Сон не шел: то ли имел что-то против скрещенных на груди рук, то ли решил поддержать бодрствующих иномирцев, но даже подремать мне не удалось. Дальше закрытых глаз процесс не шел, и я решила позаниматься едва ли не самым древним ремеслом всех групп и сословий – подглядыванием.

Захотелось – сделала. Не мудрствуя лукаво я на цыпочках прокралась к окну. Слет иномирцев все еще продолжался и, судя по тому, как медленно брели вызванные из общей кучи адепты, будет продолжаться едва ли не до самого утра.

Приглядевшись внимательнее, я с уверенностью могла заявить, что внизу присутствовали не только иномирцы, но и наши дорогие и любимые преподаватели. Даже ректор почтил собрание своим присутствием и о чем-то разговаривал с… Я нахмурилась, не понимая, чего там забыл Альтар.

А наш лосиный принц действительно имелся чуть поодаль остальных и выглядел недовольно. Ректор что-то говорил ему, жестикулируя слишком нервно, как мне показалось, а маг, напротив, был равнодушен и, как мне показалось, тяготился происходящим. Как будто это долг привел его сюда.

Из комнаты мне не удалось расслышать, о чем ведется беседа не только между руководством, но даже имен иномирцев, выкрикиваемых кем-то из секретарей. И, по-хорошему, мне следовало отправиться спать, раз уж не получилось всунуть нос куда не следует, но это никак не вязалось с поведением болотницы. Так что ничего не попишешь, но пришлось торопливо спускаться в холл и подглядывать оттуда.

Звук появился в самый неподходящий момент, и я больно стукнулась головой о подоконник.

– Уй. – Я быстро пригнулась и прикоснулась к пострадавшей части рукой, поглаживая. Воздаяние меня настигло: дурная голова получила по заслугам. Впрочем, от глупостей это ее не отвадило, и уже спустя несколько мгновений я открывала окно, стараясь не скрипеть.

Скрип все же получился, но то ли ближайший к окну маг был глуховат, то ли не пожелал отвлекаться, но на меня внимания не обратили. Интересно, а распространяется особый навык маскировки в кустах, который свойствен каждой болотнице, на городской ландшафт?

– Кира Зеленская! – громко зачитал секретарь. Высокий, сутулый, похожий на крысу молодой человек с куцым хвостиком на затылке и широкими бровями.

– Вычеркните из списка, Тайлос. Ее давно следовало исключить из ваших документов. Метку с девушки уже сняли. Прошение подписывал лично его величество, – прикрикнул на чтеца один из магов.

– Вот же ж, – недовольно буркнул себе под нос Крыс и перешел к следующему адепту.

– Джон Трейн.

Вперед вышел светловолосый юноша, едва не споткнулся о камень, но устоял. Фонарь осветил его лицо, и я сглотнула. Почему-то такими мне всегда зомби представлялись. С выцветшими лицами, без эмоций, взглядом в никуда и абсолютной покорностью. Мерзкое зрелище. Еще и Крыс этот стоит и смотрит, как будто на базаре.

– В наличии, – отметил секретарь, ставя галочку в своих бумагах. – По первичному распределению оборотни, но возможны и демоны. Магистр Бродсед, ваши рекомендации?

– Оборотни в приоритете, – отмахнулся от чиновника маг.

И так буднично это прозвучало, как будто он сорт печенья выбирал. Я задохнулась от возмущения и только поэтому промолчала.

– Следующий… – продолжал свое дело Тайлос, не подозревая, что нажил себе врага в моем лице. – Жан Летар.

Я прищурилась, и даже отвращение сменилось любопытством. Этот подвид рода человеческого никогда не относился к лучшим своим представителям и был некогда отставлен из ухажеров нашей Киры в весьма примечательных обстоятельствах.

– Демоны или нимфы? – Секретарь тоже явно подустал, но дело требовало собранности.

– Выбраковка, – внес коррективы ректор.

– Увести, – распорядился Тайлос. К Жану подошли двое гвардейцев и, подхватив того под локти, увели. – Минус третий. Еще брак имеется?

– На данном этапе – нет.

Ректор наконец отошел от Альтара. И мне бы вздохнуть с облегчением в знак солидарности, но вместо этого пришлось еще лучше хорониться под окном. Такого ректора я опасалась. Он не шел ни в какое сравнение с нашим добрым Бродседом, которого те же иномирцы называли Хоттабычем. Нынешний Бродсед подавлял.

Альтар, прищурившись, следил за начальником, позволяя себе недовольство, что было, в общем-то, неудивительно. Не знаю почему, но я верила, что уж ему не доставляет никакого удовольствия стоять здесь и смотреть на эту дележку. И с куда большей радостью он бы пошел готовить ночной ужин.

Желудок противно заныл, напоминая о нашем несостоявшемся ужине. Вот уж странный орган! То его кормишь, а он не хочет, то, напротив, не хочет, а после ка-а-ак отомстит!

От окна пришлось немного отползти, чтобы случайно не выдать себя очередным воем голодающего желудка. Погладив животик и пообещав, что я его непременно покормлю в ближайшее время (хотя достать еду в общаге в третьем часу ночи – это слишком смелые мечты), я высунулась из укрытия.

Ничего нового не происходило: рынок иномирцев продолжал работать на площадке перед общежитием, смущая всех добропорядочных граждан. Те, кто спал, добропорядочностью едва ли отличались, а потому верно предположить, что из всей общаги таким недугом страдала только я. Или наслаждалась?

Подумать над этим вечным вопросом мне не удалось по причине столь приятной, сколь и ужасной. Отвлекшись от созерцания Альтара и переключившись на внутренние ощущения, я пропустила появление первого в опасной близости от собственной головушки и стукнулась затылком об чью-то слишком твердую ногу.

– Да сколько ж… – Договорить мне не дали, плотно зажав рот ладонью, чтобы не выдавала нашего укрытия и вообще была помолчаливей.

– Не стоило приходить сюда, – шепотом, не убирая ладони и давая мне в полной мере проникнуться ароматом нового мыла, попенял Альтар.

– У-у-у-у. – А что еще я могла сказать в свою защиту с зажатым ртом? Конечно, был вариант с покусанием противной ладони, но опыт подсказывал, что за выдержанные невзгоды мне воздастся, а значит, незачем прибегать к зубной артиллерии.

– Идем, медленно и тихо. И ты мне объяснишь, почему не в кровати.

Маг помог мне подняться, оторвался-таки от моего лица и быстро повел куда-то в глубь коридора. Будучи натурой любопытной и облазив весь этаж, я могла поручиться, что идем мы в подсобку: лучшего места, чтобы пережидать вражий гнев, в общаге еще не изобрели.

Отперев дверцу каким-то заковыристым заклятием, которому болотные предпочитали простую шпильку, Альтар толкнул меня в эту маленькую стерильную комнату без каких-либо следов пыли или тем более грязи, зашел следом и запер дверь изнутри. И вот что теперь делать? Я же без булавки! А подручными средствами… Мозг принялся хаотично вспоминать, чем еще можно поковырять в замке, чтобы выбраться.

– Данька, – начал нравоучение прекрасный преподаватель боевой магии, который так любил эти самые нравоучения, что сбегал с поля брани первым, оставляя честь разбираться со смутьянами деканату. Нет, не от трусости, а скорее чтобы в пылу не вышло чего случайно. Хотя… мне было сложно представить, чтобы после воспитательной встречи с Альтаром кто-то, как в нашей сказке, превратился в лягушку. – Почему ты сидела в холле у окна?

– Там вид лучше, – пожала я плечиками и зябко передернулась. Почему-то в подсобке было куда холоднее. Или там, у окошка, адреналин грел?

Мужчина хмыкнул и взял меня за руку.

– Совсем замерзла, – зачем-то отметил он и притянул ближе к себе.

– Эй, так не… – хотела я встрять с осуждением его поведения, но перемещение в теплую и знакомую квартиру выбило все желание спорить. Ибо желудок, который лучше всех остальных органов стимулировал мыслительные функции, знал, что здесь его КОРМЯТ.

– …не что? – заинтересовался Альтар, отступая на шаг, стягивая ботинки и унося их в прихожую.

– …нельзя было сделать сразу? – нашлась я.

Мне снимать было, в общем-то, нечего. Тапочки – они на то и тапочки, что в помещении не снимаются.

– Нельзя, – покачал головой маг и прошел в заповедное место – кухню. – Магистр тщательно следит за всеми магическими колебаниями. А потому переход от окна вызвал бы ненужные вопросы.