— Манд’тей… — простонала я, наслаждаясь им внутри себя, в голове шумело, уши заложило, губы начали пересыхать в попытках захватить побольше воздуха, я уже выбивалась из сил. Манд’тей не успокаивался, доводя меня до пика экстаза снова и снова, между ног уже понемногу все немело, наконец он крепко меня прижал к себе, изливаясь с громким протяжным рыком. В глазах потемнело, мой крик раздался словно издалека. Манд’тей уселся в кресло, посадив меня, обессилевшую себе на колени, я буквально вырубалась от усталости, рассеянно гладила его мускулистую грудь, прикрыв глаза, по телу разлилась приятная истома. Он нежно урчал, перебирая мои дреды, гладил по вспотевшей спине.

— Манд’тей, что это такое с тобой в последнее время происходит? Ты бы еще к кровати меня привязал, — я сонно вздохнула.

— И привяжу, если дальше продолжишь упрямится, ты моя самка, а я твой Вожак, — ревниво прорычал он, куснув за плечо. — Что у тебя было с тем Кровавым?

— Да ничего не было, мы просто поцеловались, — фыркнула я, нахмурившись, потянулась. — Между прочим, я замужем, если ты вдруг забыл, — напомнила я ему.

— Твоему самцу придется доказать, что он по-прежнему достоин быть с такой Охотницей как ты, — прорычал Манд’тей, прижимая меня к своей груди покрепче. — А пока ты со мной, будь добра выполнять обязанности самки Вожака.

— Я не твоя, ясно? — возмущенно сказала я, тряхнув головой, от чего колечки на дредах, столкнувшись, тихо звякнули. — Иди и возьми себе кого-нибудь, а у меня есть обязанности, — обучать юнцов, как приказали Старейшины, — я попыталась слезть с его колен. Он гневно зарычав, развернул лицом к себе, приподнял мои бедра и резко насадил на себя я только охнула, запрокинув голову в немом болезненном вздохе, от резкой боли на глаза навернулись слёзы.

— Манд’тей! Хватит, я устала, а-аа! — он снова мной овладел рыча, изумрудные глаза сверкали. Он укусил больно за шею, прокусывая нежную кожу, урча слизывал капельки крови. Мое горло уже болело от криков, получалось лишь хрипло стонать. Под конец он крепко меня прижал, словно боялся потерять шепча –ты моя самочка, моя Ши. Никому не отдам, сладкую мою… — я уснула под его нежное урчание, тихонько всхлипывая, меня раздирали противоречивые чувства. Он был мне дорог, но взаимных чувств, которые он ко мне питает, я не испытывала. Я люблю только Саг-Нара. И Манд’тей об этом знает. И причина его срыва была вовсе не в поцелуе с тем Кровавым, скорее его следствием.

Манд’тей продержал меня у себя всю ночь, утомляя своими нежными ласками. Под утро я уползла к себе, пока он спал, и весь день ходила как зомби. Лек-де отловил меня возле кхерита молодняка и погнал в медотсек, ворча, что такой упертой самки он в жизни еще не встречал. И почему все считают, что раз Манд’тей влюбился в меня, я должна скакать от радости?

Целебный сон помог, и я вплотную занялась тренировками юнцов, Манд’тей немного угомонился и старался не отвлекать от моих прямых обязанностей. Дополнительно я тренировала Синтру. То что она самка многих из юнцов взбудоражило, но она наученная мной, успешно давала им отпор, так что они успокоились и со временем стали воспринимать её как своего товарища.

Правда пришлось поселить Синтру отдельно от них, поближе к моей комнате, чтобы ни у кого не возникло искушения переспать с юной самочкой. Синтра схватывала все налету, иногда в кхерит во время наших занятий заходил Райк-де. Она научилась этого не замечать, получив однажды от меня затрещин, училась сосредотачиваться на бое и держать чувства в узде. Получалось это у нее куда лучше, чем у Младших. Манд’тей тоже заглядывал, и я видела, что Синтра каждый раз смущается под его взглядом, ждет украдкой, строя на мордашке сосредоточенно-безразличный вид, когда же он заявится к нам. Манд’тей её не замечал он был к ней почему-то равнодушен. Один раз после тренировки, когда еле живая от усталости Синтра собралась уходить, он решил потренироваться со мной. Ох и гонял он меня, мы дрались до изнеможения, Синтра смотрела на наш смертельный танец, открыв рот.

— Кошка, — окликнул меня Райк-де после моей утренней тренировки с юнцами, — нужно поговорить.

— Пошли в библиотеку, — предложила я, озадаченно хмурясь.

Нас окружали полки с записями, посреди стола высился конус проектора для просмотра кристаллов памяти, мы уселись на удобные сиденья диванчика.

— Это насчет Синтры…

Я нахмурилась, подергала дред, виновато посмотрела на него. Да уж, и пьяному ксену понятно, что девочка по самые жвалы влюбилась в зеленоглазого ловеласа.

— Я тебя не виню, но Манд’тей показал, что она ему безразлична. Она хочет после посвящения бросить тебе вызов, — он вздохнул. — Упрямая, вся в мать.

— Райк-де ты же прекрасно понимаешь, что она и двадцати секунд против меня не выстоит, — протянула я хмуро.

— Я знаю что, не вправе просить… Она моя единственная дочь от моей Ши… — он вздохнул, выразительно посмотрев на меня.

— Хочешь, чтобы я поддалась? Райк-де, да Вожак к ней равнодушен я же вижу, это только еще сильнее заставит её страдать. Даже если она займет мое место, нет ничего хуже безответной любви.

— Поговори с ней, она вбила себе в голову, что если победит тебя, то привлечет к себе внимание Вожака.

— Пусть сначала выживет на Испытании. Я начну её тренировать более жестко, и поблажек давать не собираюсь, — отчеканила я решительно. — Это куда лучший способ.

— Надеюсь, она тоже это понимает, — вздохнул Райк-де задумчиво.

— Она выживет, — я успокаивающе положила ему руку на плечо, — не переживай, это же твоя дочь, а дурь я из её головы вышибу, обещаю.

Синтра ругалась, ворчала и шипела когда я утром раньше остальных выгоняла её из постели и тренировала. Как-то замучив самку и наставив синяков, серьезно по-женски поговорила с ней, она заплакав призналась что влюблена в Манд’тея. Выслушала меня и вроде как образумилась, на тренировках стала более внимательной и показывала неплохие результаты. Помимо остального я учила ускользать её в тень и расширять границы зоны восприятия.Часами я заставляла изучать планировку лабиринта и циклы, да так что Синтре кошмары снится начали, но карту она выучила на зубок.Теперь все зависело от неё самой. Райк-де ходил мрачнее тучи, и кажется, помимо основных тренировок сам давал ей отеческие советы и учил втихую дочь своим приемам.

Мне снился мой зверь, наш лес в огне, все полыхает в пожаре, пламя вздымается до небес превращая ночь в огненный день, из завесы пламени выходит высокий темный воин в плаще, в прорезях маски сверкают рубиновые глаза, многоголосый хор тысяч воинов оглушает холодом. Раздался плач младенца, в огненном окне проявился человек странно одетый, в меня летит нож и его слова отражаются эхом в моей голове «не знать твоему духу покоя вечность!».

Я вскочила в постели вся в поту, тело колотила мелкая дрожь. Ну и сон, и что он означает? И еще этот странный старик…

После того случая в отсеке управления не подпускаю к себе Манд’тея. Просто стараюсь не оставаться с ним наедине, запираю свою каюту, ему так и не удалось обойти мой код защиты. Хоть чему-то я у Ската научилась. Еще и тошнота по утрам началась, я оделась и пошла в лазарет.

— Лек-де, привет, — я вздохнула, облокотившись о прохладную стену медпункта.

— Снова кошмары? — я кивнула — Ты выглядишь усталой. Ложись посмотрим что с тобой опять не так, — он уложил меня в медкапсулу и запустил программу диагностики — ты беременна, судя по всему двойня, срок пока еще мал, пока не могу с точностью определить пол. Но это точно не уманы, — он усмехнулся, — так что снижай нагрузки и ешь то, что я скажу.

— А иначе что, запрешь меня тут? — улыбнулась я, выбираясь из капсулы.

— Ещё как запру, буду пичкать витаминами, и как детеныша кормить с рук, если понадобится, — проурчал он, слегка нахмурившись. — Они от Манд’тея? — вздохнул Лек-де, покосившись на меня, я задумалась, подчитывая срок беременности.

— Вряд ли, но я до конца не уверенна. Только ему не говори ничего, ладно? — попросила я, медик сокрушенно вздохнув кивнул.