-Н-нахаленыш! -дарим друг другу очередные поцелуи. И шел бы этот ее принц в очередной раз сегодня лесом. В этом будуаре есть только я и она.
Расставание вышло скомканным. В дверь комнаты постучал и скользнул гвардеец. Негромким, но четко поставленным голосом передав сообщение принцессе, мужчина тихонько выскользнул обратно. Облом, елки зеленые, опять какие-то проблемы. И принцесса, отстранившись, чмокнув напоследок в щеку и осмотрев себя в зеркало, вдруг засобиралась обратно. Уходя, взяла с меня обещание пользоваться амулетом связи. Пришлось пообещать. И удаляющийся перестук дамских туфель вскоре стих за закрытой дверью, оставив меня в тишине.
Гулять более не стал и поехал домой, прихватив Варвару. Даже дожидаться Павла не стал, тот был весьма увлечен своей Ольгой Алексеевной.
С недавних пор взял себе за правило делать пробежку по начинающему вставать утреннему городу. Вместе с необходимой зарядкой, силовыми упражнениями, повтором и оттачиванием въевшихся в подкорку приёмов самбо на небольшой полянке в лесном массиве в пяти километрах от дома. Удивительно, что сохранившемся при расширении городского пространства. Конечно, по-хорошему, нужен был бы напарник по физическим играм, только где же его взять. Павел этим не интересовался, а Прохор - обычно приходил к нам позже, когда я уже закончил и даже принял водные процедуры. К тому же я подозревал, что со дня на день мой охранник вскоре получит новое назначение. Сколько ж можно меня охранять?
Время для занятий я выбрал удачное. Когда низы городского дна еще спали, а ранние пташки утренних профессий -фонарщики, возчики-таксисты, дворники и прочие мусорщики еще только собирались заступать с утра на работу. Утром, надевая трико, флотскую полосатую тельняшку и трикотажный сюртук, дабы не стесняли движений, я тихонько закрывал дверь Пашкиной квартиры, моя еще была не обжита, и спускался для разогрева мышц по черной лестнице, оправдывавшей свое название. По ней действительно каждый день таскали уголь для кухонных плит. Заодно, чтобы не разбудить спящего в фойе подъезда администратора. И выбегал на улицу. Мой каждодневный маршрут, в основном по одним и тем же, пустынным от людей и паровиков, улицам, вел к лесу. Первые физические занятия, сочетаемые со слабыми, но каждодневными вливаниями в себя природной магической силы, с благодарностью заимствованной у деревьев старой дубовой рощи, с каждым днем лечили и улучшали мое физическое состояние и тонус. Мышцы спины с каждым разом болели все меньше, а каналы магоносной системы набухали по всему телу, возвращаясь в то самое исходное состояние, что было до памятного боя с магами. Пробовать работать магией на поломанных стволах я пока не рисковал. Рановато еще. И как-то не хочется свалиться тут на полянке от магического истощения, где уж точно никто не найдет. Даже Прохор. Но я обманулся.
Где-то через неделю самостоятельных занятий физкультурой, выскочив из узкого прохода одной из улиц, меня незаметно догнал наш гвардеец в, похожем на мой, черном тренировочном костюме:
-В одиночку тренируетесь, вашсиятельство?! Нехорошо это! Я, между прочим, за вас ответственность перед начальством несу. А вы! -едва догнав и поравнявшись со мной, с какой-то обидой в голосе, принялся отчитывать он. Дыхание Прохора было ровным и размеренным, словно он жил где-то отсюда неподалеку.
-А, это ты, Прохор?! Как узнал? -дернувшись от неожиданности слегка в сторону, с искренним удивлением и лёгкой паникой от того, что меня запалили, спрашиваю недовольного гвардейца в ответ.
-А! Ерунда, вашсиясь! Намедни с утреца проговорился Павел Петрович, апосля спросил об этом Евдокию. Она подтвердила, что с недавних пор у вас это не впервой. Сложить два на два было несложно.
-Понятно! -в голове разочарованно пробежала мысль о том, как легко оказалось меня просчитать. И до самого леса мы оба бежали и молчали, слушая лишь размеренный свист и дыхание обоих.
-А занятная, ваше сиятельство, у вас метода! -признался он, когда мы только подбегали к роще.
-Прохор, ты о чем? Не пойму, изъясняйся яснее.
-Дык, я за вашим сиятельством вторые сутки издалече наблюдаю. Обязанности охранять вас, князь, с меня начальство никак не снимало. Вот и следил, как бы чего плохого не вышло. То, что вы -маг, я энто и раньше знал. Только вот, интересно, князь, было наблюдать в лесу ваше дрыгоножество и рукомашество. Знаете, вроде баловство, но что-то неуловимо знакомое и, в то же время, не видал никогда. - невольно дернулся второй раз, услышав это: -А нас в Преображенском наставники учили сильные. Не откажите, князь, позвольте составить вам компанию. Уж больно попробовать хочется.
Не долго думая, согласился попробовать, тем более, что вспоминать захваты самбо лучше вдвоем. В тот день мы занимались более обычного, ибо в раже тренировки и борьбы за временем совсем не следили. Захваты за руки, ноги и одежду сменялись бросками, подсечками и удержаниями, завершаясь болевыми приемами. Я показывал на травяной подстилке гвардейцу приёмы борьбы стоя и в падении, перекаты и перевороты, наработанные своей недолгой практикой. Прохор же делился своими хитростями и приемами силовой борьбы, названной им тартарской системой кулачного боя. Противником он оказался неожиданно сильным, можно сказать равным, когда после тренировки на поляне мы провели друг с другом дружеский бой.
-Ф-Фуу! Измотали вы меня, ваше сиятельство. Приемчики эти ваши. Я вас захватом под плечо, а вы меня -задним переворотом. Я вас кулаком, а вы мне, как его там, блок. Я вас уронить оземь желаю, а вы мой приём супротив меня оборачиваете. Хитро! Кто ж вас этому выучил, князь?
-Ой, ну не надо. Вы, знаете, тоже мне хорошо кулаками наваляли, спасибо за науку. Что же до второго, Прохор, не знаю, говорили ли вам, в прошлом году у меня обнаружили ретроградную амнезию и засунули в приют. Всего, что было в моей жизни до попадания в приют го величества - я просто не помню. Мои знания просты -я просто делаю и все. Но, наверное, скорее всего учил какой-то хороший мастер. Может быть даже из Нихон.
-А почему же сразу из Нихон?
-Так я ж нихонским владею. Так что вполне.
-Да-а, эти могут. -с секунду помолчав: -Ваше сиятельство! Да как же так жить то можно? Не помнить родных и близких.
-А что ж мне еще делать остаётся, Прохор? -соврал я гвардейцу, отчего мне стало противно на душе: -Живу вот.
-А искать ваших-искали?!
-Да! Искала полиция по моим приметам. Никого не нашли.
Гвардеец замолк, о чем-то размышляя.
-Князь, а можно я приемчики ваши своим покажу? -терпеливо ждал он моего ответа: -Больно руки чешутся парней в полку повалять. Или лучше, вашсиясь, наставникам нашим показаться. Думаю, и мастера вашего авось так найти быстрее сможем?
Я поперхнулся. Да что ж ты будешь делать? Идти к его наставникам откровенно не хотелось. Откажешь Прохору - будет мужик потом еще подозревать. Не откажешь -пристанут сотоварищи его после вдвойне. Да, задал ты мне, Прохор, задачку.
Псарня вместе с конюшней располагалась далеко за городом. Прилегавшая к дальней окраине большого Имперского парка, где любил охотиться с придворными его величество. Впрочем, было подозрение, что таких вот помещений для отдыха и досуга в округе хватало. И этому было одно объяснение. Раз в год объявлялась Большая Императорская охота, в которой участвовали члены семьи его величества и приглашенные на охоту гости. Собственно, сама охота ничем особенно не отличалась, кроме того, что загонщики заранее гнали под выстрелы участвующих в охоте знати лесных животных. Но участие в охоте было событием и поводом для придворных дам и их спутников похвалиться обновами и оружием, прихвастнуть лошадьми, а особо азартным и поставить ставки на своих охотничьих собак. В расчете на то, чей пёс первым доберется до зверя.
Добравшись на паровике до нужного места, мы с Прохором спрыгнули с подножек, ступив в раскисшую от недавних дождей землю. Осень в лесу уже вступила в свои права и лес радовал гостей своим золотым великолепием. Псарня с конюшней на поверку оказались одним относительно небольшим помещением, выложенным из темно-красного кирпича. В левом крыле которого содержались охотничьи собаки, купленные предыдущим владельцем специально для участия в охоте, а в правом -в индивидуальных денниках содержались лошади.
