— А тут довольно мило… Светозар, давай лапы помоем. — Подросток, тяжело вздохнув, запрыгнул в ванну и принялся терпеливо ждать, когда я открою воду. Обсушив лапы дитю, я принялась раскладывать вещи. К тому времени как я закончила, Светозар успел уснуть на кровати, растянувшись во весь рост. Может, так на него резкая смена климата повлияла?

Немного вздремнув, мы пошли гулять по городу. В общем местные жители казались довольно дружелюбными, здесь дышалось свободно и легко. Городок разительно отличался от магической части Лондона в викторианском стиле.

Вождя звали Билл Белое Дерево; крепкий мужик средних лет с темными косами, мудрыми карими глазами и мужественным обветренным лицом.

Билл зашел за мной еще до рассвета, без особых объяснений велел одеться в походную одежду и взять с собой лишь самое необходимое. Собрав рюкзак, я последовала за ним, гадая, куда же мы направляемся. Холодный утренний воздух немного привел меня в чувство.

Через некоторое время мы вышли из города, Билл задал довольно быстрый темп, ведя нас к невысоким горам, покрытым лесом. Вскоре мы свернули на лесную тропу, оставив позади грунтовую дорогу. Вампус радовался прогулке и с нетерпением ждал, когда я его отпущу охотиться. Но Билл все так же молча вёл нас по лесу. Вскоре он скомандовал привал, как раз тогда, когда я начала выдыхаться. Скинув рюкзак на землю, я присела отдохнуть, отмахиваясь от назойливого гнуса.

— Я наберу воды в ручье, а ты пока обустрой лагерь и разведи костер, — распорядился Билл, подхватив вместительный котелок. — Без палочки!

— Ладно… Иди Светозар, только далеко не убегай. — Вампус радостно унесся вглубь леса.

Всё же он еще подросток и только учится обходиться без меня. В дикой среде детёныши остаются с матерью до восьми месяцев, охотясь с нею совместно. Переведя немного дух, я нашла в поклаже охотничий нож. Не помню, чтобы я его туда клала. Нарубив и наломав сушняка, я притащила все это дело на небольшую поляну. Выложив шалашик над толстыми сучьями, я натыкала под ветви сухой мох. Так, спичек у меня нет, палочкой пользоваться нельзя… Ладно, магия-то у меня есть… Вспомнив один приём из «Чернильного сердца», я потёрла ладони, представляя шарик энергии, который постепенно становился явным. Раздув искры с ладоней я чуть не подпалила наши рюкзаки… упс.

Зато костёр занялся. Оттащив припасы на безопасное расстояние от костра, я принялась устанавливать палатку, благо опыт имелся. Немного подумав, установила тент от дождя. Пришлёпнув очередного комара на шее, я выругалась. Тем временем Билл вернулся с полным котелком чистой воды. В другой руке он нёс пучок какой-то травы.

— На, натри этим кожу… — он кинул мне травку и поставил воду на огонь.

Трава помогла, гнус постепенно отстал и теперь вился над травой. Пить хотелось дико. Достав из рюкзака флягу с водой, я сделала несколько глотков. Мы молча сидели у костра, задумавшись каждый о своём. Время от времени я подбрасывала дровишек, любуясь пламенем. Вода в котелке постепенно закипала. Внимание привлёк странный треск подлеска и пофыркивание. Это Светозар тащил убитую лань к лагерю. Положив добычу у костра, он толкнул её мордой.

— А вот и мясо…

— Светозар нам столько не нужно, — с улыбкой произнесла я, мысленно хваля и благодаря его за добычу. Он сидел рядом, терпеливо ожидая, когда я отрежу ляжку на обед.

— Давай разделаю, — заметив мою нерешительность, предложил Билл. Взял у меня из рук нож и несколькими точными движениями отсек ногу лани и тут же освежевал, нарубив мясо крупными кусками. Светозар осторожно ухватил за шею добычу и унес в заросли, насыщаться. Вскоре над поляной поплыл изумительный дух мясной похлёбки из оленины. Билл накидал туда еще сыроежек и дикий чеснок. Пообедав, он забрался в палатку.

— Время отдыхать, завтра продолжим путь.

Подхватив наши рюкзаки, я последовала за ним. Палатка оказалась довольно вместительной, поставив рюкзаки у стола с керосинкой, вернулась за похлебкой. Водрузив котелок на чугунную подставку посреди стола, я с удовольствием скинула надоевшие сапоги и растянулась поверх одеяла на раскладушке.

Проснулась я от громких раскатов грома. Встревожившись за Светозара, выглянула из палатки. Проливной дождь потушил костёр, было так темно, хоть глаз выколи. В свете палочки замерзший Светозар сидел под навесом весь промокший, его мускулистое тело сотрясала крупная дрожь.

— Светозар, заходи, простудишься.

Тот с радостью принял предложение и нырнул в теплую палатку. Я обсушила ему шерсть нашим фирменным приёмом — провела ладонями по обеим сторонам тела, гоня нагретый воздух от себя.

— Звери в природе всегда знают, когда будет дождь. И не пользуются феном. Даже ты это почуял, потому и установил тент от дождя, — насмешливо пробурчал Билл со своего места.

— Он еще детеныш, представь, будто это мама вылизала его в тёплом логове, — парировала я, завершая сушку мокрой шерсти на животе и подмышках вампуса. Светозар поднявшись, отряхнулся и, урча, потерся щекой о мою щеку. Ночью ему показалось, что пол для него слишком холодный, и взгромоздился на раскладушку, привычно спихивая меня к краю.

— Светозар, ты охренел? Вали на пол! Я тебе там одеяло постелил! — я попыталась столкнуть тяжелую тушу вампуса со своего законного места. Раскладушка явно не была рассчитана на такой и вес и с жалобным скрежетом рухнула на пол, не выдержав нашей возни.

— Ну, молодец, кровать сломал, — проворчала я, придавленная немалым весом подросшего дитяти. — А ну слез с меня!

Над ухом раздалось виноватое урчание, а затем широкий шершавый язык прошелся по моей щеке. Рассвет застал нас лежащими в обнимку на матрасе и одеялах, а жалкие обломки раскладушки валялись у стены. Половину следующего дня мы оставались на месте, пополняя припасы и ожидая, когда трава подсохнет после дождя. Затем последовал марш-бросок по постепенно возвышающейся местности. Билл задал бодрый темп, я же чувствовала себя новобранцем, обливаясь потом под тяжестью рюкзака.

— Билл, куда мы идём? — пропыхтела я, перебирая ногами из последних сил. В боку кололо, легкие горели и хрипели как кузнечные меха, пот заливал лицо, рубашка на спине промокла и липла к коже, надоедливая мошкара вилась вокруг, в ушах стоял противный комариный писк. Укусы, смазанные маслом чайного дерева из походной аптечки нестерпимо зудели.

— Нам нужно подняться на ту гору, — Билл указал на горную вершину в туманной дымке впереди, которая проглядывала в просветах между кронами могучих деревьев. Пиздец! До неё не меньше пятидесяти километров! — идём, твой путь только начался.

Чероки выглядел так, словно совершал ежедневную прогулку по парку, невозмутимо шагая впереди по едва заметной тропе, и казалось, не чувствовал тяжести двадцатикилограммового рюкзака. Наконец привал, я чувствовала себя так, будто вот-вот протяну ноги. Скинув с плеч надоевший рюкзак, я некоторое время просто сидела на земле без сил, опершись спиной о поклажу, восстанавливая дыхание. Билл тем временем срубил молодую осинку, очистил её от коры и кинул мне. Я довольно вяло поймала палку, ну как поймала, она мне упала прямо на колени.