— Мы сделали его— довольно проговорил человек, яут понял его по интонации, вдобавок из-под затылочного изгиба черепа кайнде торчала рукоять ножа — А где девочка? — поднявшись на ноги, произнес мужчина, озираясь в поисках девушки, переглянувшись с яутом, они побежали в ту сторону, куда она до этого скрылась. Яут досадливо рычал, разгадав маневр уманки, она отвлекла трутней на себя, дав им шанс на победу.
Вероника обмирая от ужаса, буквально взлетела на плоскую часть вершины крайнего столба. Один из ксенов шипя, забрался по вертикальной поверхности, но наверху места было только человеку едва-едва развернуться, он попытался смахнуть хвостом слишком шуструю добычу. Девушка, развернувшись, прыгнула на следующий столб, в полете ее догнал хвост ксена на излете, ударив под лопатки, придав дополнительное ускорение. Вероника грудью упала на поверхность столба, воздух вышибло из легких, вцепившись в край площадки, она подняла голову, заслышав шипение.
Ксен сидел на краю плоской вершины и наслаждался испугом жертвы, прежде чем схватить ее. Тело само оттолкнувшись, изогнулось в воздухе, руки и ноги автоматически обхватили ребро противоположного столба. Вися вверх ногами, как какое-нибудь насекомое, Вероника снова оттолкнулась и спрыгнула вниз, выпрыгнувший из тени ксен промахнулся, когда девушка, отбежав к другому столбу, разбежалась, совершила несколько широких шагов по плоской стороне и приземлилась за спиной чужого. Нож воткнулся спину, срезав в одну из дыхательных трубок, ксен захлебываясь кислотной кровью, и разбрызгивая желтоватую жидкость, завизжал, мечась во все стороны, камни плавились под воздействием кислотных брызг. Вероника покатилась кубарем от столкновения с хвостом, отдышавшись, она испуганно замерла, прижавшись спиной к столбу — к ней неторопливо крался уцелевший ксен.
Выскочивший откуда-то яут подмял под себя визжащего ксена. Наконец сражавшиеся замерли, яут крепко ухватив ксена за голову, прижав коленом поясницу к земле, притягивал его череп к бедру, мышцы на спине и бицепсах вздулись от напряжения, тварь визжала и брыкалась. Вероника заметила что конец хвоста ксена нацелился яуту в спину, но уже подбегая, понимала что не успевает. Спецназовец повис на хвосте, прижимая его к земле, раздался сухой хруст сломанного позвоночника. Изгнанник брезгливо отшвырнул обмякшее тело врага и тяжело поднялся на ноги, из царапин на его теле сочилась густая зеленоватая кровь.
— Ну теперь можно сказать что мы настоящая команда — довольно усмехнувшись, произнес мужчина, отряхивая одежду от пыли.
— Я думал тебя уже сожрали, уманка — проворчал яут хмуро.
— Я слишком быстро бегаю, чтоб меня можно было так просто сожрать — насмешливо фыркнула Вероника, радуясь вовремя подоспевшей подмоге.
— Остался последний бой, пошли…
Их троица вышла на подчищенную арену под восторженный рев зрителей, трупы собак-мутантов, ксеноморфов и растерзанные тела людей убрали. Перед ними стоял в расслабленной позе яут в полном боевом облачении, в руке он небрежно держал рукоять боевого хлыста.
— И что теперь? — нервно поинтересовалась Вероника.
— Один из нас должен победить его. И это буду я.
— Почему это ты?
— Да, почему ты? — подхватил мужчина, поняв, о чем идет речь.
— Потому что у вас против него нет ни малейшего шанса — презрительно фыркнул яут.
— Ты же ранен — заметила Вероника — а если ты проиграешь?
Яут хмуро рыкнул и вышел вперед. Вероника чуть поодаль пошла за ним, по другую руку от изгнанника шел мужчина.
— Это мой бой, не лезьте — угрожающе рыкнул он, посмотрев на уманов, те излучая недовольство, чуть отступили, когда он остановился перед противником. Свистнул хлыст, изгнанник ловко увернулся, противники закружились на песке. Воин явно красуясь лениво гонял противника по вокруг себя.
— Это абсолютно нечестный поединок — произнесла Вероника, скрестив руки на груди — этот тип вооружен, а наш нет.
— По мне здесь поединком и не пахнет, это просто чистое убийство на потеху публике.
— Тогда обломаем им кайф по полной — заявила Вероника, злорадно усмехнувшись, вертя в руках метательный нож.
В определенный момент хлыст воина захлестнул запястье изгнанника, если сейчас он повернет рукоять, выдвинувшиеся лезвия просто отрежут яуту руку. Поняв это, яут бросился на противника, растопырив руки, воин напрягся готовый рывком снять тело хлыста вместе с конечностью изгнанника. Он явно не ожидал, что ему в руку вонзится метательный нож чуть выше наруча, рукоять хлыста выпала из руки. Изгнанник сбил противника с ног, и они покатились по песку, обмениваясь тяжелыми ударами. Толпа на трибунах взревела.
— Дерись честно урод! — заметив как воин занес над собратом запястные клинки, прижимая к земле, изгнанник удерживал руку противника собой, схватив другой рукой того за горло, клинки неумолимо приближались к лицу. Выгнув тело дугой, яут уперся коленями противнику в живот, но воин был слишком тяжел и силен, и не был изнурен недосыпанием и плохой кормежкой. Отпустив горло врага, изганник ухватился за нижнюю жвалу и с силой дернул вниз и вбок, проворачивая, вырывая клык с корнем. Раздался оглушительный вой боли, залитый своим и чужим твеем, он ударом кулака и пинком отшвырнув противника от себя, вскочил на ноги. Внезапный выпад и плечо насквозь пробито клинками, не проронив ни звука, изгнанник осел на одно колено, когда враг повел руку вниз. Резко вытащив оружие из раны изгнанника, воин занес клинки над его головой. Вероника, поцеловав клинок последнего оставшегося у нее метательного ножа, взмахнула рукой. Занесенная рука повисла плетью — она попала точно в нервный локтевой узел, не прикрытый броней.
— Вставай! Вставай и дерись! Размазня безвольная! — размазывая по испачканному в пыли лицу выступившие слезы, заорала из всех сил Вероника, кажется, ее слова достигли цели. Глухо зарычав, яут схватил замешкавшегося противника за онемевшую руку, швырнул на землю, и придавив его грудь коленом, заблокировав другую руку, подобрал с земли лежавший неподалеку метательный нож и перерезал воину горло. Трибуны взорвались ревом. Изгнанник, с трудом поднявшись, подошел к Веронике.
— Я тебе говорил не лезть! — зарычал он, нависая над ней — говорил?!
— Если бы ты проиграл нас бы убили, к тому же это был нечестный бой, так что я имела право помочь тебе — стараясь не выдать своего страха, произнесла Вероника, косясь на разгневанного яута и шмыгнув носом продолжила — теперь ты свободен.
— Я мог бы убить тебя прямо здесь, уманка, — хмуро рыкнул он, отворачиваясь, и зашагал к выходу из арены. Уманы переглянувшись поспешили за ним.
Вышли они совсем в другом месте, просторное помещение заполнили возбужденные яуты. Рядом с выходом стоял тот широкоплечий который выгнал их на арену, его глаза были размером с большие пуговицы, кажется он даже слегка побледнел, его темная кожа местами стала светлее. Вероника пошатываясь от усталости подошла к нему и нагло ухмыльнулась.
— Так что ты там говорил? Свобода нам, восстановленная Честь ему — она положила руку на предплечье изгнаника — и мне авуаса с копьем на память, верно?
— В-вы меня разорили, кжит! Я вовсе не ожидал, что какие-то уманы во главе с этим могут выжить!
— Что ж, это игра случается и проиграть, ну и где наш выигрыш?
— Держи, уманка свою авуасу — пробурчал недовольно проигравший яут, протянув Веронике поданный одним из его подчиненных тугой сверток и сложенное копье — носи с честью. Ты свободна, можешь валить куда хочешь. Что касается тебя Опозоренный, решение о твоем освобождении может принять только член Совета Старейших.
