– Я понял, – деланно серьёзно кивнул Яромир. – Разговаривать – это не твоё. Забудь.

– Всё, ухожу, – фыркнула я, желая оказаться как можно дальше отсюда, лишь бы не видеть эту хитрую ухмылку и прищур тёмных глаз.

– Иди, – кивнул он мне в ответ, тут же становясь серьёзным, так как снова упулился в экран. – До завтра.

– До завтра, – отозвалась я, бросив последний взгляд на президента, и вышла.

Многие сотрудники тоже медленно собирались, подтягиваясь к лифту. Миша устало зевал, его волосы ежесекундно меняли свой цвет, от чёрного до розового. Видимо, парню было трудно контролировать способность, когда он так вымотан.

Я с опаской вытащила свой телефон из сумки. Семь пропущенных и с десяток смс. Последнее из которых гласило: “Ты доигралась. Я уехал в бар. Потом пойду в клуб”.

Моё сердце бешено забилось. Я прекрасно осознавала, что это высшая степень обиды от Егора. Такая ситуация происходила всего несколько раз за время наших отношений. И всегда, когда он так говорил, я объезжала полночи все известные мне клубы в городе, чтобы найти его, частично или полностью пьяного. Хорошо, если спящего где-то на барной стойке. Один раз он зажимался с какой-то девицей. Что было бы, если бы я тогда не пришла – думать не хочу.

Я поджала губы. Вдохнув и выдохнув, набрала его номер. Он сбросил.

“Егор, пожалуйста, не обижайся. Пойми, сегодня завал на работе, я безумно устала. Я правда должна была задержаться”, – отправила я ему сообщение.

“Ради меня ты должна оставлять все свои дела. Ты же знаешь, насколько я занят”, – пришёл ответ.

Я ощутила всплеск злости.

“Значит поехать в клуб – ты не занят. А подождать меня десять минут – для этого ты занят”.

“На что ты намекаешь? Как ты вообще мне отвечаешь?!”

Мне казалось, что, читая сообщение, я слышу его раздражённый голос на повышенных тонах, каким он обычно говорил подобные фразы. Я закусила губу, не зная, что ему ответить. В итоге отправила короткое: “Извини”. Пусть понимает, как хочет. Хочет думать, что это сарказм – пусть. Я слишком устала сегодня, чтобы разбираться ещё и с этим. Голова до сих пор забита мыслями о рекламном ролике. А на носу до сих пор красовался малиновый джем, вспомнив о котором, я поспешила достать из сумки влажные салфетки.

Стирая сладость с лица, я вдруг подумала, что мне достаточно одного мучителя в этой жизни, поэтому искать своего ненаглядного по клубам я сегодня точно не поеду. Приняв это решение, я вдруг почувствовала невероятное умиротворение. Спокойствие. Мне не придётся сегодня тратить кучу денег на такси, разъезжая от одного клуба к другому. Не придётся терпеть оглушающую музыку, запах алкоголя, сигарет и приторно-сладкого дыма, от которого першит в горле. Не придётся протискиваться через одурманенную всем этим толпу. Не придётся отмазываться от нелепых подкатов мужчин. Я просто могу поехать домой, поесть и лечь спать после такого невероятно сложного дня. Это настоящее блаженство.

Именно так я и сделала.

Первое сообщение пришло в десять вечера, когда я вышла из ванной.

“Где ты?”

“Дома”, – совершенно честно ответила я.

“А я в клубе”.

“Я знаю”.

Дальше он не писал некоторое время, а потом прислал фото, на котором сидел в обнимку с другом и держал в руке шот.

“Вот тебе подсказка, если не можешь просто так меня найти”, – подписал Егор это селфи.

Ничего не ответив, я залезла в кровать, удобно устроилась на подушке и укуталась в тёплое одеяло. Благодать. Телефон зазвонил.

Я взяла его в руку. Отвечать на этот звонок и слышать пьяный голос своего парня мне совершенно не хотелось. Сбросив, я отправила сообщение:

“Поезжай домой сам, пока не поздно. Я очень устала и ложусь спать. Доброй ночи”.

После этого я выключила мобильный. Немного грызла совесть: а вдруг с ним что-то случиться? Вдруг сам что-то с собой сделает? Но сразу же после этих мыслей перед глазами почему-то всплывала ехидная улыбка президента, словно говоря: “Что, тряпка, всем позволяешь вытирать об себя ноги, да?”

Так я и заснула с мыслями о том, что очень даже не плохо иногда думать только о себе.

ГЛАВА 6. Повышение

Утром я чувствовала себя прекрасно отдохнувшей, поэтому в приподнятом настроении слегка пританцовывала по дому, собираясь на работу.

На кухне у родителей работал телевизор. Папа смотрел, не отрываясь, а мама только бросала быстрые взгляды да охала, нарезая сыр на бутерброды.

– Вчера вечером в Москве трое членов “Сопротивления” напали на пожилого мужчину. Как с трудом рассказал сам пострадавший, молодые люди с чего-то приняли его за эспера, поэтому набросились, пустив в ход бейсбольную биту. Когда нападавшие поняли, что мужчина не является обладателем мутагена, они оставили его в покое и даже позвонили в скорую, прежде чем скрыться с места преступления, – серьёзно вещал ведущий в костюме, пока на экране мелькали кадры бедного старика, сидящего на больничной койке, а также узкого переулка, где, видимо, и произошло нападение.

– Ну что же за нелюди такие! – всплеснула руками мама. – И что мы им сделали?

– Как они вообще подумали, что в обычном городе может находится эспер? – удивилась я, выхватывая буквально из-под ножа кусочек сыра, за что получила негодующий взгляд родительницы.

– Да кто их разберёт, это “Сопротивление”, – заворчал папа. – До сих пор не понимаю, почему правительство их ещё не поймало.

– В “Сопротивление” же входят обычные люди, – пожала плечами я, – в отличие от нас, у них под кожей не стоит датчик, который могут включить в любой момент и отследить наше местоположение. Да и какое дело правительству до кучку простых людей, когда им нужно контролировать такую огромную и опасную силу, как армия эсперов? Скажешь тоже, пап. “Сопротивление” как появилось несколько лет назад, так особо ничего и не делает. Да, вандалят, угрожающие надписи, все дела. Да, пару раз нападали на эсперов, пару раз на обычных людей. Но для нашего правительства это разве повод начать шевелиться? В закрытые города “Сопротивление” попасть не может, до стратегически важных эсперов добраться – тоже. А обычные люди… разве ж это важно?

Я хмыкнула, вложив в этот звук весь свой сарказм и раздражение на правительство, которое носится с эсперами, как с золотым яйцом, одновременно и предоставляя всё необходимое, и запрещая безумно многое. А на обычных людей им, вроде как, наплевать. Хотя задача эсперов как раз в том, чтобы этих простых людей и защищать, но правительство, кажется, об этом забывает, предпочитая тратить силу суперов на военные действия против других стран.

Люди – странные существа. Стоит им в руки дать силу, как они тут же примеряют, кого с помощью этой силы можно было бы покорить.

Родители пустились в рассуждения примерно по той же теме, поэтому я поспешила в свою комнату, чтобы не слушать о том, о чём и так прекрасно знала.

По дороге на работу я снова наткнулась на тот репортаж, так как его крутили по телевизору, висевшему в автобусе, на котором я ехала.

Сегодня я снова оказалась в офисе довольно рано. Тут во всю одиноко работала пожилая уборщица. Я кивнула ей, проходя мимо после того, как оставила пальто на вешалке, и уже собиралась сесть на своё место, как женщина вдруг обратилась ко мне, опираясь на швабру:

– Милая, сходи в кабинет, будь добра. Разбуди этого малахольного, а то мне убраться там надо. Пусть хоть на десять минут выйдет, – затем она отвернулась, продолжив домывать пол и бурча. – Вот ведь пропащая душа, всё никак не может успокоиться.

Я удивлённо уставилась ей в спину. Пойти в кабинет и… разбудить? Я перевела взгляд на дверь с табличкой “Президент Яромир Ким”. Неужели этот придурок…?

Шумно втянув воздух, я поспешила в кабинет президента, цокая каблуками. Когда я распахнула дверь, на меня набросился морозный воздух, практически ударяя по щекам и заставляя поёжиться. Я стремительно прошла к столу президента и вскинула голову к потолку. Ну да. Точно малахольный. Забыл выключить кондиционер, да так и уснул за столом. Продуло же ведь. Ей богу продуло.