— Оценки? Так она пришла за ними? Вот по какой причине она застала нас? — Томас накрывает глаза рукой и медленно проводит вниз по лицу. — Мать же ж твою трижды за ногу, — он так сильно ударяет рукой по столу, что заставляет меня вздрогнуть на месте.

— Господи, — кричу я.

— Черт. — Профессор отворачивается, его плечи поднимаются каждый раз, когда он переводит дыхание.

Напряжение в комнате убивает меня.

— Тебе не обязательно так злиться.

— Ну, ничего не поделать, — он снова поворачивается ко мне. — Послушай, я очень забочусь о своей репутации.

— Заметно, — усмехаюсь я. — Поэтому занимался со мной сексом? В целях поднять репутацию?

Прямо передо мной снова опускается его рука.

— Ты прекрасно понимаешь, что не знала, что я твой учитель, и я не знал, что ты моя студентка. Но, будь все иначе, я бы никогда не трахнул тебя.

— О, да неужели? Так ты сожалеешь, что занялся со мной сексом? Спасибо, что сказал.

Томас снова вздыхает и рычит, отворачиваясь, чтобы совладать с яростью.

— Не жалею. И трах с тобой не угробит мою репутацию. Ей конец, если люди узнают.

— Так ты хочешь трахать меня... только тайно, — подвожу я итог.

— Разве мы это не выяснили? — сузив глаза, спрашивает он меня. — Нет, Хейли, я ни о чем не жалею. Кроме того, Лесли узнала о нас. И это меня очень злит.

— Понятно... — веду бровью и отворачиваюсь.

Профессор делает еще один глубокий вдох.

— Ладно... просто... убедись, что она будет держать язык за зубами. Для всех. По поводу нас.

— Она не расскажет, — продолжаю настаивать.

— Просто следи за ней, — говорит он, глядя прямо на меня. — Если это выйдет...

— Не выйдет.

Томас закрывает глаза, не двигаясь пару секунд.

— Ладно, слушай. Думаю, нам нужно прекратить это.

— Прекратить что? — У меня отвисает челюсть. — Почему? Ты сердишься на меня или что-то в этом роде?

— Нет, не сержусь, — говорит он, сжимая кулак. — Я зол на себя. За то, что дошло до этого. За то, что она увидела нас.

— Я же сказала, что этого больше не повторится.

— Ты не знаешь наверняка. Это может оказаться кто-то другой. Кто угодно. Все это может вырваться наружу, — говорит Томас.

— Значит, ты просто хочешь сдаться? Прекратить?

— Да. — Он делает еще один резкий вдох. — Это было весело, Хейли. Пока не закончилось.

— Весело... — вторю я.

То, какими словами он называет нас, оставляет в моем животе чувство, будто кто-то хватает его и сдавливает.

— Да. И это было приятно. — Томас наклоняется и хватает свободную прядь моих волос, заправляя ее за ухо. — Ты мне нравишься, Хейли. И мне нравилось наше время вместе, пока оно у нас было.

— Пока было? Мне не нравится такая формулировка.

— Ну, извини, но так я это называю.

— И у меня нет права голоса? — спрашиваю я с кислым выражением на лице.

— К сожалению.

— Черт, нет, — возражаю я.

— Пожалуйста... — Он потирает глаза указательным и большим пальцем. — Прошу, не усложняй.

— Усложнять? Как будто так чертовски легко взять и все прекратить.

— Для меня — да, — выплевывает он.

— Ну, я не согласна, Томас. — Я складываю руки, бросая на него свой дерзкий, бунтарский, такой ненавистный ему взгляд.

— Ты в последний раз называешь меня так, — говорит профессор. — Для тебя я мистер Хард. Запомни.

Он разворачивается и уходит, но я кричу вслед:

— Почему? Чтобы никто не узнал, что мы называли друг друга по имени?

— Мы никогда не делали этого, — бросает он через плечо. — Для тебя я всегда буду «сэр».

— Ага, и знаешь, что еще? Буду называть тебя мистер Нахрен. Потому что ты — охреневший отморозок.

Томас сужает глаза, но не отвечает, продолжая идти.

— Или буду величать тебя сэр Говнюк! Сэр Мудак! Иди и трахни сам себя, сэр!

Но как бы я ни обзывала его, он не вернется, чтобы отшлепать меня за это.

Он даже не оборачивается, чтобы посмотреть на меня.

Твою ж мать.

Глава 13

Томас

Мне не хотелось становиться мудаком в ее глазах, но что еще мне нужно было делать в ситуации, когда нависала такая угроза?

Ее подруга узнала о нас.

Не просто увидела, как мы целуемся, а застала нас за сексом, в этом сомнений не было. Хейли расскажет своей лучшей подруге все. Боже, в ближайшее время об этом станет известно общественности.

Я опускаюсь на диван и хватаю свой ром со стола, делая очень нужный мне глоток.

Как бы мне хотелось, чтобы все было проще.

Чтобы я мог просто трахать девушек без последствий, но они есть всегда.

Ложь. Злость. Милые прощания.

Это всегда будет, даже если я приложу все усилия во избежание подобного.

А я не хочу такого.

И я, блядь, ненавижу чувство загнанности.

Может, хотя бы однажды мне стоит просто все бросить.

Делаю еще глоток и пялюсь в окно.

Можно подумать, мне это когда-нибудь удастся.

Я слишком люблю секс, чтобы от него отказываться.

Но мне как пить дать нужно быть более осторожным с теми, с кем я сближаюсь.

Знай я, что в том клубе могли оказаться студенты, я бы и носа туда не сунул. Не рискнул бы. Но вина не полностью на мне, потому что она была там, когда не должна была быть. Ей даже нет двадцати одного. Она не должна пить.

Хотя меня это не удивляет.

Хейли плевать хотела на правила.

Может, поэтому она так сильно меня поражает.

Скорее всего, именно поэтому я не могу перестать думать о ней.

Мне нравится ее настойчивость, неуступчивый характер. Словно она могла бы сразиться со всем миром и все равно не сдаться.

Может, это то, по чему я скучал в своей жизни.

Потому что сам сдался.

Однажды.

Делаю еще глоток, но затем приканчиваю весь напиток до конца.

Нужен еще один.

Но вместо него хватаю ноутбук и снова начинаю просматривать ее профиль.

Я знаю, что это чертовски неправильно… но мне нужно что-то, чтобы приглушить внутренний голос, и алкоголь — не то.

Только когда я смотрю ее фото, замечаю зеленый кружочек рядом с ее именем. Хейли онлайн.

Не думая, открываю диалоговое окно и пишу ей.

Томас: Будь на следующем занятии. У меня есть важное домашнее задание.

Хейли: Почему ты до сих пор мне пишешь?

Томас: Потому что могу.

Хейли: Разве это профессионально писать студентам в «Фейсбук»?

Томас: Я не дам тебе сменить тему. Ты придешь вовремя на мой следующий урок.

Хейли: Или что?

Сжимаю кулаки и вздыхаю, прикусывая губу. Черт бы побрал эту девчонку. Она продолжает залезать мне под кожу и знает это. Вот почему она ведет себя так: чтобы позлить меня. Ну, у нее прекрасно получается.

Хейли: О, точно… ничего. Потому что больше нет ни «нет», ни «еще чего-нибудь». Жаль.

Томас: Прекрати.

Хейли: Нет, ты сам начал. Первый мне написал. Больше нечего делать? Ооо, подожди, это, наверное, потому что тебе скучно.

Томас: Продолжай толкать меня и получишь дополнительную домашнюю работу.

Хейли: До лампочки. Я не буду ее делать.

Томас: Будешь. Поверь мне.

У меня пальцы заболели от того, с какой скоростью я набирал текст. Боже, я бы многое отдал, лишь бы перегнуть ее через колено и отшлепать прямо сейчас.

Хейли: Правда? И кто меня заставит? Ты? Как? Словами?