– Я штаны сниму, ты не против?

– Не против, – как-то задушено отозвался Дженсен.

Джаред стянул рубашку, снял брюки и, отсвечивая бинтами и позвав: “кис-кис-кис” – взял чистую простынь, чтобы, сложив ее вдвое, укрыться, и улегся на кровать.

Подзывание подействовало, но не сразу. Сначала вылез Феликс и церемонно устроился в ногах Джареда, а вот Пушкин выполз минут через пятнадцать и, запрыгнув на кровать, тут же примостился возле бедра Дженсена, получив немного ласки нетвердой рукой.

– До сих пор не понимаю, почему он так к тебе привязался, – тихо сказал Джаред, глядя, как клубок жмурился под ласковыми пальцами.

– Кошки вообще странные существа. Японцы очень их почитают и уважают, – отозвался Дженсен, закрывая начавшие тяжелеть веки. – Спокойной ночи.

– Спокойной ночи, – разглядывая теперь уже мужчину, отозвался Джаред.

Дженсен вернулся из комы каким то другим – он даже смотрел теперь иначе, не говоря о том что вел себя по-другому нежели помнил Джаред. Это было очень странно.

И стало еще более странным, когда Джаред проснулся от того, что к нему прижались спиной и задницей. Он даже на локте приподнялся – так и есть. Эклз жался к нему, а рукой прикрывал мирно посапывавшего котенка. И все капельницы аккуратно свисали, не путаясь. То есть, он придвигался явно осознано. Джаред зажмурился и открыл глаза. Ничего не изменилось. Может, Эклз ударился головой слишком сильно? Или он что-то упустил в досье? Но три месяца назад Эклз вел себя совсем иначе.

Судя по свету за окном, было часов восемь, может, девять утра. Феликса не было. Джаред осторожно поднялся, чтобы не разбудить Дженсена. Он подошел к окну и потянулся, тихо охнув от боли в боку. Он осмотрел повязку – кровило, что нормально, надо просто поменять бинты. Окно в комнате Дженсена выходило во двор, где Эльта вешала сушиться белье. Лето было в самом разгаре, но с Балтики дул холодный ветер и было не так жарко, как могло бы. Но все равно тепло.

Шмяк.

Пестрый котенок спрыгнул на пол и усвистал из комнаты. Дженсен спал. Джаред пригляделся. Нет, не спал, делал вид, что спал.

– Из тебя шпион сейчас никудышный, – тепло улыбнулся он, глядя на мужчину.

– Ну, хоть попытался, – хмыкнул Дженсен. – Если так пойдет и дальше, то я все навыки растеряю.

– Ничего. Тренировки вернут тебе форму. Самое главное сейчас – поставить тебя на ноги.

– А что потом?

– Есть место, где нас никто не достанет. Я почти все подготовил.

– Нас? – Дженсен аккуратно передвинулся повыше и обнял руками подушку, стараясь не тревожить капельницы. – Тебе это зачем?

– Устал. Хочу уйти на покой так, чтобы нас никто не нашел.

– У меня в любом случае выбора больше нет – второй раз АНБ не простит.

– Вот как? – удивился Джаред. – Я ожидал, что ты будешь сопротивляться.

– Чему?

– Да всему.

– Значит, ты знаешь меня не так хорошо, как хотелось бы.

Нет, отчасти Падалеки был прав. Прежний Дженсен точно бы был против. Теперь же... Дженсен понимал, что иного выхода просто нет. Потребуется несколько месяцев, чтобы прийти в форму. За это время его сто раз успеют убить. А Падалеки, казалось, все продумал.

“Надоест – убьешь”, – предложило подсознание.

“Милое предложение. Он тебе ж вроде нравится”.

“Ну, я так. На всякий случай”.

– Пожалуй, ты прав. Хотя раньше ты больше соответствовал своему досье.

И снова всплыли разговоры о досье...

– Считай, что кома изменила меня.

– Что могло изменить человека, пролежавшего три с лишним месяца без сознания? – выгнул бровь Джаред.

– Сложно объяснить. Как твоя рана?

Бровь Джареда взметнулась еще выше, но он не стал акцентировать на этом внимание.

– Нормально. Царапина, – он подошел ближе и сел на край кровати. – Что-то с тобой не так.

Это было сказано без агрессии, но Дженсен прикрыл глаза, уходя от зрительного контакта. Да, кома определенно многое изменила в его мировоззрения. А в особенности его взгляды на Джареда. Он понимал, что перед ним был другой Джаред, но слишком уж они были схожи манерой поведения и даже движений.

– Моя катана? – вдруг спросил он.

– Здесь. Я подумал, что ты не захотел бы с ней расставаться.

– Спасибо.

“Еще немного и совсем человеком станешь”, – хихикнуло подсознание.

– Я впечатлен, – чуть усмехнулся Джаред. – Сначала ты обещаешь меня убить, а потом говоришь спасибо.

– Радуйся, – ровным тоном отозвался Эклз.

– Уж буду, поверь, – пообещал Джаред.

– Эльта сказала, что когда ты вернешься, я попробую встать.

– Да? Ну, и отлично, – Джаред хлопнул его по ноге. – Пойду скажу Эльте, что ты проснулся, поем и пойдем гулять.

~~*~~

Дженсен очень сильно сомневался, что сможет “гулять”, но не успел и рта раскрыть, а Падалеки уже усвистал.

Зато появилась Эльта с одеждой в руках.

– Я не смогу встать, – заметил Дженсен.

– Еще как сможешь! Сейчас оденем тебя и сдадим Джареду. А у меня свои дела.

– Оденем?

Эльта ухмыльнулась и положила стопку одежды на тумбочке.

– Вопросы с размерами – к Джареду. А теперь давай садись.

Дженсен очень хотел возмутиться, но смолчал. Поэтому на переодевание ушло где-то полчаса. Заминка произошла лишь со штанами.

Когда девушка схватила из стопочки черные боксеры, Дженсен все же скрипнул зубами:

– Я сам.

Потому что выставлять напоказ неожиданный утренний стояк не хотелось совершенно.

– А я – балерина, – скривилась та. – Расслабься. Мне мужские члены интересны примерно так же, как и квантовая физика.

И тут она не соврала, и даже глазом не моргнула, пока заканчивала одевать Дженсена. А потом выдала:

– Организм восстанавливается очень быстро. Я редко в своей практике наблюдала стояк даже через месяц после комы, а тут вон как все красиво.

“А-а-а-а! какая милашка!”

“Блять заглохни!”

Хмыкнув на зверскую рожу пациента, девушка взяла два шприца и вогнала по очереди в руку Эклза.

– Стимуляторы на основе натуральных компонентов. Так будет быстрее. Я закончила. Чтобы к полудню вернулись – будешь есть.

И исчезла за дверью.

~~*~~

Джаред вскоре вернулся, сопровождаемый Пушкиным. Дженсен сидел на кровати, держась за изножье подрагивающей рукой.

– Ну что? Готов? – спросил он.

– Да, – сказал Дженсен. – Только ответь мне на один вопрос.

– Задавай.

– Зачем ты все это делаешь? – глядя ему в глаза, спросил Дженсен.

Джаред пожал плечами.

– Для такого рода занятий я уже в разряде пенсионеров. Мне хочется чего-то спокойного. Я не встречал такого красивого мужчину, как ты. Ты мне нравишься. И твой норов тогда меня совершенно не отпугнул. А когда ты ударился головой... я понял, что, учитывая открывшиеся обстоятельства, ты протянешь не очень долго. Дело не только в деньгах. Я не зверь. И не садист, хоть и могу им быть. Ты был не жилец, а у меня были шансы спасти тебя. И себя заодно. Я надеялся, что, когда ты придешь в себя, ты согласишься с моими доводами.

– А если бы я не очнулся?

– А я оптимист, – усмехнулся Джаред и протянул руки, чтобы обхватить Дженсена за плечи. – Давай. Попробуй встать. Посмотрим, как тебя держат ноги.

Дженсен позволил схватить себя за плечи и попробовал встать. И предсказуемо шлепнулся на задницу. Его пальцы на руках Падалеки сжались сильнее и он попробовал снова. На этот раз ему удалось устоять на дрожащих ногах.

– Ну, видишь. Не смогу, не смогу. Садись. Ага. Приготовься. Сейчас снова вставать будем. Нам до обеда надо выйти на улицу по-любому.

Может злость Дженсена, а может этот самый глупый оптимизм Джареда сработали, но на улицу они вышли. Эклзу удалось подняться и начать делать шаги, хватаясь за Падалеки, который находился рядом словно скала. Дженсен не привык доверять. Доверять настолько. И его это пугало. Как и сильные руки, готовые поддержать. Как и маленький котенок, который бежал чуть впереди с поднятым хвостом, словно говоря “все будет отлично”.