Светка совсем распустилась. Она положила руку Николаю на колени и стала подбираться к его молнии. Может она и привыкла это делать, но ни я. Я выхожу замуж. Да, замуж! Эта мысль где-то увязла в мозгу и просто как заезженная пластинка повторялась. Я выхожу замуж.

– Светка, – еле выдавила я из себя, – пора.

– Куда? – Встрепенулся Михаил и посильнее прижал меня к себе.

– Надо! – Как можно более четче произнесла я.

– Постой, – кто-то из парней сказал.

Но я, упираясь о стол и собрав силы, стала вставать. Осознавала четко, как будто ничего не пила, лишь только ноги и руки меня подводили, никак не хотели мне подчиняться. Я ощутила, как Михаил подхватил меня, чтобы я не упала. Его руки быстро от талии скользнули вверх и прижались к груди. Я ничего не испытала, как будто это было не мое тело, и поэтому ничего не сказала, а только замерла, чтобы действительно не упасть.

– Мишенька… – Заплетающимся языком начала я. – Не надо.

Но он не слушал меня или, вернее, делал вид, что не слышит. Как я могла опять втянуть себя в эту глупую авантюру. Но что бы я сейчас ни думала, надо было просто как-то выкрутиться из этого положения.

– Мишенька, мне надо подышать, – стараясь быть как можно более спокойной, промурлыкала я.

Знала, что сейчас кричать или просто брыкаться не надо, даже бесполезно, может быть хуже. Коли я попала в капкан, а иначе и не назовешь эту ситуацию, нужно просто мягко выскользнуть из нее. На мои слова Михаил только чуть сильнее сжал руки на груди. Сейчас почувствовала их, но не более.

– Я сейчас приду, – пошатываясь и перебирая ногами, пошла к выходу.

Михаил, не отпуская меня, шел следом, его руки так и остались лежать на груди.

– Отпусти, – ласково сказала ему, – они никуда не убегут.

– Точно? – С сомнением в голосе спросил он, его голос был тяжелым и усталым.

– Точно, уверяю тебя, – его руки опустились, и я тут же чуть было не упала.

Михаил подхватил меня, но в этот раз за талию.

– Вот так лучше и держи.

Стала искать глазами сигареты. Почему-то всегда думала, что сигареты отрезвляют. Хотя, впрочем, мне было все равно, что сейчас делать, мне надо было действительно подышать и чуть размять ноги. Да и просто подумать, что делать дальше. Светка осталась в комнате с Николаем.

– Не беспокойтесь за нас, – пробурчала Светка и тут же впилась в губы Николаю.

– Развратница, – промямлила я и, надев тапочки, поскольку сапоги я точно не могла бы надень, вышла в коридор.

Сигаретный дым в бильярдной меня немного отрезвил. Чувствовалось, что подступает тошнота, я открыла окно. Холодный воздух обкатил меня, стало легче. Хотелось дышать и дышать. Чувствовала, как мои пальцы коченели. Я жадно втягивала сигаретный дым и тут же выпускала его, боялась захлебнуться им. Михаил куда-то ушел. Какое облегчение, что меня никто не преследует.

Через два года заканчиваю Тюменский университет. Буду историком. Хотя история – относительная наука, но мне она нравится. А больше всего нравятся имена, я люблю перебирать дома карточки с именами, пояснения, что они означают, их историю, легенды. У меня их не одна тысяча. Так могу часами, а если никто не будет мешать, то днями лежать на диване и читать имена.

Вернулся Михаил. Теперь я могла уверенно стоять. Чувствовала ноги и руки. Поняла, что замерзла и стала лихорадочно закрывать окно, Михаил помог мне.

– Спасибо, Миш, – с благодарностью сказала я, – а то бы я точно превратилась в ледышку.

– Полег… чало?… – Спросил он, его голос стал еще путаней.

Я повернулась к нему и посмотрела. Глаза пьяненькие, движения рук неуверенные. На бильярдном столе стояла бутылка Киндзмараули и два пустых бокала.

– Нет, – отрицательно сказала я, смотря на то, как он наливает вино, – с меня хватит.

– И с меня хватит, – сказал он и протянул бокал вина.

Пьяный мужчина. В этом есть что-то. Им можно покомандовать, по крайней мере, пофантазировать, что можно покомандовать. Иногда, когда удается, я командую Игорем, и это возбуждает меня. Я посмотрела на Михаила, взяла у него бокал и, подмигнув ему, чуть отпила. Ох, какой аромат. По венкам сразу потек нектар, в груди потеплело. Стало легко на душе, как будто я парю. Подошла к окну и краем глаза стала наблюдать за Михаилом. Он не заставил себя долго ждать. Опустошив свой бокал, буквально подплыл ко мне сзади и, не говоря ни слова, обнял.

Горячо. Сквозь толстый свитер я ощущала его горячее тело. Ощутила его животик, что уперся мне в поясницу. Почувствовала, как его руки скользнули под свитер, прижались к животу. Мое сердце притаилось. Я дернулась. Но мужские руки, несмотря на то, что он был достаточно пьяным, крепко держали меня. Попыталась еще раз, но безуспешно.

– Миш, – промямлила я.

– Н… да… – Пробормотал он.

Его руки скользнули вверх. У меня второй. У моей мамы, как мне всегда казалось, безразмерный размер груди, боялась, что у меня будет такой же и поэтому тщательно берегла свою грудь. Стоило к ней прикоснуться… и я становилась сама не своя. Во мне все менялось, как будто переключалась программа. Я люблю секс, очень люблю. Он меня не просто возбуждает, порой доводит меня до изнеможения, и мне кажется, что могу им заниматься круглые сутки. Но до этого момента моей груди касался только Игорь.

Сердце как у кролика затарахтело, и я перестала дышать. Мишкина рука умудрилась скользнуть прямо под лифчик, и теперь его ладонь лежала на груди. Мое тело задергалось, не знаю почему. Я ничего не предпринимала, оно просто дергалось. Я чуть не упала, и только благодаря тому, что меня держал Мишка, не растянулась на полу.

– Мишенька, – промурлыкала я.

– Да, Ир…

Как я люблю, когда меня так называют, Ир или Иришка, я таю от этих слов.

– Мишенька, – я собралась и чуть вдохнула грудью, – не так сильно.

Его пальцы разжались.

– Дай я расстегну.

Его ладони так же незаметно выскользнули из-под лифчика. Дышать стало легче. Дура! Промелькнула молниеносно мысль. Но в груди все ныло, хотелось снова ощутить руки на груди, но я не могла. Нет! Не могла. Я не должна позволить и дать себе это сделать.

– Садись в кресло, – повернувшись к нему и как можно спокойнее, сказала я.

Михаил так и сделал, он налил себе еще один бокал вина и сел в кресло. Я понимала неловкость положения, что я здесь одна с чужим мужчиной. Он мне чужой и совершенно безразличен. Через день забуду его имя и то, как он выглядит. Но после того, как он коснулся моей груди, у меня внутри все зазвенело. Мне просто хотелось секса… Но?! Не с чужим человеком, не с ним. Нет! Я не могу.

Я выпрямилась, отошла от бильярдного стола, он следил за мной. Обошла стол. Михаил, не отрываясь, смотрел на меня. Мне стало любопытно, интересно наблюдать за ним, за тем, как он смотрит на меня. А потом я решила.

– Сиди, не вставай, – уверенно сказала я, – хорошо? – И он тяжело кивнул.

В груди все щемило от той мысли, что внезапно проскользнула у меня в голове. Но она мне понравилась, хотела ее претворить в жизнь. Отойдя чуть подальше, я расстегнула джинсы. Не стала делать это медленно, ведь не хотела устраивать стриптиз. Просто расстегнула молнию на джинсах и не спеша сняла их. Свитер опустился, прикрыв трусики. В ногах и в руках заныли мышцы. Я не обращала внимание на сидящего в кресле мужчину, для меня сейчас его не было. На улице была зима и я под джинсы надевала колготки. Через минуту и они были сняты. Пьяный мужской взгляд следил за мной. Собравшись немного духом, я подцепила трусики. Через мгновение они упали поверх лежащих колготок. Мою попку прикрывал свитер, он грел меня. В комнате все еще было прохладно.

Кажется, глазки Михаила чуть протрезвели, он старался сконцентрироваться и внимательно смотрел на меня. В душе было смешно. Повернулась к нему и чуть приподняла свитер. Мне стало жарко. Кроме Игоря, никто из мужчин не видел моего лобка. Я лихорадочно искала предлог, чтобы задрать свитер.

Я женщина. И в какие-то моменты своей жизни поняла, что развратная женщина. Я становилась распущенной и доступной, только когда занималась жарким и ненасытным сексом. Но… Я не стала дальше думать, а просто приподняла свитер повыше. Так, чтобы Михаил увидел мой голый лобок. Не опустила руки. Они замерли. Боялась пошевелиться, но я не боялась смотреть ему в глаза. Внутри все сжималось и где-то там, в глубине тела, начало пульсировать. Удары отдавались во всем теле, пальцы рук чуть задрожали, и я отпустила свитер.