Не успела Эмили сказать хоть слово в своё оправдание, как Михаил с силой стукнул рукой возле её головы. Бумаги внезапно выскочили из в момент задрожавших рук, а глаза стали такими испуганными, что по телу архангела прошлась волна мурашек. Да, именно так и должны смотреть на него, так правильно. Все должны бояться его, но никак не жалеть, ведь он великий воин, а не жалкая жертва! Он — старший сын Бога! Военачальник ангельского войска! И даже сейчас он остаётся главным среди всех братьев и сестёр, даже когда у него нет благодати, нет способностей.
Михаил провёл ладонью по её тонкому горлу, слегка сдавливая пальцами. Он ведь с лёгкостью может сломать её, самым простым образом забрать жизнь человека. Архистратиг не обращал внимание на то, как двери лифта закрылись за его спиной и то, как они поехали вниз. Мужчина со злостью нажал на кнопку «стоп», заставляя машину замереть на месте. Ему больше нравилась Ванесса и он хотел подчинить девушку своей воли, но та оказалась не из самых простых, с ней не получилось работать методом «кнут и пряник», не получится и с Эмили. Но брюнетка более податлива, более мягкая, её получится надломить.
— Боишься ли ты Страшного Суда? — вдруг спросил Михаил, удерживая с ней зрительный контакт.
— Так низость голую я прикрываю лохмотьями священных ветхих текстов и, сердцем дьявол, выгляжу святым.
— Хм… Уильям Шекспир? Неплохо, но чем это тебе сейчас поможет?
— Ты прав. Мне ничем не поможет эта цитата, — твёрдо проговорила девушка, собирая всё своё самообладание по крупицам внутри себя. — Но я просто хочу сказать, то что вижу.
— И что?
— Ты устал. И видишь несправедливость в том, что Отец тебя больше не замечает. Ты прикрываешься своим званием, но ты его уже потерял и сам не заметил когда именно. Стараешься держаться выше всех, хотя ты уже пал ниже, чем твои братья. Ты так долго носишь маску, что забываешь, кто ты был под ней.
— И кто же я по твоему? — его лицо приблизилось и Эми могла ощущать его опаляющее дыхание на своих приоткрытых губах. Как в замедленной съёмке она наблюдала, как он окончательно сократил расстояние между ними, как его пальцы разжались и теперь аккуратно бродили по её плечам. Но эти прикосновения были мерзкими, неправильными. Эмили оттолкнула Михаила от себя и нажала на кнопку лифта. Махина тронулась с места и поехала вниз. — Отказываешь мне? И ради кого? Гавриила? Или Дина? — архангел коснулся её спины и горячее дыхание на сей раз опалило мочку уха. — Кого выбрало твоё сердце?
— Точно не тебя, — фыркнула девушка выбегая в коридор, позабыв о своих бумагах, которые позже найдёт Самандриил. А пока архистратиг смотрел быстро удаляющейся брюнетке в спину, ощущая внутри себя какое-то странное ощущение, словно он не должен был так извращённо прикасаться к ней, будто она является именно для него запретным плодом, который никогда нельзя попробовать на вкус.
— Тебя-то как раз я и ищу, — послышался голос возникшего Метатрона. — Время пришло. Пройдём со мной.
***
Эмили залетела в комнату, чувствуя, как пылают щёки. Всё произошедшее было неправильным, даже грязным.
И от этого необходимо было очиститься. Избавиться от этого пожирающего её чувства греха. Девушка рухнула на колени, сцепляя руки в замок, она закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Ave, Maria, gratia plena; Dominus tecum;
benedicta tu in mulieribus,
et benedictus fructus ventris tui, Iesus.
Sancta Maria, Mater Dei, ora pro nobis peccatoribus,
nunc et in hora mortis nostrae.
Но сколько бы она не произносила заученную до дыр молитву легче не становилось. Раньше ей приносило умиротворение после прочтения этих строк, но не теперь. По щекам уже начали катиться слёзы раскаяния, Эми молила о прощении, когда в дверь внезапно постучали. Брюнетка смахнула горькие слёзы и поднялась с колен, не предавая значения тому, что возможно завтра появятся синяки.
За дверью стоял Гавриил. Глашатай вопросительно смотрел на девушку, замечая красные после слёз глаза. Он не сомневался, что любой ангел в этом здании услышал её молитву, ведь даже если у них нет больше благодати, это не означало, что молитв больше они не слышат.
— За что ты просила прощение? — поинтересовался он, стараясь задать вопрос, как можно мягче. — Что случилось?
— Я… кажется я согрешила…
***
— Довёл ты девочку, — покачал головой стоящий перед Михаилом Чак. Он щёлкнул пальцами и на руках сына застегнулись ремни. — Надеюсь, ты не станешь вырваться так же рьяно, как Алисия. Готов?
— Перед смертью не надышишься, Отец, — вздохнул мужчина и ощутил, как голову от прикосновения прошибает невыносимая боль. Он никогда прежде не ощущал ничего подобного, словно мозг начинает взрываться внутри черепной коробки, а глаза вылезают из орбит. Позвоночник моментально напрягся и Михаил был готов поклясться, что слышал хруст.
А потом всё резко утихло. Не было боли и собственного крика, разрывающего перепонки. Была лишь успокаивающая тишина и поглощающая всё темнота. Наверное именно это видят умершие ангелы, которых он самолично отправлял на смерть. И почему он именно сейчас начал задумываться над результатами своих приказов?
— Потому что ты согрешил.
Михаил распахнул глаза, оказываясь в странном месте. Вокруг было светло, из широких окно со светлыми занавесками внутрь проникали солнечные приветливые лучи и свежий воздух после прошедшего дождя. Он лежал на мягкой постели и с трудом повернул голову, чтобы осмотреться: рядом с постелью стояла семейная фотография, на ней были изображены красивая женщина с густыми каштановыми волосами и он сам. Лица этой женщины он не видел, но ощущал, что знал её. Слишком близко.
— Ты забыл меня, дорогой? — раздалось над самым ухом и архангел моментально повернул голову, встречаясь с чёрной тенью. Лишь глаза выделялись: цвета лазури, такие красивые, но такие гневные. Её чёрные волосы и такого же цвета платье медленно развивались, словно она была под водой. — Ты позабыл наше обещание?
— К-какое общение?
— Ты обещал быть всегда рядом. Что мы всегда будем вместе и даже смерть не сможет разлучить нас!
Её приятный и мелодичный голос сорвался на животный крик полный обиды и потаённой ярости. Мужчина сорвался с кровати, убегая из комнаты. Он слышал, как за спиной раздался душераздирающий крик и последовавший за ним грохот. Михаил понимал, что тёмная женская фигура последует за ним, что из этого места нет выхода и что возможно он умрёт здесь.
— Искупи же грех свой!
Женщина появилась прямо перед ним и на сей раз в её руке был разделочный нож, которым она попыталась нанести мужчине рану. Её удары были быстрыми, но неумелыми, она била наобум и лезвие со свистом проскальзывало возле его лица, заставляя архистратига двигаться быстрее.
— Ценою предсмертных мук человек получает спасение! Прими же свою учесть! — вопила женщина, пока Михаил закрылся в небольшой детской комнатке. Всё вокруг было таким маленьким и миленьким: на стене нарисован красивый белый аист со свёртком в длинном клюве, рядом стояла деревянная покачивающаяся кроватки, но внутри никого не было, над колыбелью медленно вращались погремушки в виде ангелов и звёздочек. Почему-то вся эта обстановка казалась ему до боли знакомой, словно он был здесь ранее. Когда-то давно. Но придавал ли этому он большое значение? Если забыл, то навряд ли. Тогда кто же эта женщина? Почему она так злится на него?
Что за грех он совершил в своей жизни? И сможет ли он его искупить?
========== Глава 46: Красные ниточки ==========
Люцифера в его комнате не оказалось. Несса сразу же вызвала обратно лифт, не понимая, почему тот вдруг перестал работать. Усталость навалилась ещё сильнее, вместе со злостью и обидой. Всё настроено против неё! Она шмыгнула носом оглядывая коридор.
— Любимая лестница, — вздохнула она. — Обожаю пешие прогулки на каблуках.
Девушка толкнула дверь, вдруг вспоминая одну забавную песню. Она не помнила точное расположение слов, но говорилось об одной зубастой заднице, которая бродила по улицам в поисках интимной страсти. Это вот она сейчас. Бредёт куда-то… Думает о… неважно о чём. Хотя она вдруг вспомнила, как они с Лу целовались. Невольно девушка притронулась к губам, чувствуя поднимающееся снизу волнение. Лу такой… страстный. Лучшего слова и не подберёшь. А как горят его глаза, когда в них читается желание!
