– Жить ей осталось в лучшем случае при самом благоприятном прогнозе шесть месяцев. Реально – даже меньше. Иначе говоря, до дня рождения Вашей дочери она не доживет.

«А вот это уже черный юмор», – подумал Элис. Но промолчал.

– Согласно результатам её обследования сейчас у неё уже перекрыто больше половины поля зрения, причем на оба глаза. Через пару недель, может, дней, зрительный нерв будет полностью поврежден. Тогда наступит полная и уже необратимая слепота. Также уже сейчас у неё плохо работает опорно-двигательный аппарат, – профессор сделал маленькую паузу.

– Насколько я видел, она не ходит и еле стоит сама. Это так? – спросил он.

Элис кивнут в ответ. Открыть рот и сказать что-то более внятное он сейчас был не в состоянии. Врач продолжил:

– Ходить она уже не будет никогда. При такой скорости течения болезни очень скоро она не сможет не только ходить, но и даже сидеть самостоятельно. Затем у неё начнут отказывать руки. Через некоторое время, пару месяцев, я думаю, она не сможет говорить. Затем она не сможет сама есть, потому что не будет в состоянии сама глотать пищу. Тело практически перестанет её слушаться. Дальше умирать она будет уже в больнице, пока не наступит полный паралич. Как только паралич затронет легкие, она не сможет дышать и умрет. Все это будет происходить постепенно. Болезнь с каждым разом все сильнее и сильнее будет атаковать её организм, пока не уничтожит его. Может незначительно меняться последовательность, но, чтобы Вы ни делали, финал будет один – смерть. Смерть максимум через полгода. Скорее, даже меньше. И будьте готовы, что процесс этот для Вашей семьи будет страшный. Не хочу сгущать краски, но Вас ждут шесть месяцев ада.

Элис сидел, не в силах даже пошевелиться. В этот раз он понимал, что больше сделать ничего не может. Этот врач был их последней надеждой.

– Волшебного лекарства не будет – его просто не существует. Вашу жену я просто обманул. Надеюсь, теперь понимаете, почему. Бороться не с чем. Организм Вашей жены сам уничтожает себя, и остановить это нельзя. Я выписал ей обычный фитосбор. Это просто успокоительный состав. Лишь набор трав, для того чтобы поддержать её психическое состояние и не сойти с ума. Он поможет ей не паниковать при появлении очередных симптомов. Поможет ей не наделать глупостей, на которые многие решаются, когда становится тошно дальше так жить, жить и умирать с каждым днем прямо на глазах. Многие решают, что «уж лучше сразу». Я надеюсь, Вы меня понимаете? – спросил доктор.

Элис снова кивнул головой и с трудом выдавил из себя еле слышно:

– Да, я понимаю.

– Я рассказал Вам все это, чтобы помочь поставить точку в Ваших бесконечных скитаниях по больницам. Лучше от этого уже не станет. Вы просто упустите время побыть вместе, пока она еще может относительно полноценно жить и способна радоваться. Времени у Вас осталось очень мало, цените его. Иногда разумнее и правильнее отступить, а не гоняться за призраками, – снова переведя дыхание, доктор продолжил: – Искренне сочувствую Вам. Я считаю, что раз Вы еще с ней, то вправе самостоятельно решать, рассказывать ли ей все это.

Элис на мгновение опустил в пол глаза и сказал:

– Я уже понял это. Спасибо Вам за такое решение.

– Не обольщайтесь, я сделал это не ради Вас. Ваша жена и так страдает, не стоит её добивать информацией, которая, во-первых, не поможет, а вот навредит – сто процентов.

– Я за это Вас и поблагодарил, – спокойно и холодно ответил Элис. – Мне ни помощь, ни жалость не нужны, помогите ей, – Элис замолчал.

Профессор, глядя на него, как-то жестко усмехнулся и продолжил:

– Сбор будете заказывать раз в месяц в регистратуре. По мере появления симптомов фитотерапевт, которого я назначу, будет корректировать его состав, постепенно усиливая действие. Удовольствие недешевое, но без него будет значительно хуже. Впрочем, решать Вам. Вот первый рецепт. Отдайте его на посту дежурному врачу. По нему Вам сейчас приготовят все необходимое. К сожалению, помочь ей не смогу ни я и никто другой. Слишком поздно. Она обречена. Это все, можете идти, – доктор замолчал.

Элис слушал его молча и не перебивал. Огромное количество мыслей путались в голове, не давая сосредоточиться на услышанном. Хотелось просто убежать. Спрятаться от всего этого. Убежать так далеко, как только возможно. Убежать от всех и от себя. Как в детстве, спрятаться под одеяло и не видеть весь ужас этой реальной жизни. Многое из того, что сказал ему сейчас доктор, Элис знал и ранее. Но он никогда не собирал у себя в голове все эти знания воедино. Он даже на секунду не мог себе представить всю картину целиком. Всю эту жестокую, страшную и ненавистную правду. Слова, которые произнес врач, просто резали его сознание на полоски, на мелкие части, на кусочки, превращая всю его жизнь в мелкое конфетти. Это была их последняя надежда. Весь его мир только что рухнул, распавшись на песчинки, превратившись в пыль. Идя сюда, он сам, наверное, даже больше Ники, надеялся на чудо. Надеялся, что существует какой-то, пусть и маленький, пусть ничтожный, шанс все исправить. Шанс спасти ей жизнь. Ведь Ника была для Элиса всем. Она была его воздухом. Он жил и дышал этим человеком. И вот сейчас её фактически забирают у него, на прощание оставляя, как ему сказали, шесть месяцев ада, которые ждут их впереди.

Взяв себя в руки, Элис собрался встать, чтобы уйти, как вдруг понял, что уже стоит. Когда он встал, Элис не знал. Он этого даже не заметил. Только что человек, которого Элис себе представлял как спасителя не меньше, уничтожил в нем последнюю надежду. Своим вердиктом врач не оставил ни единого шанса на исцеление, он фактически убил самого дорогого, важного, самого любимого человека в жизни Элиса. Спрашивать или уточнять что-либо было бессмысленно. Все сказано четко и ясно. Без каких-то иллюзий. Элис взял рецепт, развернулся и направился к выходу. Уже у самой двери он остановился и, повернувшись к доктору, произнес:

– До свидания.

– Прощайте, – послышалось в ответ.

Животная злость молнией сверкнула в глазах Элиса, и он повторил:

– Нет. До свидания, доктор.

Доктор поднял голову и, посмотрев на Элиса, ответил:

– Как Вам будет угодно. До свидания.

Элис отвернулся, открыл дверь и вышел в коридор. Невероятным усилием воли он постарался убрать с лица все эмоции, которые сейчас просто бушевали внутри. Подойдя к Нике, он слегка улыбнулся ей.

– Я сейчас, малышка.

Он прошел к стойке дежурного врача. Там он выписал и оплатил лекарства. Быстро взяв все необходимое, Элис вернулся к Нике.

– Ну что, Красавица моя, вот и все. Пора нам топать домой, – абсолютно спокойно сказал Элис.

– Пора, – ответила ему Ника. – Все хорошо? Что сказал доктор?

– Что сказал?! Он сказал, что мы тебя скоро вылечим. Вот что сказал.

Элис лгал. Он решил ничего ей не говорить. «Да, чудес не бывает, но, блин, чем черт не шутит?» А если честно, то он просто не мог ей всего этого сказать, язык не поворачивался. Да и не хотел. Поэтому просто лгал.

– Еще доктор сказал, что не все так страшно, как казалось, вот так-то! Все это поправимо. Нужно только вовремя принимать лекарства и не отлынивать. Ясно? – Элис строго посмотрел на Нику, однако в уголках глаз у него легко читалась улыбка.

Ника кивнула, приложила правую руку к виску, изображая воинское приветствие, а левую руку положила себе на голову, чтобы у Элиса не было возможности сказать: «К непокрытой голове руку не прикладывают». Сейчас она изо всех сил старалась не терять «присутствие духа» и одарила Элиса красивой широкой улыбкой.

– Все будет хорошо! – подытожил Элис, он тоже улыбнулся, глядя Нике прямо в глаза. Она улыбалась ему в ответ.

– Но это не освобождает тебя от обязанности отнести меня домой, – «серьезно» сказала Ника.

– Нуууу, это я еще подумаю, – смеялся Элис. – А то, может, проще оставить тебя здесь? Шучу. Шучу, конечно. Я люблю тебя, Звездочка, – Элис поднял Нику на руки. Она обвила руками его шею и поцеловала. Элис направился к выходу.