богиня, рукой притрагиваясь к моему лбу.

Я хотела отпрянуть, испугавшись, что богиня меня оттолкнет, но почувствовал тепло, льющееся из руки – Вирсавия напитывала меня силой. Не магической, а жизненной. Я чувствовала необъяснимую заботу, ласку, какую может подарить только мама, и невероятное, даже пугающее, спокойствие. Это обезоруживало и пугало одновременно.