Все зажило. Посмотрела на солнце — было уже далеко за полдень. Странно я что сутки провалялась? Так, а где все? Последнее что я помню — это как генерал Робертсон приказал отступать, а потом… что было потом? Птички пели, насекомые стрекотали, и при этом ни одного человеческого голоса.

Я поискала взглядом свой лук, вроде я его на крыше уронила, и откуда тут столько обломков? мозг еще не включился. Из вооружения осталось только дротикомет, пара кинжалов и нож. Катаны тоже посеяла там же.

Приехали… Ну ладно, пошарю на крыше может там валяются. Я поднялась на ноги, потянулась и охренела. Медленно обернулась вокруг, цепанулась за обломок, когда-то бывший стеной, чуть не навернулась, выругалась, и запрыгнув на обломок побольше, оглядела разруху.

Потому как разруха меня и окружала, иначе не скажешь. Я видела по телику места бомбежек конечно, лагерь выглядел так, будто тут тактическая ракета взорвалась — все в щепки, здания превратились в груды обломков, даже не поймешь что где раньше было. На месте вертолетной площадки асфальтное месиво, покореженное, вдали виднелся обгорелый остов ангара с закопченными стенами, наверное топливо рвануло. Если сюда чем-то жахнули, то как я выжила? Или может стена защитила? Я обернулась — угу, груда камней ну очень хорошая защита. Оружие искать бесполезно, скорее всего испарилось вместе со всем металлическим. Многие камни были оплавлены… тут что ядерной бомбанули? Если это так, то я очень быстро отдам концы от радиации. Проверила ощущения — хм, все в норме… пока что.

Железная арматура из обломков исчезла, словно ее вовсе не было, как корова слизала. Странно, а почему мои зубочистки все еще при мне? Ладно, вот сейчас доберусь до бункера и устрою им допрос третьей степени с пристрастием. Кое-как перескакивая по обломкам, дошла до места, где был бункер. Вот именно что был — на его месте была ровная, местами оплавленная поверхность, ни намека на ангар, шахту лифта или еще какой вход. Подошла поближе — вокруг бывшего бункера было чисто, видимо тут был эпицентр взрыва. Я прошлась по проплешине, попинала песочек в отчаянии. Если они внизу и живы, они меня не видят и не слышат — все наблюдение за периметром уничтожено взрывом.

Я задумчиво пошла по относительно чистой от обломков «улице», ноги невольно понесли к нашему бунгало. От него осталась только груда камней, а вот мое деревце уцелело, побитое поломанное, оно все еще жило и затягивало свои раны. Даже лежанка целая. Я прислонилась к нему, по телу прошла теплая волна. Сев на землю, стала думать как быть дальше, да и кушать хотелось. Нужно найти способ пробраться вниз, насколько помню из лекций — этот бункер строили как защита на случай ядерной войны, и тонны стали просто так не пробьешь, да и нечем мне… разве что ножиком поколупать? Я усмехнулась своим мыслям.

Может охотники пульнули сюда с орбиты? А что вполне может быть, после того как мы их так потрепали. А тех кто в бункере возьмут измором, припасы не бесконечны, максимум месяц продержатся, может два. Ухо внезапно зачесалось, я полезла пальцем и наткнулась на пимпочку рации. Вот я тетеря! Мы-то с ребятами рацией не пользовались — ни к чему она нам, привычка, помогает ориентироваться в бою, слыша переговоры других бойцов.

Я ткнула в рацию, надеюсь радиосигнал через эту громаду проходит, хотя иначе как они с внешним миром общались не азбукой Морзе же?

— Раз фигня, два фигня. Меня слышит кто? — в ответ шипение, ну ладно, я же попыталась.

— Кошка! Живая! — радостный вопль на том конце оглушил.

— Нет, я умерла, и это мой бестелесный дух с вами общается, — буркнула я с облегчением.

— Прием, это генерал Робертсон, рад что ты выжила, хотя то после того что случилось наверху выжить было сложно — мы думали тебя охотник еще раньше угробил.

— Меня не так-то легко убить, как оказалось. А что случилось-то? Тут все в щебень разметало.

— Если вкратце, то мы отступили в бункер, подбирая раненых. Кстати твои друзья живы, после смерти Сэма они вырубились, мы их занесли. Не успели подобрать последних раненых, как сверху грянуло, мы едва успели закрыть створки бункера и укрыться внизу. Вот и все. Сидим тут, ничего не видим и не слышим — наблюдение за периметром накрылось.

— Ясненько, — протянула я озадаченно, — ну и как мне к вам пройти?

— Километрах в двух к юго-западу есть старый караульный пост, в подвале найдешь старый продовольственный склад. Мы его поддерживали в порядке, найдешь взрывоустойчивую дверь с кодовым замком… Сейчас скажу код, запоминай, — он продиктовал, я запомнила, да еще и ножиком на асфальте нацарапала — записала, — хмыкнула я.

— Оттуда по туннелю пройдешь на развилке свернешь направо, дойдешь до двери, а там мы уже тебя встретим.

— Хорошо к ужину буду наверно, приготовьте что-нибудь вкусное.

— Ага, рагу из тушенки и бобов и консервированные ананасы на десерт. Сойдет?

— Ням-ням… — сказала я, облизнувшись, в пустом желудке забурчало, — звучит вкусно.

— Ну, все отбой, ждем тебя.

В надежде найти что-то съедобнее камней, пошла в сторону столовой. Мдяя, я заглянула за каждый камушек, нифига, даже консервочек не осталось, а может в подвале есть? Подвал был завален многотонным бетонным обломком, ну я же не терминаторша в конце концов, чтоб такие булыжники ворочать. Остается только охота.

Я вышла из ворот, или, если точнее, то что осталось от ворот, сориентировалась и потопала в указанном направлении. Почти безоружная, с глухо урчащим желудком.

Ну вот и сбылась мечта идиотки: я наконец-то вне базы гуляю на воле. Вот только это меня почему-то не совсем радует. Скольжу по старой заросшей тропе в тени ветвей, подавленное настроение сменяется ощущение легкости и некоторой игривости. Друзья живы, генерал тоже, а те кто погиб, ушли в более светлый и чистый мир. И кто это сказал, что по джунглям нужно переть, прорубаясь через подлесок? Может, те кто прорубаются через него, а вот если идти поверху… Мне надоело продираться через густые заросли примерно через час, и я не долго думая, пошла по нижним ветвям деревьев.

Еду я нашла почти сразу и заткнула урчащий желудок вкусными спелыми плодами. Жаль рюкзака нет, натолкала бы фруктов про запас. Я сидела на ветке и уплетала свой завтрак. Ну да, знаю, обед давно прошел, но как говорится — когда проснулась тогда и завтрак. Аккуратно закопала шкурки в прелую листву в основании ветви. Нечего сорить и заявлять о своем присутствии лишний раз. Нашла сочную лиану, напилась и замазала срез листвой и грязью, а то пересохнет. Мне еще папа говорил, когда мы березовый сок собирали в детстве — «природу побережешь и она тебя сбережет». Порез для дерева как для нас рана, если не залечить, дерево заболеет и умрет, а с ним и жизнь, что оно могло кому-то подарить.

До места назначения оставалось идти совсем не далеко. Впереди показался просвет — поляна, ну или бывшая вырубка, не широкая, но длинная. Можно конечно обойти, но зачем терять время? Если можно просто слезть и пройтись по полянке. Я дошла до середины поляны, беспечно любуясь красивыми цветами, наслаждаясь пригревающим лицо солнышком и запахами влажного леса. Кайф мне обломали по полной — из тени на краю поляны вышли две полупрозрачные фигуры, трое слева двое справа и один сзади. Вот так гуляешь себе, а оказывается за тобой следят. Хотя я ничего не почувствовала, может, подслушали разговор по рации, а затем ожидали меня здесь… ну дела.

Воины сняли маскировку, вперед вышел старший, он был потемнее цветом того, что напал на лагерь, почти черный, да и бронь немного иная. Выглядит старше, это чувствовалось по плавным движениям и властной осанке.

— Ты пойдешь с нами, — пророкотал он, склонив голову чуть набок.

Я скрестила руки на груди, нахмурившись, состроив на лице оскорбленную мину.

— А если не соглашусь? — из простого упрямства поинтересовалась я, приподняв бровь. Тот рыкнул.

— Будешь упрямиться, отдам тебя Одноглазому на забаву, ему нравятся несговорчивые самочки, — кивок на одного из воинов. Так этот гад выжил!