– Иди в душ, потом на кровать, – сказал Джаред. – Я схожу за лекарствами и вернусь, – после чего поднялся. Подмигнул Эклзу и ушел.
Он спустился на первый этаж к девушкам. Те на удивление не спали, и свое возмущение Фел не преминула высказать. На что Джаред заметил, что он спокойно слушал концерты по ночам в течение долгого времени, так что и она потерпит. Эльта выдала ему все необходимое и выпроводила из спальни.
Когда он вернулся. Дженсен уже лежал в кровати, завернувшись в одеяло и уткнувшись носом в бочок свернувшегося на подушке калачиком Пушкина.
Присев на край, Джаред положил ладонь Эклзу на плечо:
– Повернись и ляг на живот.
Дженсен на удивление не стал возражать, только сонно моргал, пока выпутывался из-под одеяла. Развалившись на кровати как велели, он обнял руками подушку и прикрыл глаза.
Джаред открыл одну из баночек.
– Всегда только боль?
– Да.
– Нравится? – Джаред сильнее развел его ноги в стороны, оттянул ягодицу и, стараясь не концентрироваться на ощущениях, смазал поврежденную кожу снаружи и внутри, глубоко погрузив пальцы. Дженсен зашипел, но при этом выгнулся.
– Ага.
– Понятно, – он вытер руки, взял маленький шприц и вогнал иглу в ягодицу.
– Ай!
– Терпи, – велел Джаред, вводя лекарство. – Вот и молодец. Прости, я испортил нам отдых.
– А?
– Девушки уедут на несколько дней. А тебя в ближайшие дни особо не потрахаешь.
Дженсен повернул голову. Падалеки выглядел довольным и слегка виноватым. Пушкин поднял голову и начал недовольно бить хвостом по подушке, намекая, что пора спать.
– Но я не смог удержаться, ты был... такой кошак, – улыбнулся Джаред. – Ага, вот как сейчас, – закивал он, указывая на Дженсена пальцем и ухмыляясь.
Тот прищурился, а потом прогнулся в спине еще сильнее.
– Ты так и не понял, да? То, что ты меня порвал, ничего не значит. Это заживет.
– Дженсен... – Джаред решил отсесть чутка подальше.
– Тихо, – Эклз в один момент оказался на его коленях и уткнулся носом в шею. – Я сам хочу, понимаешь? Потом будут лекарства. Но раз мы одни... филонить не выйдет.
Джаред, честно говоря, растерялся и даже не знал куда деть руки – настроение Дженсена менялось просто с космической скоростью.
Ухмыльнувшись, Эклз выпрямился и сверкнул глазами:
– Не отвертишься, раз сам начал. Теперь работай.
Наконец, Джаред усмехнулся.
– Ну, один день точно теперь придется потерпеть. В конце концов, у тебя есть не только задница. А теперь спать. Утро вечера мудренее, как говорится. Давай, слазь с меня.
Дженсен нехотя, кривясь, слез с него. Джаред встал, обошел кровать и сказал Пушкину, которого переместил ближе к Дженсену:
– Прости, приятель, но сегодня здесь сплю я, – после чего улегся на соседнюю подушку.
Котенок удивленно мявкнул, пронаблюдал, как его хозяин намеренно подкатывается под бок к Падалеки, и устроился около живота Дженсена.
Джаред и сам слегка опешил, но только обнял Дженсена, прижав задницей к себе ближе, после чего прикрыл глаза. Услышав перед тем как уснуть:
– И не мечтай, Падалеки.
~~*~~
А на следующее утро Джаред проснулся от того, что кончает в чужой рот. Он хватанул ртом воздух, открыл глаза, увидел потолок, закатил глаза и застонал, чувствуя, как наслаждение волной прокатилось по телу. Чуть придя в себя, он поднял голову, увидел ухмыляющегося Эклза и уронил голову обратно на подушку.
– Это такой будильник? – поинтересовался он.
– Ну да. По-моему, весьма эффективно. Пушкин, брысь отсюда. Это не тебе. Ты свое уже съел.
Джареду стало интересно, он снова поднял голову, да и сам чуть приподнялся. Рядом на кровати стоял поднос с завтраком, на который уже нацелился пушистый пёстрый Пушкин. Джаред перевел взгляд на наблюдавшего за ним Дженсена.
– Решил воспользоваться ситуацией? – спросил он.
– Ну, типа, – уклончиво ответил Дженсен, самодовольно облизывая перепачканные в его сперме пальцы.
Допытываться Джаред не стал. Мама всегда учила его быть благодарным за маленькие радости.
– Спасибо, – кивнул он. – А если ты с меня слезешь, то я и поесть смогу.
Дженсен, всей своей тушкой восседавший на его ногах, задумался.
– Что-то не хочется, – короткие ногти прошлись по бедру, довольно ощутимо царапнув до красных следов.
Джаред вздрогнул и внимательно посмотрел на Эклза.
– Зад никак зажил?
– Нет, – честно ответил Дженсен. – Но я же предупреждал, что меня это не остановит. И тебя предупреждал – раз начал, теперь не отвертишься. Я, знаешь ли, четыре месяца с хвостом без секса. Хреново как-то.
– Ну, три с лишним месяца тебе было все равно, пока ты в коме был. Потом ты восстанавливался. Так что по факту...
– Падалеки, – прищурился Эклз.
– Ладно-ладно, – примирительно сказал Джаред, подцепляя вилкой кусок яичницы, до которой все же дотянулся.
– Мыр-р.
Дженсен закатил глаза, взял кота на руки и принялся гладить.
– Угу, вечно голодный, – улыбнулся Джаред. – А Феликс где?
– Бродит где-то. Пришел, поел и опять исчез.
– Да, это он любит. Благо с острова ему никуда не деться, а ничего опасного для жизни тут нет. Хотя, можно отгородить часть земли, закрыв прочной сеткой – нечто вроде вольера, ну, на всякий случай.
– Вообще было бы неплохо, – поглаживая кота, покивал Дженсен.
Он все же слез с Джареда, позволив тому устроиться удобнее, и тоже принялся завтракать. Джаред, молча закидывая в себя еду, наблюдал, как Эклз подкармливает Пушкина ветчиной из своей тарелки и мягко улыбается.
– Ты странный.
– О, а я и не заметил, – хмыкнул Дженсен. – Кофе или сок?
– А почему ты такой добрый?
– А что?
– Эклз, у тебя сейчас такое шкодное выражение, что я не мог не спросить.
Мужчина ухмыльнулся и снова поинтересовался:
– Так сок или кофе?
– Кофе, – выбрал Джаред. – Черный, без сахара. – Дженсен налил из стоящего на подносе кофейника черный напиток в маленькую чашку и пододвинул Джареду. – Спасибо.
Дальше они ели молча. Уже допивая кофе, Джаред спросил:
– И тебе действительно это нравится?
– Что? – сначала не понял Дженсен, но увидев его лицо, добавил. – А... Ну да. Я... не то чтобы не могу по-другому, могу... Просто не хочу. Обычный секс не может дать мне таких эмоций.
– И тебя не смущает?
– Что?
– Это же живая рана.
– И что?
– Повреждения организма.
– И что?
Дженсен, наглаживающий Пушкина, выглядел таким... невинным, насколько человек подобной судьбы вообще может выглядеть невинным. Бесхитростным. Весь его вид говорил: “Ну, а что такого?”
Джаред тихо фыркнул себе под нос.
– Ладно, – наконец, отозвался Джаред. – Я хочу искупаться. Компанию составишь?
Дженсен кивнул и поднялся. И только сейчас Падалеки осознал, что Дженсен прикрывался простыней, а под ней было лишь обнаженное тело.
Когда мужчина выпрямился во весь рот, абсолютно не смущаясь, Джаред прикрыл глаза, усмиряя собственное возбуждение.
Дженсен словно почувствовал это и, сложив руки на груди, вскинул бровь.
– Лучше молчи!– посоветовал Падалеки, выбираясь из кровати следом.
Эклз хмыкнул и позвал кота. Пушкин тут же слетел с простыней и засеменил, подняв хвост трубой, из комнаты. А Джаред проводил задницу и спину Эклза долгим горячим взглядом.
– Полдня. Хотя бы полдня, – пробормотал он, понимая, что телу все равно нужно время, чтобы хотя бы немного подлечиться, и понимая, что с такими провокациями продержится недолго.
И ведь Эклз это знал, гад.
~~*~~
Джаред не удержался и поинтересовался у Дженсена насчет лекарств. Дженсен, чуть усмехнувшись, сказал, что с утра все смазал и ширнулся. Увидев выгнутую бровь Падалеки, он добавил, что имел в виду обычные инъекции, и напомнил, что уже много лет не употребляет, а здесь, на острове, наркоты нет, так что беспокоиться не о чем. Технически, Эклз был неправ – наркота тут все же была, правда медицинская. Джаред не то, чтобы беспокоился, скорее, не понимал. Он сам никогда не употреблял подобных веществ; разумеется, армия пичкала еще и не такими колесами, но вот это – кокаин, героин и прочие производные, не говоря уже о метамфетаминах, – он никогда не употреблял. И ему не нравилось, что употреблял Дженсен, даже если это было давно. И АНБ его восстановило, несмотря на употребление тяжелых наркотических веществ, между прочим. Пожалуй, это удивило Джареда сильнее всего. Но судить Дженсена он точно не собирался, особенно учитывая, что анализы действительно показывали чистый организм на момент их встречи, а за прошедшие месяцы у Эклза просто не было возможностей что-либо принимать, кроме лекарств, и то за этим следила Эльта.
