***
Нью-Йорк. Филиал «LifeCorp»
Джессика так и думала, что на работе сегодня будет что-то важное и это будет связано со сбежавшим симбиотом, ну, а из-за чего еще ей могли позвонить и вызвать на работу за три часа до официального начала смены? Вместе с Алисией, другими людьми, присланными из Мюнхена и местными их коллегами, что тоже занимались проблемой со сбежавшим искусственным симбиотом, они уже который раз пересматривали короткие видеоролики и фотографии, всплывающие на различных форумах, посвящённых супергероиням и злодейкам Нью-Йорка, за эту ночь. Программа по поиску их собственности поработала на отлично. Вот правда к месту схватки, для собственной съемки или захвата Первой, ни их дроны, ни команды из внутренней охраны не успели. Они даже не сумели изучить место, оно было оцеплено Щ.И.Т.ом. Но даже эти скудные обрывки информации, могли дать ответы на некоторые интересующие Джессику вопросы.
Во-первых, симбиот с носителем все же не покинули город, а если не покинули раньше, то не уедут и теперь, видимо решив поиграть в супергероиню. Что же, тем лучше. Носителем оказалась женщина, что, в прочем, и не удивительно если учесть мизерную популяцию мужчин. Ну и видео подтвердило некоторые возможные способности и особенности Первой, на которые надеялись в «LifeCorp».
К счастью для Джессики, и, как женщина была уверенна, для ее подруги Алисии, им не придется вновь торчать в лабораториях почти сутки напролет. Основная масса их работы была закончена, а новая начнется только тогда, когда их люди сумеют поймать Первую вместе с носительницей или они успеют на место новой битвы первыми, чтобы собрать возможные улики, которые смогут пролить свет на то, кем являлась носительница и нынешнее состояние симбиота. Особенно внерабочее время сейчас было нужно именно Алисии, Джессика отчетливо видела промелькнувший страх в глазах подруги, когда рассказала ей о том, что ее брат уже встречался с другой.
А в обед надо обязательно позвонить брату, ведь сбежавшего симбиота обнаружили именно в его районе! А вдруг он случайно наткнется на нее? Для бедного мальчика это точно будет шок, а ведь он только-только отошёл от предыдущего! Мужчины же такие ранимые! Да и Нью-Йорк сам по себе неспокойный и опасный город, даже без бродящих в ночи зубастых инопланетных монстров почти у самого его дома! За мальчиком точно нужен глаз да глаз. И Джессика устроит это сама или через лучшую подругу.
***
Как бы я не хотел поспешить вернуться в квартиру, но прежде мне предстояло решить еще пару вещей. Это найти верхнюю одежду (почти любая подойдет) и сумку (пакет, рюкзак, неважно). Когда кислота Скорпии попала на меня, то вместе с жуткой болью она растворила и часть моего симбиота, и почти половину футболки, что была на мне одета в тот момент. Ведь если я приду даже в порванной футболке и без добычи домой, женщины охраницы встанут стеной и не пустят меня в квартиру одного, начав задавать вопросы и вызвав скорую помощь, полицию и еще кого-нибудь для верности. Вот только найти эти вещи можно было в магазинах одежды, что уже не работали, а если бы и работали, то там бы произошла та же ситуация, что и в моем доме — взволнованные женщины, полиция, скорая. Вариант ворваться в магазин одежды и «реквизировать», что нужно, я тоже сразу отбросил. Я этого не хотел, да и камеры, что натыканы во всех уважающих себя магазинах Манхэттена, меня бы точно засняли, а это еще один минус в глазах супергероинь. А уж кого-то «ограбить» я даже и не помышлял. Вот и пришлось выйти за пределы Манхэттена, в более бедные районы Нью-Йорка. С невысокими домами, где одежду вывешивают на веревках между двумя квартирами.
Поиски затянулись ещё почти на полчаса, за которые я почувствовал сильную усталость, слегка стала кружиться голова, а спина стала немного покалывать. Итогом моих поисков стала мешковатая толстовка с капюшоном и карманами на животе (на той веревке с которой снял одежду я оставил стодолларовую купюру в качестве откупа), куда я и попихал всю добычу, ведь сумку я так и не нашел (пачки с деньгами пришлось засунуть в карманы джинс и за пояс). Моя футболка, выглядевшая словно огромная моль откусила от нее кусок, отправилась в ближайшую мусорку. В квартиру я вернулся только в пятом часу утра, грубо отмахнувшись от взволнованных охраниц, что почти побежали ко мне сразу как я переступил порог небоскреба (ну еще бы, пришел почти под утро и в другой одежде). В квартире я сбросил все отнятое у Скорпии и свой телефон на кофейный столик и зашагал в ванную, попутно стягивая с себя толстовку.
Развернувшись спиной к зеркалу и посмотрев через плечо, я замер. Глаза расширилась от страха, лицо побледнело, и я сглотнул тугой комок слюны. Я ожидал увидеть страшный ожог, но действительность была хуже ожиданий. На всей области левой ключицы, часть руки и спины отсутствовал какой-либо намек на кожу, открывая вид на мясо, что она должна была покрывать, но самое страшное — плоть была черной.
— П-первая, Первая, что это? — севшим голосом и почти неслышно спросил я.
«Только спокойствие, Носитель, но это некроз. Кислота оказалась сильнее чем любая другая испытанная на мне белохолатниками, поэтому я не смогла защитить тебя как надо.»
— О Господи, — ноги подкосились от подобной новости, и я не рухнул на пол только из-за Первой, что выпустила щупальца и удержала меня в вертикальном положении.
«Я притупила чувства боли, Носитель, и сейчас почти все силы отдаю на твою регенерацию.»
— Ты ведь это исправишь? — с надеждой спросил я.
«Уже, Носитель. Я сумела остановить распространение некроза, но нужно будет удалить омертвевшую ткань.»
— В каком это смысле удалить? Вырезать? Это обязательно?
«Да, Носитель, хоть я могу не допустить дальнейшего распространения некроза и за сутки смогу выработать иммунитет ко всем его последствиям, таким как бактерии и вирусы, что поселятся в мертвой плоти и дальше бы отравляли организм. Я смогу даже нарастить плоть вновь, но вот с уже умершей я ничего поделать не могу. Для нашего же дальнейшего здоровья необходимо будет удалить омертвевшую ткань.»
— Твою мать, твою мать, — выругался я и сел на пол.
Было страшно. Было очень страшно. Чертов некроз тканей от проклятой кислоты я точно не ожидал. И теперь нужно буквально вырезать из себя кусок тела, а иначе жить как полутруп. В том, что Первая и правда не позволит распространиться некрозу дальше, я и не сомневался. Но оставлять на теле черную мертвую плоть? Что со временем буквально сгниет на мне? Я даже подавил рвотные позывы, когда в голове всплыли картинки того, что в мертвой плоти у меня на спине копошатся личинки и черви, и этот тошнотворный запах мертвечины!
Не знаю сколько я вот так просидел на полу в ванной комнате, но Первая молчала, давая мне собраться с мыслями и духом.
— Хорошо, — прошептал я, зная, что симбиот все равно услышит, — давай приступим.
Встав на ватных ногах, я повернулся спиной к зеркалу и создал два небольших щупальца с бритвенно-острыми лезвиями. Вот только они дрожали как нож в руках пьяницы, и я так и не смог заставить себя даже притронуться ими к телу.
— Н-нет, я не могу сделать это. Просто не могу начать резать себя, придется сделать это тебе, хорошо?
«Да, Носитель. Хоть я и притупила болевые ощущения, но полностью заглушить их не могу, больно все равно будет.» — я вновь сглотнул, не самые лучшие слова.
— Подожди только еще немного, — симбиот понимающе промолчал.
Я же, раздевшись, забрался в душевую кабинку и закрыл ее, чтобы кровь не разбрызгалась по всей ванной. Судорожно дыша, я засунул себе в рот полотенце, то, что будет больно, как и сказала Первая, я не сомневался, да и не хотел, чтобы на мои крики сбежались соседи или случайно откусить себе язык.
«Я начинаю, Носитель.» — предупредила меня Первая и тут же стала быстро работать клинками, я даже кивнуть не успел!
Лишь замычав от боли, я упал на колени и снова сжал пальцы, что оставили небольшие следы на эмалевом покрытии пола душевой кабинки. По спине и руке потекло что-то горячее и липкое, а к боли добавился слабый, но всё равно тошнотворный запах гнили и гноя. Вновь пришлось подавить приступ тошноты. Еще около минуты я мычал, царапал пол и вспоминал все матерные слова на свете, через одно поминая Скорпию, а Первая все резала мою спину, как заправский мясник. Уже думая, что сойду с ума из-за боли, а из-за слез я уже почти ничего не видел, я отчетливо услышал влажный шлепающий звук. Так звучит кусок мяса брошенный на разделочную доску. Этого мой разум уже перенести не смог, и я потерял сознание.
