Они были достойной командой. Сын гордился своим отцом, отец гордился своим сыном. Никогда не было расхождения во взглядах, каждый уважал мнение другого. Периодически вспыхивавшие ссоры лишь укрепляли их дружбу.

Хотя ругались они иногда так, что палаццо содрогался. Но всегда находили компромисс.

Даже завтракая в столовой, они продолжали обсуждать свои дела.

Федерико проводил отца до пристани и легкая галера с герцогом быстро отчалила. Это была быстроходная небольшая галера. Ей пользовались только как средством передвижения между самой Венецией и родовым островом. Галера проходила это расстояние за 3 часа.

Проводив глазами отца, он сел на лошадь и поскакал с пристани к дому. Дорога была хорошо расчищена и занимала 5 минут. Подъехав к центральному входу, он быстро соскочил с лошади и взбежал по ступенькам.

– Пиколо, синьорина Соня уже завтракала? – спросил он у дворецкого, как только вошел в холл.

– Милорд, молодая синьорина вышла из дома рано утром…

Эти слова остановили Федерико на середине лестницы.

– Что???? Она ушла из дома рано утром, и вы её отпустили??? Мне ничего не сказав???

Федерико в недоумении и панике уставился на дворецкого. Потом развернулся и побежал к выходу.

– Милорд, синьорина ушла не одна. С ней была служанка и она сказала, что пошла на прогулку и скоро вернется.

Федерико пытался подавить волнение, но не мог. Одно слово «ушла» и у него паника. Он снова вскочил на коня и поскакал в сторону леса. Федерико сначала ехал по тропинке, потом свернул в чащу, внимательно прислушиваясь.

Вдруг он услышал женский смех и поехал на его звук. Не приближаясь, он привязал лошадь к ветке и тихо подошел ближе. Соня и её служанка сидели на полянке, прямо на земле. Рядом стояла корзина, полная каких-то цветов.

Соня заразительно смеялась, и Федерико впервые слышал её смех. Он не был грудным, низким или как переливы колокольчика. Если бы у него не сжало грудь от удовольствия, он посчитал бы этот смех самым обычным, просто очень мелодичным.

И еще её смех вызывал радость у него. Только он не мог понять, почему она смеется. И тут Федерико посмотрел на служанку. Она что-то жевала и глаза у нее были смешно выпучены. Видимо над ней Соня и смеялась. Потом они заговорили, и он понял, что говорят они на арабском.

Федерико знал этот язык очень хорошо, так как по торговле часто сталкивался с исламским миром. Да и со слугами – маврами он говорил по-арабски, чтобы практиковаться.

Но то, что по-арабски говорит Соня – для него было просто шоком.

Тут мавританка что-то почувствовала и резко обернулась. Увидела его и испуганно вскочила. За ней обернулась и Соня. Обернулась и улыбнулась ему, так радостно и открыто, что у него опять сжало грудь.

– Доброе утро, синьор Федерико, – произнесла она нараспев. – А мы тут травы лечебные собираем. Вы меня потеряли? Простите, если причинила вам беспокойство.

– Доброе утро. Что вы, никакого беспокойства…

Федерико задумчиво смотрел на нее, она не могла оторвать взгляд от него.

Соня очнулась, когда служанка что-то тихо ей сказала и, услышав ответ, взяла корзину, присела перед ним в поклоне и убежала.

А Федерико молча отмечал новые черты в Соне. На ней было платье с завышенной талией и без рукавов, нежно белого цвета. Довольно глубокий вырез был отделан кружевом. Волосы заплетены в косу и уложены короной вокруг головы. А кожа по-прежнему бледно мерцала.

Он неспешно подошел к ней, и Соня опустила голову. Теперь девушка не доставала ему даже до плеча. Она робела перед ним и не знала, как с этим справиться. Федерико нежно приподнял её подбородок, заставив снова посмотреть на него. В его глазах она увидела немой вопрос. Не выдержав его взгляда, Соня прикрыла глаза.

Федерико взял её лицо в свои ладони и прикоснулся к нему губами. Сначала к закрытым глазам, потом к носу. Неторопливо прошелся по щеке, затем она почувствовала, как он потерся своими губами об её губы. Будто спрашивал разрешения.

Ей стало щекотно, хотя сердце колотилось, как безумное и в животе запорхали бабочки. Соня улыбнулась ему прямо в губы и почувствовала его улыбку в ответ. Потом он отодвинулся, по-прежнему обнимая своими руками её лицо.

Соня открыла глаза. В ушах у нее шумело от этой простой ласки, и ей было мало.

– Поцелуйте меня, – прошептала она, – пожалуйста…

Как будто этого он и ждал. Что-то невнятно промычав, он сгреб её в объятия и прижал к себе. Когда их тела соприкоснулись, Соне показалось, что в нее ударила молния. Она была такой маленькой, что Федерико пришлось чуть приподнять её.

Затем он поцеловал её в шею. Соня откинула голову, чтобы облегчить ему путь, и почувствовала, как он провел языком по всей её длине, от ключицы до маленького ушка. Будто пробуя её на вкус. От одного этого поцелуя она с головы до ног покрылась мурашками.

– Соня, я не могу тебя поцеловать, – жарко прошептал он ей в ухо, – я просто не смогу остановиться потом… Соня ты слышишь меня?

Он легонько её встряхнул. Девушка не понимала смысла его слов. Настолько ошеломили её нахлынувшие ощущения.

Федерико опустил её на землю, крепко обнял и прижал её голову к своему сердцу. Она потихоньку приходила в себя под его успокаивающие поглаживания по спине. Они посидели так некоторое время.

– Ну что, поедем домой? – Спросил он, наконец, отодвинув её от себя.

– Да, конечно, – ответила Соня с улыбкой. Она отодвинулась от него подальше, так как при близком контакте себя не контролировала. «А вот он себя контролирует» – с беспокойством пришло ей в голову.

Почему она никогда раньше не наблюдала, как развиваются отношения у влюбленных. Только соединяла их вместе и отходила в сторону. Ей казалось неправильным подсматривать, а сейчас она жалела. Она совсем ничего в этом не понимала. Не могла притворяться, не знала, как правильно вести себя с ним. Вдруг она что-то неправильно сделала? Оттолкнула его своим поведением?

Федерико взял ее за руку и повел за собой. Когда они вошли в лес, Соня увидела его пегую лошадь. Она знала, что венецианцы не ценят лошадей так, как их ценили, например, англичане, арабы или монголы. Лошадь здесь не была средством престижа или вложения денег.

Это была просто обычная выносливая кобыла, на которую Федерико опять её подсадил, затем проворно вскочил сзади, и они поехали. Она погладила животное по шее и спросила:

– Как зовут эту лошадку?

Он на миг задумался и ответил: – Звездочка.

Соня недоверчиво хмыкнула и снова спросила:

– А как зовут служанку, которая была со мной?

– Мавританку?

– Ну да.

– Честно говоря, не знаю, – признался он с улыбкой.

– Вы не знаете имен своих слуг, синьор Федерико?

– Почему-то в ваших устах, синьорина, это звучит так, будто это страшное преступление.

– Вы не ответили на мой вопрос.

– Да, Соня, я знаю имена не всех слуг в доме, но основных помню. Скажите, это очень плохо?

Он наклонился и прошептал ей это прямо в ухо, затем втянул воздух у её шеи носом, как-будто наслаждался её запахом. Соня опять потеряла связь со своими мыслями. Так как она сидела боком, то прислонилась к нему плечом, положила голову к нему на грудь, чтобы оказаться у него под подбородком.

«Теперь он не будет меня отвлекать» – сердито подумала она.

– Соня, над чем вы смеялись на лугу? – поинтересовался он.

Она снова рассмеялась, что-то вспомнив и ответила:

– Мы собирали травы, и я рассказывала Руфии об их полезных свойствах. Когда я ей сказала, что соцветия золотых колокольчиков предотвращают беременность, она тут же начала жевать эти цветы… – Соня снова рассмеялась. – Мне пришлось ей объяснять, что сначала их нужно правильно отварить. Как у нее вытянулось лицо после этих моих слов. А какие они, наверное, горькие! Я думаю, она так быстро убежала, потому что ей срочно надо было прополоскать рот.

Они не торопясь ехали домой и смеялись над её историей. Федерико тоже рассказывал ей смешные истории своего детства. И не заметили, как доехали. Сняв её с лошади, Федерико сказал: