– Уроды, что вы с ней сделали?

Динка шла по освещенному проспекту, и настроение у нее было просто отвратительное. С тех пор, как Домин предложил ту мерзкую и унизительную сделку, он с ней больше ни разу не заговорил. Что явилось ярким свидетельством того, какой правильный выбор она сделала. Совершенно бездушное и бесчувственное существо, как с таким вообще можно начинать отношения – хоть договорные, хоть какие?

Сколько раз она себе обещала не выходить в смену, забыть о казино и Домине, не сосчитать. Если бы только была хоть какая-то альтернатива, да и деньги там зарабатывались приличные. И сегодня шла, как на каторгу.

Динка заранее знала, что сразу не выйдет в зал, дождется десяти – как раз к этому времени обычно прибывала служба безопасности. А потом будет изводить себя, исподтишка наблюдая, как Домин пьет кофе с блаженной миной на лице и не обращает на нее никакого внимания.

Трех бойцов Горца она увидела еще издали.

– Привет. А мы тебя ждем, – их бывший черноглазый прокурор, Динка теперь знала, что его звали Вороном, шел впереди.

– Добрый вечер, – она ни с кем не фамильярничала, разве что с Тимуром могла поболтать. С головой хватило Домина.

– Надо поговорить, – Ворон кивнул в сторону машины, – садись, проедемся. Здесь недалеко.

Надо так надо. Динка пожала плечами и села в машину. Только спросила:

– Алексей знает?

– Садись, Кукла, все всё знают, – Плоский уселся с одной стороны, Ворон с другой. Третий из них, Динка не помнила, как его зовут, сел за руль. – Кадр, поехали.

– Давай, рассказывай, – лениво начал Ворон, – как вы на покере деньги заведения на ветер бросаете.

«Наша песня хороша, начинай сначала».

Но вслух Динка высказываться поостереглась. А о чем говорить, если этому лохматому чучелу Шлангу везло просто феерически? Даже Алексей становился за стол, бесполезно.

Чтобы перестать ему проигрывать, следовало гнать его взашей и закрывать казино под любым предлогом – хоть на переучет, хоть на санобработку. Но делать этого, конечно же, никто не стал, потому крупье продолжали выдавать Шлангу деньги, будто зарплату. Спасибо мальчишкам с рулетки, вывели смену в ноль.

Ворон задавал вопросы, Динка отвечала. Она уже совсем успокоилась, когда поняла, что от нее ждут информации о ком-то из дилеров, которые были друзьями Алексея и которых он лично привел в смену. Извините, ребята, здесь она вам не помощница.

Динка слышала обрывки разговоров, понимала, что опытным крупье мало премиальных, хочется денег еще и еще, но лезть туда она точно не собиралась. Не хватало еще Лешку подставить, пусть Ворон с Плоским сами корячатся, следствие проводят.

Ворон замолчал. Они отъехали на достаточно приличное расстояние, когда вдруг над ухом послышался свистящий шепот Плоского:

– А теперь, красавица, мы с тобой поговорим о нашем несостоявшемся свидании. Не дергайся, не дергайся, нет тут ни Тимура, ни Горца, их вообще нет в городе, так что будем мы с тобой долго-долго разговаривать.

Динка посмотрела на Ворона, тот сидел с бесстрастным лицом и смотрел вперед. Но стоило ей шевельнуться, как с обеих сторон ее словно клещами схватили за руки, крепко прижали к телу, и она почувствовала себя в западне. Плоский злорадно оскалился, наклонившись совсем близко.

Он начал расстегивать ей пуговицы на пальто, и тут Дине стало по-настоящему страшно. Мозг работал как заведенный.

Хорошо, допустим, Плоский злобный и мстительный, ее еще Алексей предупреждал, но зачем это Ворону и тому парню за рулем? Это их личные с Плоским дела, никто точно бы сюда вмешиваться не стал. А за спиной Домина тем более, люди Горца уважали его и боялись.

В голову вползла мысль, от которой она задрожала от кончиков пальцев до гулко ухающего в груди сердца. Домин решил отомстить за отказ и отдал ее Плоскому. Теперь ему все равно, что с ней будет, он позволил по-своему с ней поквитаться.

Она вновь покосилась на Ворона. Тот продолжал сидеть с абсолютно равнодушным видом, крепко держа ее руку. Машину тряхнуло, она завалилась на Плоского, в правый бок ткнулся металлический предмет. Пистолет. У Плоского там пистолет, и вряд ли он носит его незаряженным.

Ее двоюродный брат, кадровый военный, когда они с мамой приезжали к ним в гости, пару раз брал Динку с собой на пустырь, где хвастался своим наградным оружием. Она тогда попросилась пострелять, и ей понравилось, у нее даже неплохо получилось. Нет нужды говорить, что патроны там были холостые. Потом Динка с удовольствием палила в тирах по банкам, но ощущение тяжелой прохлады метала в руке не шло ни в какое сравнение с пукалками в тирах. Ей бы только добраться…

– Тебе никто не говорил, какой ты отвратительный? – откинувшись на спинку сиденья, осведомилась Динка у Плоского. – Для меня с первого дня было загадкой, как за тебя вышла замуж твоя жена. С таким как ты по собственному желанию не пойдет ни одна нормальная женщина. Свою жену ты, наверное, тоже угрозами в постель загоняешь?

– Кукла, ты сейчас договоришься, – Плоский поджал губы и поднес ладонь к ее рту, наверное, чтобы закрыть. И она вгрызлась в его руку со всей силой, на которую была способна, крепко сжимая челюсти.

Рот заполнил металлический привкус крови. Плоский взвился и завопил. Динка сплюнула, запустила руку ему под куртку и выхватила пистолет. ТТ, ее добрый знакомый. Привычным движением взвела курок. «Кому-то из них в голову или может лучше себе? Данетка. Один отстреленный патрон».

Ворон обеими руками схватил ее руку, направил вниз и заорал:

– Ты больная? Куда ты целишься?

Она нажала на спуск, но выстрел все равно прозвучал неожиданно. Тормоза завизжали, и машина остановилась. Дверь открылась, в салон ввалился Домин с перекошенным лицом. Он посмотрел на Динку и зарычал:

– Уроды, что вы с ней сделали?

Ее лицо было измазано кровью, на белой блузке под пальто тоже виднелась кровь.

– Эт-то не м-моя кровь, М-максим, – у Дины стучали зубы, она испуганно смотрела на Домина.

– Она мне руку прокусила, – выл Плоский, – стерва бешеная.

Домин выкинул из машины Ворона и схватил ее за плечи.

– Н-не сд-дохнешь, с-сорок уколов с-сделаешь и б-б-будешь жить, – зло сказала Дина и начала выбираться из машины.

Домин потянул ее на себя, и она сразу прижалась к нему, вцепившись руками в куртку.

– К-как х-хорошо, что ты п-приехал.

Девушку трясло как в лихорадке. Он потом выяснит, что здесь было, сдерет с них шкуры и вывернет наизнанку. А сейчас нужно увезти Дину. Максим вглядывался ей в глаза, пытаясь угадать, насколько все плохо, но та прятала лицо у него на груди и только молча за него цеплялась.

– Горец, оружие забери, – хмуро сказал Ворон, – я не смог выдрать.

– Дина, девочка, отдай пистолет.

– Т-т-тт, х-хороший п-пист-толет, – она продолжала стучать зубами, и Домин трижды проклял себя и всю свою затею.

– Тихо, да, он просто отличный, – Макс прижал ее голову и поцеловал в спутанные волосы, – но лучше отдай его мне.

Он аккуратно вынул оружие из судорожно сведенных пальцев.

– Поехали домой, – сказал, сунув пистолет Ворону, и повел Дину к машине. Та безропотно подчинилась. Села на переднее сиденье, сложив руки на коленях. Максим вдавил педаль газа и рванул в город.

Дина сидела молча и безучастно глядела в окно, прислонясь лбом к стеклу. Дома первым делом он сделал ей инъекции обезболивающего и успокоительного. Дина даже не спросила, что он ей колет, лишь послушно расстегнула блузку и оголила плечо. Домин сделал над собой усилие, чтобы не смотреть на неожиданно открывшийся ракурс, и сосредоточился на процедуре.

Она ушла в ванную, отказавшись от его помощи и пообещав не закрываться на замок. А он стоял под дверью, прислушиваясь к малейшему шороху, готовый в любой момент подхватить ослабевшую девушку.

Когда Дина смыла с лица кровь, Максим с облегчением увидел, что сама она не пострадала за исключением задетой губы. Наверное, поранилась о печатку на пальце Плоского, когда грызла его руку.