Марволо сидел на постели и собирался куда-то идти. Хвост уже исчез.

— Милорд, вы еще нестабильны. Слово постельный режим вам о чем-то говорит?

— Северус. Имей совесть… мне нужно в уборную, — холодно проговорил Марволо и пошатываясь, добрел до двери в дальнем углу комнаты. Вернувшись, он самостоятельно улегся в кровать и принял все зелья, что подал ему зельевар.

— Как там Поттер?

— Рвётся творить свет и наносить добро всему миру, — язвительно усмехнувшись ответил Снегг. Мимо ног шурша чешуёй, проползла Нагайна. — Уже может вставать с кровати. У него та же слабость, что и у вас. Я обнаружил, что к вам и Гарри какое-то время шла подпитка от мистера Монтегю. Что там случилось?

— Предполагаю, что меня до самых кишок, извини за выражение, прополоскали магией Света. Я чувствую себя заново родившимся… Словно мне снова семнадцать.

— Вы очистились от всех проклятий, в том числе и родовых… Как это возможно? Если вы позволите, я бы хотел провести полное исследование.

— Конечно, Северус. Обо всех своих выводах докладывай мне незамедлительно.

— Разумеется. — Снегг бережно уложил сосуд с кровью лорда в карман.

— И принеси мне что-нибудь почитать по магии Жизни.

— Это нужно лорда Монтегю спрашивать. Вряд ли у Малфоев есть что-то подобное. Вам пришлют копию.

— Благодарю, Северус… — Марволо устало опустился на подушки, как только дверь за зельеваром закрылась. Когда он проснулся, эльф-домовик принёс ему крепкий мясной бульон, овощное пюре и компот из сухофруктов. Более тяжелую пищу ему пока есть не рекомендовалось. Убрав пустую посуду, домовик принёс толстый том в кожаном переплёте.

Дочитав до искомого места, Марволо прошипел на змеином нелестное ругательство в адрес юного «светлого» мага.

«Хозяин злится на мальчишку?»

«Знаешь, эта магия только называется светлой. Мы связаны с мальчишкой узами и моё проклятье перешло к юнцу Поттеров. Кровь Слизерина, Наги… Род Монтегю тогда носил иное имя, они полностью уничтожили основную ветвь Рода Основателя. Подробности и причины этой вражды утеряны в веках. Магия Грэхэма почувствовала то немногое, что во мне есть, и попыталась выжечь кровь предка, я мог погибнуть».

«Нагайна чует кровь Салазара в хозяине, её не выжгли…»

«Лишь чудом, Наги… лишь чудом».

***

Мракоборцы, холодея шли по пустым коридорам Азкабана. Не осталось никого. Те кто успел трансгрессировать, говорили о каком-то золотом сиянии, оживших духах, что вытягивали жизнь из узников, о плетях и щупальцах, которые хватали дементоров и превращали их в дым. Дверь камеры тоскливо скрипнула, под подошвами шуршали засохшие листья неизвестного растения. В дальнем углу камеры лишь горстка праха, что отмечало местонахождение узника. Ветер тоскливо завывал за стенами крепости, смеялся и плакал, словно хотел сказать, что узники теперь свободны, что они ушли в лучший мир. Ворвавшийся ветер погнал по коридору верхнего яруса сухие листья, мерещился тихий шепот и счастливый женский смех, от которого бежали ледяные мурашки. Объятые суеверным ужасом мракоборцы поспешили покинуть опустевшую крепость.

— Руфус, друг мой, куда делись узники? — нервозно теребя рукав своей мантии, вопросил бледный, взволнованный министр, — это же дикий скандал, если они все разом сбежали!

— Корнелиус… — глава спецслужбы тяжело опустился в кресло напротив министра, провёл по седеющим волосам рукой. Фадж почувствовал, как первобытный ужас закрадывается в его душу, поскольку догадка казалась ему просто чудовищной.

— Ч-чт-то там произошло?.. С-скажи, что выжившие сотрудники бредят…

— Азкабан уничтожен… вся защита рухнула в считанные секунды. Нет, сама крепость стоит, даже стены не повреждены. — Руфус судорожно вздохнул, — живых там больше нет, все, кто не успел трансгрессировать, погибли. Дементоры… не уцелел ни один. Мы пытались найти хоть малейшие следы, но такое чувство, что некая сила просто их развоплотила. И огромный, чудовищный фон магии… Когда я прибыл туда, меня от ощущения этого могущества накрыло самой настоящей первобытной паникой. Будь я чуть слабее в коленках, стирал бы бельё. Я серьёзно, Корнелиус. Мощь… первозданная, неодолимая. Не знаю, что за сущность устроила там зачистку. Азкабан высосан досуха…

***

— Так, сначала куст, а теперь еще и это! — Снегг упёр руки в бока, уставившись на разлёгшегося на полу вампуса. Тот жалобно уркнул, грустно прижав уши к голове. Тяжко вздохнув, он подошел к пациенту.

— Грэхэм, я лечу человека, так что будь добр, прими облик соответствующий дозам зелий.

Вампус поднял на него печальные желтые глаза и «уффнул».

— Что значит «не могу»?

Кот посмотрел на свои лапы и что-то проурчал, жалобно мяукнув.

— Так, ладно. Но пить лекарства ты будешь!

— Северус, ты зачем мучаешь котика? — ехидно поинтересовался Марволо, подпирая косяк и с интересом наблюдая за попытками Снегга напоить упрямого кота зельем. «Котик» обиженно уркнув, поднялся на лапы и бочком проследовал к выходу из комнаты. Затем последовал могучий обиженный рёв — котейка не смог преодолеть дверной проём. Дав задний ход, возмущенно фыркнул, превратился в высокого парня и вышел из комнаты.

— Я в норме! Просто… мне сложнее выходить из боевой формы, чем раньше. Ночью мне стало плохо, вот я и обернулся.

— Грэхэм, лекарства! Отговорок не потерплю!

Шлепая босыми ногами по полу, юноша уселся на кровать и выпил всё, что ему дали. Поводив вокруг тела пациента палочкой, Снегг выдал диагноз:

— Постельный режим еще два дня. В человеческом облике, Грэхэм… я тебя очень прошу.

— Хорошо. Гарри в порядке?

— Ему лучше. В отличие от некоторых, он в растения превращаться не пытался. Мой лорд, вам так же необходимо по возможности беречь себя. Ваш резерв еще не восстановился…

— Не беспокойся, Северус. Мне доложили, что Антонин очнулся и хочет поговорить. А вы молодой человек лежите, и чтоб лапы вашей за пределами комнаты не было.

— Лапы?.. — лукаво усмехнувшись, проговорил Грэхэм, но наткнувшись на ледяной взгляд Марволо, неохотно кивнул, — ладно…

— Северус, ты мне ничего не хочешь сказать? — поинтересовался Марволо.

— Лишь догадки. Пророк молчит, даже Рита Скитер не выдала ни одной вшивой новостёнки. Министерство круто закрутило гайки. Наши люди принесли весьма тревожные вести.

— А поподробнее можно?

— Скоро вы всё узнаете. Вечером должен вернуться Люциус с очередного заседания. Совет попечителей решает, кого назначить директором Хога.

— Выражения твоего лица мне оптимизма что-то не добавляет.

В коридоре на пути к лестнице им повстречалась Нарцисса, которая под руку вела еще слабую женщину. В ней с трудом можно было угадать то измученное существо, что едва не падало на пол от истощения. Синее строгого кроя платье, длинные волосы цвета воронова крыла ниспадали ниже поясницы, а на груди тихо мерцал кулон-капелька.

— Милорд, — склонились женщины в реверансе.

— Белла… рад, что ты поправляешься так быстро. Северус, ты разве разрешил ей вставать с постели?

— Небольшая прогулка не повредит. — Ответил зельевар.

— Хорошо, идём. Мне не терпится услышать, что хочет нам сказать Антонин. Ведь Беллатрикс вытащили первой, и она мало что успела увидеть.

У камина Марволо перехватил запястье Снегга.

— Ты в курсе, что у Беллы на шее не просто украшение, а мощный артефакт с восстанавливающим эффектом?

— Да, он попал к ней каким-то странным образом, она крайне неохотно об этом говорит.

— Это интересно, — прошипел Марволо и кивнул.

— Мой лорд, так это правда, вы вернулись, — сильно сдавший за последние годы Долохов, нашел в себе силы улыбнуться, — выглядите превосходно, не то что я, развалина старая.

— Ничего, у нас лучшие колдомедики и Северус. Они-то уж поставят тебя на ноги. Расскажи, что произошло в ту ночь в Азкабане?