Замбия – страна далекая, сложная, неустойчивая, но в последнее время в российских верхах появились новые веяния. Пора нам, дескать, вернуться в Африку. Зря, что ли, мы туда во времена СССР вбухали сотню миллиардов полновесных долларов? Ни единого цента назад не вернулось.

Еще во второй половине прошлого столетия в мировой политике появился новый атрибут – частные военные компании. А мы, россияне, опять отстаем, тормозим. Как правило, это закрытые структуры, которые решают локальные задачи в военных конфликтах или в зонах повышенного риска.

Личный состав ЧВК обычно представляет собой самый настоящий винегрет – от профессиональных военных и высококлассных специалистов до полукриминальных элементов. Всех их объединяет только одно – стремление заработать деньги. Для государств, из которых происходят эти наемники, это удобно.

Эти компании никому не подчиняются и действуют только в рамках контракта с заказчиком. Они могут решать какие-то задачи и в интересах своего государства, но при этом оно не несет за них ответственность, если эти структуры зарегистрированы не на его территории и не получают деньги из бюджета.

Увы, в России до сих пор не принят закон о ЧВК. Приходится связываться с подставными, не совсем понятными иностранными фирмами.

Многие высокопоставленные персоны лоббируют этот закон, хотят воспользоваться мировым опытом и создать частные военные компании. Но им все время кто-то мешает. А вдруг эти вооруженные группы в смутное время начнут передел собственности внутри страны?

На коллегии СВР была озвучена такая задача: надо восстановить прежние позиции не только в Замбии, но и на всем континенте. Дескать, пора уже, время пришло! А как это сделать? Без ЧВК ничего не получится.

Некий генерал на коллегии внезапно начал лоббировать работу именно в Замбии. Дескать, эта страна с географической точки зрения имеет стратегическое значение. Кроме того, это самая перспективная страна после ЮАР по полезным ископаемым, имеющимся на ее территории. Этот хитрец явно получил долю. Но надо признать, что тема перспективная. Хотя пока все очень зыбко.

В управлении СВР, курирующем Африку, прошло уже несколько совещаний. Прозвучало много разных предложений по работе на территории Замбии. Вроде бы остановились на варианте использования иностранного ЧВК.

Смирнов уже приступил к реализации этого замысла. На очередном дипломатическом приеме он пообщался с военным атташе Замбии. Он сначала вскользь, а потом напрямую сказал ему, что обучать офицеров охраны президента республики должны профессионалы из ЧВК.

Однако тут возникла проблема. В этой самой ЧВК Смирнову нужен был не просто свой человек, а непременно бывалый спецназовец, владеющий языками и работающий лично на него.

Такого персонажа он нашел среди осужденных, отбывающих наказание в колонии. Юра Зверев был выпускником института военных переводчиков, окончил специальные курсы ГРУ и не раз работал под прикрытием в нескольких африканских странах.

Карьера этого парня оборвалась неожиданно и глупо. В московском ресторане к нему прицепились подвыпившие азербайджанцы. Юра не привык спускать обиды, предложил им выйти и поговорить по-мужски. Те охотно согласились, намеревались проучить этого щуплого парнишку. В течение трех минут Юра раскидал четверых здоровенных дядек. Он уже собирался уходить обратно в ресторан, как из машины, стоявшей у этого заведения, вышел бородатый абрек с недобрым взглядом.

«Эй ты, поганец, – крикнул он, надвигаясь на Юру. – Думаешь, тебе это так сойдет?»

В руках у него был нож, которым этот тип играл виртуозно. Он даже сумел один раз легонько зацепить руку Юры. Однако тому удалось провести подсечку и уронить противника на асфальт. Во время падения нож вошел в грудь азербайджанца.

Напрасно в суде адвокат Юры доказывал, что его клиент только защищался, дрался голыми руками против вооруженного бандита. Приговор был необычайно суров – три года лишения свободы.

«Защищаться можно, – резюмировала женщина-судья. – Но не убивать же».

К предложению Алексея Смирнова поменять статус зэка на статус наемника Юра отнесся скептически. Мол, а зачем мне это надо?

Однако сотрудник внешней разведки убедил его в своей правоте.

«Юра, пойми, твоя карьера спецназовца закончена. Тебя даже не возьмут на должность завскладом в армии», – заявил он.

И вот теперь у Смирнова имелся свой надежный человек-источник в охране президента Лунгу. Таков был первый, весьма осторожный шаг, который поможет укорениться в далекой африканской стране.

«А что общего между спецназовцем Зверевым и пограничником Семченко? – подумал вдруг Смирнов. – Федор – человек степенный, рассудительный, обстоятельный. Юра Зверев, наоборот – динамичный, вспыльчивый, авантюрный. Пожалуй, их объединяет только одно – обостренное чувство справедливости. Да, если этих ребят поставить вместе, то получится удивительный тандем.

А Федора Семченко надо бы обязательно вытащить. В Афганистане он был командиром группы в моем отряде. Я до сих пор хорошо помню его. К операциям Федор готовился очень тщательно, требовал этого от своих бойцов. Он проверял их экипировку до последних мелочей, сам убеждался в наличии карманных фонариков и иголок с нитками. Если в те времена надо было работать в паре, то многие хотели быть именно с ним».

Неожиданно зазвонил телефон с российским гербом.

Смирнов поднял трубку и услышал голос заместителя директора СВР:

– Здравствуйте, Алексей Николаевич!

– Здравствуйте Семен Евграфович!

– Вы ведь информированы о пропаже группы европейских и русских специалистов в Замбии?

– Так точно!

– Как оцениваете это?

– Пока информации мало. Но я склоняюсь к выводу, что это не бандиты, а кто-то из руководства Замбии.

– Да, похоже на то. Алексей Николаевич, я понимаю, что это не ваша ответственность, тем не менее держите эту ситуацию на контроле. МИД и ФСБ уже работают по своим каналам.

– Хорошо, Семен Евграфович.

– Если появится какая-либо информация, сразу сообщайте мне.

– Конечно.

– Увидимся через неделю на коллегии. Подготовьте подробный доклад! До свидания.

Солнце палило немилосердно. Оно с завидным постоянством утром залезало на небосклон, висело на небе до самого вечера, а часов в девять нехотя пряталось за забором.

Федор Семченко прошелся по круглому двору вдоль каменной ограды, подошел к бачку с водой. Она была теплая, но он все равно выпил немного и присел в тени, у каменного сарая, покрытого соломенной крышей.

Второй месяц они находились в этой тюрьме. Среди своих, русскоговорящих, он был тут за старшего. Захватчики сразу поделили их команду, всех прочих увезли куда-то, скорее всего, в другую тюрьму, расположенную незнамо где.

Место их заключения представляло собой круглый двор, окруженный каменным забором высотой метра три. Посреди двора большой сарай, тоже каменный, покрыт соломенной крышей. Раньше он, вероятно, использовался для скота. Обслуга – аборигены, невысокие, темные, как шоколад. Они убирались во дворе, приносили еду белым пленникам. Внешне дружелюбны, без признаков агрессии.

Охрана с автоматами дежурила у ворот и на четырех вышках, расположенных грамотно, с внешней стороны, вплотную к забору. Во дворе не было ни одного клочка мертвой зоны. Вся его территория простреливалась минимум с двух вышек.

Федор пару раз пытался установить контакт с охранниками, но они отворачивались либо угрожающе сверкали глазами и направляли на него автомат. Понятно. Им запрещено было разговаривать с арестантами.

Но Семченко все же удалось наладить отношения с одним местным парнем из обслуги. Это был африканец лет двадцати, коренастый, с короткой курчавой шевелюрой, блестящими белыми зубами и широким приплюснутым носом, прямо как у профессионального боксера. Этого парня по имени Нгале Федор приметил почти сразу. Заходя во двор, он всегда приветствовал арестантов доброй улыбкой, да и вообще вел себя с ними по-дружески. Видимо, обслуге не давался жесткий приказ на ограничение общения с пленными. Вот Федор и использовал это обстоятельство на все сто.