Оценив всю обстановку суровым оком, Гарри прочистил горло, и громко произнес:
- Уважаемые леди и джентльмены! Прошу прощения, что должен оборвать вашу беседу, но я имею честь сделать одно прекрасное предложение, от которого, уверен, никто из присутствующих не посмеет отказаться. Отец, маменька, - Гарри сопроводил эти слова должными жестами в сторону каждого из родителей, и они внимательно устремили на него взгляды, на этот миг даже забыли о Луи и его таланте, - разрешите мне завтра пригласить семейство Браунов, а также и Неренгеймов, если они пожелают, на пикник. Я бы так же хотел отправиться туда верхом. Говорят, и мисс Агнесс и мисс Лаура отлично скачут верхом. Мне бы очень хотелось провести день на лоне природы со своими родственниками и их друзьями!
Проговорив это степенно-важным тоном, Гарри закончил свои слова такой обаятельной улыбкой, что даже строго настроенный по отношению к младшему сынку-баловню мистер Стайлс не нашел в себе сил противиться этой прекрасной идее.
Как только гости получили новую пищу для обсуждений, приправленную изрядной долей игристого шампанского, Лаура снова уличила одну минутку, чтобы спросить, какой резон Гарри будет отправляться завтра на природу, да еще и верхом? Не легче ли было снова дать бал или хотя бы отправиться на прогулку в экипажах?
- Милая моя, Вы забываете, как на сердце юной девушки действуют молодые люди верхом на лошадях. Одно неверное – как покажется со стороны – движение и я буду опасно ранен. А Вы не выскажете по этому поводу никаких волнений. Я обещаю, что завтра с нами будет Эрика – одной переживающей всем хватит за глаза.
- Неужели, - подбоченившись, и игриво ухмыляясь при мысли о чужих страданиях (а особую радость юной чаровнице принесла мысль о том, что страдания эти будут женские) сказала Лаура, - Вы так уверены в своей неотразимости и можете гарантировать, что, если с Вами что-то случиться, Ваша Эрика будет переживать громче всех? Не боитесь, что ей будет все равно? Живя с Вами в одном доме она может выбрать любого Вашего брата – от скромного Найла до нервного Луи.
- Ну, от ошибок никто не застрахован, - глаза Гарри блеснули недобрым огнем, - но в том, что она будет винить себя за мою завтрашнюю травму – это я Вам гарантирую. Поверьте, я разыграю завтра такой спектакль, который в своем таланте и интересе не сравнится ни с единым спектаклем, в котором только довелось сыграть моему брату.
***
- Это не Ваше дело. Вам бы лучше отправиться в свою комнату и заснуть сном праведницы, коей Вы, конечно же, и являетесь, а меня прошу оставить в покое, - Луи проговорил это все быстро, словно и в данный момент находился на сцене перед толпой зрителей, подхватил пистолет и спрятал его под полу сюртука, где ему и надлежало быть все это время.
Глаза Эрики расширились от изумления. В минуту она оказалась у кухонной двери.
- Это еще что за шутки? – брови Луи поползли вверх к мраморному, чистому лбу.
- Сэр, когда молодые люди имеют привычку таить у себя оружие, это ничем хорошим обычном не кончается, - решительно проговорила девушка, упирая кулачки в бока.
- Что за невидаль! Учительница с улицы принялась поучать лорда? – Луи снова достал пистолет и сжал его в руке, - а ну, быстро отошла от двери, мерзкая девчонка, или я размозжу голову не только себе.
- Сэр, - никто не мог бы сказать, как Эрика догадалась о том, какое злодеяние хотел учинить над собой лорд Томлинсон в ту роковую ночь, но какое-то внутреннее чувство подсказывало ей, что ей надо держать его подальше от ружья, - я прошу Вас, оставьте оружие. Что Вы собираетесь делать? Вы прокрадываетесь ночью в собственный дом, словно вор…
- Замолчи! Иначе я правда выстрелю, - взревел Луи, подогретый еще не остывшей кровью после спектакля, - отойди от двери.
- Ни в коем случае.
- Ты что же, думаешь, я силой тебя оттуда не отодвину?!
Эрика только гордо скинула подбородок.
- Попробуйте, сэр.
Сердце ее бешено стучало, с полусна она не могла понять, откуда в ней взялась такая храбрость – перечить своему господину. Но видя, как по-сумасшедшему блестят глаза Луи, как он нервически сжимает до побледнения пальцы на пистолете, как он чуть ли не брызжет слюной – она понимала, что должна сделать все, что угодно, лишь бы воспрепятствовать катастрофе, которая неминуемо должна была разверзнуться над этим домом.
Эрика смотрела так решительно, так воинственно, что следующая фраза, которую она произнесла, таким тихим, спокойным, добрым голосом, чуть было не выбила почву испод ног Луи. Он безвольно опустил руку с зажатым в ней пистолетом, когда Эрика произнесла:
- Сэр Томлинсон, что произошло? Расскажите мне все. Может быть, я могу помочь?
- Мне уже ничем не поможешь, - рявкнул Луи, но, тем не менее, в голосе его уже было меньше злобы, ненависти и ожесточения, чем пару минут назад. Постояв с минуту в нерешительности, видя, что Эрика не торопится и в самом деле отойди от кухонной двери, и что, в случае чего, ему действительно придется пробираться к выходу силой - Луи медленно опустился на стул, невидящим взглядом уставляясь на заваленный тетрадями и листами стол. Эрика продолжала стоять у двери, готовая в любой момент броситься звать всех слуг. Но видя, что сэр Томлинсон немного пришел в себя, что нервная горячка, минуту назад сотрясающая все его тело, отступила, сделала шаг к нему, все еще держа в поле зрения дверь из кухни.
- Расскажите мне всё. Я попробую Вам помочь.
Луи смерил девушку пренебрежительным взглядом. До этого он даже не обращал никакого внимания на нее. Ну, ходит тут по дому еще одна служанка… Он до этого даже не смотрел на ее лицо… Сейчас, черты лица Эрики, в свете свечи, казались какими-то возвышенными и одухотворенными. Луи покачал головой. Чем думала мать, беря на работу хорошенькую девицу, когда в доме живут четверо взрослых мужчин?.. Усмехнувшись про себя, он отложил пистолет чуть подальше на стол. Это не укрылось от взгляда Эрики. Она тут же принялась просчитывать в голове, как бы сделать так, чтоб Луи на секунду отвлек свое внимание от оружия, а она успела бы его перехватить… Заметив куда устремлен ее взор, Луи сказал:
- Ладно, не бойся. Я не стану стрелять себе в голову прямо здесь. Не хочу замарать ваши тетрадки.
- Сэр, - тихо произнесла Эрика, делая еще один шаг к столу, - я прошу Вас… Не говорите так. Что произошло?
- Какое удовольствием Вам слушать о моих проблемах?
- Мы живем в одном доме, а я… Право же, ничего о Вас не знаю, и…. Но могу смело сказать, что я переживаю за Вас. Вы меня напугали, признаюсь, но сейчас я готова Вам помочь. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы избавить вас от роковой ошибки. Пожалуйста, сэр, - Эрика сделала еще один шаг, - расскажите мне все.
Какое-то мгновение Луи молчал, буравя строгим взглядом стену. Его лицо в сумерках казалось бледным и неживым.
- Что ж, ладно. Я ничего не теряю, разве только какие-нибудь десять минут моей жизни. Отчего бы и не рассказать перед смертью? – Луи пожал плечами и повернулся лицом к Эрике. Лицо это, в минуты спокойствия или актерского азарта было красивым, сейчас же оно напоминало лицо восковой куклы – казалось, ни единая черточка не дрожит, а живыми оставались лишь глаза, которые перебегали о всей фигуре Эрики, - я проигрался.
- Проигрались? – переспросила Эрика, на мгновение подумав о театральной игре.
- Да. В карты. Я проиграл огромную сумму, я даже не стану Вам ее называть, чтобы лишний раз Вас не шокировать. Чтобы отыграться, я занял деньги у одного моего знакомого по лицею, лейтенанта Бернара. И проиграл его деньги тоже. Теперь он требует всю эту сумму, но я не могу ему ее вернуть. Попросить у отца? – Луи фыркнул, - возможно, он и даст мне эти деньги, но взамен снабдит такой силой презрения, что я не смогу показать в этом доме и носу. Так вот, я задолжал огромные деньги. Даже для нашей семьи, хотя мы живем, ни в чем себе не отказывая, эта большая сумма, уж будьте уверенны, речь идет не о десяти франках. Лейтенант Бернар дал мне несколько дней на возврат долга. Завтра этот срок истекает. Денег у меня нет. А если я не верну эти деньги, - Луи нервически улыбнулся, но спустя мгновение губы его снова стали спокойны, лишь в глазах добавилась огня, - то он предаст огласке одну мой тайну. А мне легче умереть, чем допустить того, чтобы об этом узнали во всем городе!
