– Алкоголь плохо влияет на концентрацию и мозговую деятельность.

– Ну, а потрахаться?

– Как ты, бегать за каждым и вешаться?– все же не удержался и съехидничал Дженсен.

– Знаешь, обычно работает, – оскорбился Джаред.

– Потому что люди по сути своей глупы.

– Как патетично.

– Правдиво. Я не вижу смысла искать случайных связей вечерами, даже не будучи уверенным в успехе.

– Это с твоей-то внешностью! Чувак, вот это ты зря себя так.

Дженсен вздохнул. Опускаться до объяснений собственной личной жизни ему не хотелось совершенно.

– Лежи молча, – беззлобно посоветовал Дженсен, стараясь вернуться к медитации и обдумать сложившуюся ситуацию.

– Я кстати голый, – мимоходом сообщил Джаред.

– Совращением малолетних занимаешься? – не удержался Дженсен.

– Вообще-то твоим.

– А я думал, той рыжей. Ей, правда, на вид лет пятнадцать. По детишкам, да?

– Фу! Ну вот фу, Эклз! У меня все упало! – расстроился Джаред.

– На то и расчет, – хмыкнул Дженсен, чуть ведя плечами, разминая мышцы.

~~*~~

Конечно, он больше дразнил Эклза, но этот выпад в сторону Эльты заставил усмехнуться. Похоже, чтобы там Дженсен ни думал, но ему почему-то не нравится присутствие... – Джаред повернул голову и посмотрел на рыжую – молодой симпатичной девушки, умеющей обращаться с ножами и не лезущую за словом в карман.

И в общем то Джаред был не слишком далек от истины. Дженсен не любил женщин – капризные взбалмошные создания, которые редко приносят пользу...

Тут его постучали по плечу и пришлось открыть глаза.

– Есть будешь? – Эльта стояла над ним, изучая и наблюдая.

Дженсен чувствовал в ней только-только зарождающиеся навыки... кого? При правильном обучении такой же, как они с Падалеки.

– Буду.

– Иди за стол тогда.

– А я? – тут же фыркнул Джаред.

– А ты ешь, как моя лошадь! И ты больной, так что сейчас принесу.

Дженсен прямо язык прикусил, чтобы не высказаться в сторону этой парочки. И согласился, что Падалеки больной, на всю голову причем.

—***—

Эльта оказалась милой 17-летней девушкой. Веселой и общительной – с Джаредом, несколько напряженной и суровой – с Дженсеном (что, впрочем, было взаимно). Оказалось, что они со старухой травницы. Эльта сейчас проходит обучение и появление Джареда было ей только на руку, потому что его, как почти замерзшего в лесу, она лечила отварами и мазями – то есть, попросту говоря, тренировалась.

А Дженсена гоняла старуха – то дров принести, то за водой сходить. Он возмущался, но старуха намекала на свой не то длинный нож, не то короткий меч, приговаривая, что не он один умеет обращаться с холодным оружием, и тогда он возмущался меньше и исполнял, что велят, под постоянные насмешки Джареда, которого пару дней не выпускали из постели. Дженсену начинало казаться, что он сходит с ума, учитывая, что подсознание вдруг активизировалось.

Оно и раньше давало о себе знать, но не так активно, как теперь. Словно произошедшее пробудило ту самую язвительную внутреннюю часть, которая заставляла задумываться, вытаскивая то, о чем он сам не хотел думать...

Лес, холодная весна, избушка и две женщины непонятных характеров. Как сказка, только уж больно мрачноватая.

“Пора выбираться отсюда”, – глядя, как Эльта вьется вокруг веничков

с травами под потолком маленькой кухни с печкой, думал Дженсен.

“И что искать будешь?”

“В смысле?”

“В прямом. Трассу? Людей? Машины? Милый мой, ты еще не понял, да? Вроде уже суток трое прошло. Это другой...”

“Заткнись”.

“Ты просто отвергаешь саму возможность”.

“Потому что это бред!”

“А может просто пора закончить то, что было?”

“Ты про работу?”

“Угадал”.

“Моя работа – это моя жизнь”.

“Наверное, поэтому тебя уже восемь лет преследует чувство, что это все – не твое. И работа, и жизнь”.

Дженсен только скрипел зубами, не собираясь признаваться себе в том, что голос в башке, скорее всего, прав.

И кстати, почему он говорит таким противным бабским тоном?!

Подсознание мелодично рассмеялось:

“Потому что я отображаю то, что ты ненавидишь! Кстати, а почему?”

“Потому что женщина – абсолютно бесполезное существо”.

~~*~~

Джаред меж тем спустя три дня встал с постели и вечером Дженсен благополучно сдал ему ведра, чтобы тот сам ходил за водой.

– А я еще болею!

– А мне похер! – рявкнул Эклз и, шарахнув дверью, вышел из домика.

– Нервный какой, – снова фыркнула Эльта.

– Жизнь тяжелая, – сказал Джаред.

– Тяжелая? – удивилась девушка.

– У таких, как мы, она всегда тяжелая, – сообщил он.

– И кто же вы? – скрипучим голосом поинтересовалась старуха.

Джаред переводил взгляд с одной на другую. Сложно было сказать, как они отнесутся, если сказать им правду.

– Ты не боись, милок, мы всякого люда повидали, – подтолкнула его старуха.

– Солдаты мы, – сообщил он, решив не употреблять громкое слово “убийцы”.

– Кто? – удивилась девушка.

– Воины.

Старуха в ответ на это прищурилась, а Эльта дернула плечиком.

– В этих землях все мужчины – воины. Разница лишь в том, убивают ли ради забавы или потому, что долг.

Джаред вскинул брови, но не успел ничего ответить. В домик ввалился Дженсен с вязанкой дров и, проходя мимо в сторону кухни, ровным голосом сообщил:

– А мы убиваем за деньги.

В доме воцарилась тишина.

– Наемники?– тихо спросила девушка.

– Да.

Эклз положил дрова рядом с печкой и хмыкнул:

– Что, расстроились?

Старуха присела за стол и пододвинула к себе заварник:

– Эльта, давай травы для чая.

Девушка тут же принялась снимать с потолка сухоцветы и листочки.

– Знаешь, милок, людей в нашем мире много. Ты не похож на того, кто делает это и испытывает счастье.

“В-о-о-о-т! А меня никогда не слушает!” – тут же радостно сообщило подсознание.

– Но я – тот, кто делает это лучше многих.

Джаред, сидевший на кровати, тихо фыркнул. Но смолчал.

—***—

Ночью Дженсен тихо, чтобы никого не разбудить, выскользнул на улицу. Было холодно и он накинул тулуп, который ему выдали. Тулуп был один на двоих, поэтому выскользнувшему следом Джареду пришлось накинуть на себя тонкое вязаное одеяло из грубой шерсти. Дженсен лишь чуть повернул голову, услышав, как за спиной скрипнули доски. Какое-то время они стояли в темноте молча, а потом Дженсен, ни к кому не обращаясь, тихо произнес:

– Надо двигаться дальше.

– Завтра, – отозвался Джаред.

– Завтра?

– Эльта сказала, что завтра будет теплая одежда для нас. Я здоров, насколько это вообще возможно при данных обстоятельствах.

– Понять бы, где мы...

– Для наемника ты...

– Что? – Дженсен резко повернул голову.

– Несколько беспечен, – сказал Джаред. – Я знаю, где мы. И это, пожалуй, самое забавное.

Дженсен помолчал, а потом спросил:

– И где мы? – голос его звучал напряженно.

– Кхм... в Валгалле, – сообщил ему Джаред. – Правда, на рай, описанный в скандинавских мифах оно не совсем похоже. Во всяком случае, я себе иначе ее представлял.

Дженсен снова помолчал, а потом задал новый вопрос:

– С чего ты так решил?

– Так я сразу, как очнулся в этой... избушке, и спросил, – пожал плечами Джаред. – А эти милые леди были столь любезны, что тут же мне и сообщили.

Дженсен на это фыркнул:

– И ты поверил!

– А у меня нет причин подозревать их в чем-либо. Они, в отличие от тебя, не пытались меня... м-м-м... прикончить, – радостно оповестил Джаред – Наоборот, они меня вылечили.

– Ага, точнее, она.

– А ты никак ревнуешь? – расплылся в улыбке Джаред.

Дженсен тихо фыркнул.

– Нет.

Джаред надулся:

– Ну да. Ты только свою катану ревнуешь, как только к ней кто-то тянет свои лапы.

– Потому что катана – моя.

– Любимая женщина, ага.

– Не люблю женщин.

Падалеки вскинул брови: