— Только осторожно, — согласилась я, отловив его руку на бедре и положила его ладонь на грудь.

— Уговорила, — вздохнул он, нежно поглаживал шею, проводил пальцами по лицу, я задремала, пригревшись от тепла его тела. Наконец я чувствовала что все будет хорошо, ведь мы вместе. Я проснулась, осмотрелась, его не было рядом, но смятая постель на месте где он лежал, означало, что Саг-Нар мне не приснился.

Я вытащила ожерелье и еще раз его осмотрела, поражаясь тонкости работы.

— Я его сделал для тебя милая, но не успел подарить, — проурчал он прижимаясь сзади и обнимая.

— Ты так бесшумно ходишь, — улыбнулась я. — А как оно оказалось у того торговца?

— Не хотел тебя будить. Странная история получилась с этим ожерельем. Я мотался по галактике в поисках тебя и на одном из атоллов встретил того ремесленника, он сказал, что может его тебе передать, если моя любовь все так же сильна. Я удивился, но он заверил меня что твоя любовь приведет к этому ожерелью так или иначе. Не знаю почему, но я ему поверил, — Саг-Нар тяжело вздохнул. Я счастливо улыбалась, греясь в его объятиях, все-таки странная штука жизнь.

— Ты поможешь застегнуть? — попросила я, он удивленно рыкнул и потянув за цепочку, застегнул, я придерживала ожерелье спереди. — Ай, палец уколола, — вскрикнула я, на указательном пальце застыла капелька крови.

— Аргх, кжит не помню, чтобы на ожерелье что-то острое было, — в свою очередь зашипел он.

— Дай посмотрю, — я схватила его за пораненный палец, желая осмотреть ранку и тут наша кровь смешалась, проникая в обе ранки, наши глаза встретились и мы поняли что теперь мы вместе навсегда.

— Это же брачный обряд, — ошарашено шевеля жвалами, произнес он. — Один из самых древних.

— Значит, теперь я твоя законная жена, — прошептала, я прижимаясь к нему всем телом.

— Похоже судьба решила нас сама обручить, и я думаю твои друзья были бы рады. — Он нежно поцеловал меня, а я чувствовала, что ребята смотрят сейчас на нас и улыбаются, где-то там.

Подходил срок рождения ребенка, еще две-три недели как сказала Джоан, все было готово, операционная и врачи были наготове, все кроме меня, уверяли что все будет хорошо. Саг-Нар тоже волновался, таскал свежую дичь и кормил чуть ли не с рук, ходить я уже не могла. Схватки начались внезапно ночью, по тревоге тут же прибежали врачи и повезли, кжит как больно-то, низ живота сводило жуткими судорогами. Мачико, ее парень и Саг-Нар шли рядом с каталкой, у дверей операционной их попросили подождать и оставили метаться в ожидании. Уложили на операционный стол, судороги стали сильнее.

— Дыши, милая, — проговорила доктор Джоан сквозь повязку медика.

Все тело пронзила дикая боль, я дышала как меня учили. В глазах потемнело, я чувствовала как продвигается внутри меня ребенок, отдышалась и снова тужилась изо всех сил, стремясь помочь сыну появиться на свет. Каждое движение внутри меня отзывалось мучительной болью, пот лился по лбу, я откинулась на изголовье, волна схваток проходила за волной, мир сузился до одного момента- вытолкнуть ребенка из себя. Я почти не слышала их голосов, они доносились до меня как из-под толщи воды. Наконец, последняя волна боли и горячее чувство единения, мой ребенок появился на свет. Я устало вздохнула, краски мира вернулись, вот уж не знала, что роды это так тяжело, я чувствовала себя так, будто переплыла целый Берингов пролив, не иначе.

— Сейчас, милая, тебе подадут твоего торопыгу. Вы молодцы, никогда не видела чтобы первенцем так быстро разродились.

Мне принесли завернутого в пеленку маленького яута; жвалки совсем маленькие, темные коготки мягонькие, желтые глазки, кожа ярко-желтая с черными пятнышками, сразу понятно кто его отец. Он смотрел на меня и шевелил жвалками, я прижала его к груди, он принюхался к соску и вцепился голодной хваткой.

— Ой, он меня укусил! — дернулась я от боли.

— У него зубов еще нет, он десенками в тебя вцепился, — улыбнулась доктор. — Крупный и здоровый, пойду твоих друзей успокою. Можете зайти, но ненадолго ей нужно отдохнуть.

Меня окружили заботливые лица, малыш во все глаза смотрел на них, при этом жадно почмокивая.

— Какой здоровенький, — умилился Себастьян.

— И сразу начал есть, сильный воин вырастет, — улыбнулся любимый. Я начала погружаться в дрему, веки тяжелели.

— Так, ребята, давайте на выход, она еще несколько дней будет в себя приходить.

Уже четвертый месяц мы жили вместе ребенок рос, я посоветовавшись с Саг-Наром назвала его Нореком. Молока иногда не хватало, хотя груди вырабатывали его на двоих, проглот маленький.

Я осторожно уложила мирно сопящего малыша в кроватку, он тихонько шевелил жвалками и сжимал кулачки, высосал обе груди здоровяк. Первые месяц мне не разрешали его поднимать после родов, так что Саг-Нар приносил его мне, лишь недавно мы отселили Норека в детскую наверх. Ребенок он был довольно спокойный и пищал только когда был голоден, или под ним было мокро.

Я тихонько спустилась в нашу спальню, нужно будет мебель оттуда заново перетащить наверх, поближе к детской, но это позже. Саг-Нар уже ждал меня в нашей постели, я легла рядом и прижалась к его груди. Он тут же начал ласкать меня, стянул блузку и шорты, гладил груди, живот, чуть касаясь местечка между ног.

— Саг-Нар, — улыбнулась я, покусывая его шею, — ребенок спит же, разбудим.

— А мы шуметь не будем, — проурчал он притягивая меня к себе, лег сверху, опираясь на локти, начал покусывать царапая жвалами шею груди, провел языком вокруг сосков, я застонала, он прикрыл мои губы большим пальцем и ладонью, я поглаживала его грудь, тихонько кусаясь. Он раздвинул мне ноги и начал осторожно продвигаться вглубь, и сильными толчками задвигался внутри, я обхватила ногами его бедра, двигаясь вместе с ним в такт, впилась в его плечи ногтями, царапая, покусывала его ладонь, заглушая свой крик. Он зарычал изливаясь в меня жаром, немного помедлив, вышел из меня, лег на спину, обнимая, я удовлетворенно прижалась к нему, положила голову на широкую сильную грудь.

В полгода я еле-еле отучила Норека от груди, сколько воплей было, ужас. Теперь ему уже год и он едва начал ходить, точнее бегать как ракета короткими перебежками, от папы до стены ко мне и обратно, еще и по леснице ползает со скоростью кайнде. Все острые и бьющиеся предметы пришлось убрать повыше. Вот и теперь он смеясь топает ножками ко мне, я поймала его, он хихикая обвил мою шею руками.

— Давай теперь к папе, — он развернулся и бодро потопал к Саг-Нару, не дошел, упал, захныкал, встал и побежал дальше. Саг-Нар взял его на руки, но Норек уже не хныкал… он быстро научился терпеть боль.

— Бо-бо, — он показал покарябанную коленку папе.

Я подошла к ним подула, поцеловала ушиб на ножке в черную крапинку.

— Все, нету болячки, зажило, — улыбнулась я.

— Все! — он развел ручками, и задрыгал ногами, прося его отпустить, Саг-Нар выпустил Норека с рук и спустил на пол, улыбаясь. Норек тут же стал нарезать по гостиной круги, отталкиваясь ручками от мягкой мебели. Я села мужу на колени, он меня обнял нежно урча.

— Вот неугомон, — хмыкнула я, наблюдая как шустрый малыш пинает мячик по полу, вот он не удержался на ногах, упал на четыре, и бодро пополз вперед, толкая мяч одной рукой.

— А ты такой разве не была в детстве? — спросил Саг-Нар, внимательно наблюдая за сыном.

— Я родилась очень слабенькой, врачи говорили — я не выживу и убеждали маму отказаться от меня, я даже грудь брать не могла, задыхалась ночами, пошла только в два года, это очень поздно для человека, — пояснила я. — Точнее, как встала на ноги, так и побежала, мама еле успевала ловить.

Саг-Нар недоверчиво посмотрел на меня, щелкнув жвалами, Норек уже забрался на соседнее кресло и свернувшись клубочком, стянул плед со спинки на себя, умаялся.

— По тебе не скажешь, что ты была слабенькой.