— Как прошла ночь, брат?

— Джентльмены такого не рассказывают, — пошутил я. — Скажу только, я удивлён, что бункер всё ещё стоит на месте.

Его губы дрогнули.

— Да пошёл ты! Я так сильно скучаю по Энни! Она увидела фотографии чирлидеров в турне и теперь переживает, что я изменю ей. Знаю, что она беременна и гормоны скачут, но, похоже, что бы я ни сказал, она мне не поверит.

Я положил ладонь ему на плечо.

— Прости мужик, это было грубо. Но Энни сильная женщина, и я знаю, что ты никогда не изменишь. Скажи ей, что я скорее пристрелю тебя, чем это случится.

— Ну конечно, я не буду изменять. Я люблю её, но быть женатым и одновременно в Команде — это жёстко. Скучаю по Энни и Габриэлю. Надеюсь, нашу командировку не продлят, иначе я пропущу рождение ребёнка.

У меня всё сжалось в груди от сочувствия парню. Это трудно. Поэтому я эгоистично считал, что его слова ещё раз доказывали мою точку зрения: жениться или встречаться с кем-то, будучи «морским котиком», это постоянная головная и сердечная боль. Видя, как Пэт скучает по Энни, я каждый раз убеждался, что отношения в данной ситуации не для меня. Чувство вины сожрёт меня заживо. И потом, у отношений есть ещё один недостаток: бывшая жена несчастного Вика оказалась шлюхой и изменила ему во время одной из первых командировок. Это разбило парню сердце. Нет, спасибо, мне и так было хорошо. Когда я решу остепениться, то хочу быть рядом. Рядом с семьёй, детьми, водить сына в футбольный клуб, а дочку в балетную школу. Пэт и Вик едва ли видят своих детей. Это полный отстой. Я не хотел так жить. Мой отец был героем для меня, отличным примером для подражания: сильный мужчина, прекрасный муж и любящий отец. И пока не стану таким же хорошим человеком, я останусь один. Планка задрана высоко, и я не собирался её понижать. Я ничего не делал наполовину.

Вышел Вик, и мы втроём направились к стоянке. Все привыкли видеть нашу троицу неразлучной, но это не значит, что я меньше ценил остальных парней в Команде.

Нас уже проинструктировали перед отбытием конвоя. Безопасность, планы на случай каких-либо помех, кто будет в головной машине — все вещи, которые нужно обсудить командирам колонны и солдатам. Определились с действиями моей команды, так как мы отряд быстрого реагирования в случае любых проблем. Экипаж конвоя покончил с предбоевой проверкой. У всех было оружие, достаточно боеприпасов, машины заправлены. Гражданских тоже проинструктировали. Если что-нибудь случится, им нужно оставаться в машинах и ждать подмогу.

Мы прошли вперёд. В колонне было десять двухтонных машин для перевозки артистов: восемь бронированных «Хаммеров» и две бронемашины. Сара будет в одной из машин.

Словно собираясь на ковчег, девочки выстроились по двое с сопровождающим позади. Чирлидеры поедут в одной бронемашине, а игроки в другой, колонну поведут двухместные «Хаммеры».

Мы с солдатами решили помочь поднять девочек на борт. Заметив это, Сара протолкнулась вперёд и бросила на меня многозначительный мрачный взгляд. Чувство вины, которого я так боялся, тут же сдавило грудь. На меня обрушились тонной кирпичей чувства, в которых я ни черта не понимал.

Я задержал ладонь на её спине гораздо дольше необходимого, пока помогал забраться в машину. Она прижалась спиной к моей груди, вызвав сладкое и грустное воспоминание. Дыхание девушки было прерывистым. Когда я почувствовал, что на мне остался её аромат, у меня сбилось дыхание. Что происходило, чёрт побери? Я увижу её завтра вечером. Почему было так тяжело отпускать Сару?

Она не оглянулась, пока Вик помогал оставшимся девочкам забраться внутрь.

Когда все оказались в безопасности, водители запустили моторы и машины ожили, двинувшись по пыльной дороге. Песок взмыл в воздух, оседая на капотах, пока парни махали вслед на прощание.

Моё тело напряглось, руки лишь бессильно сжались в кулаки и повисли по бокам. На мгновение появилось желание побежать следом, на сердце было тяжело, страх больше никогда не увидеть её засасывал, словно зыбучий песок.

Глава 10

САРА

Весь следующий час наша машина тряслась по грязной дороге. Каждый камень и колдобина отзывались острой болью в спине. Афганистан — это горная пустыня. Я тихо сидела всю поездку, потерявшись в собственных мыслях. Когда мы покидали базу, я в последний момент вскочила в машину, чтобы бросить ещё один взгляд на Кайла. Пока друзья оживлённо махали нам вслед, он стоял неподвижно, как статуя, на фоне безмятежных и одиноких гор, подступающих к стоянке. Кайл выглядел безразличным. Снова. С губ грозил сорваться всхлип. Я вздохнула, прикрыла глаза и попыталась разобраться в ситуации, начиная заново прокручивать в мыслях нашу ночь. С ним я чувствовала безопасность, уют, даже неуязвимость, но этого было недостаточно. Не хотелось утонуть в этих воспоминаниях, а мысли о его поведении после расстраивали.

Страсть и восхищение сменились гневом и разочарованием. Слишком взволнованная, я ждала, что Кайл заговорит, мысленно умоляя сказать хоть что-нибудь, но он промолчал. Как и до этого. Чёрт бы его побрал! Что я сделала не так? Позор мне, что дала себя обмануть! Можно было уже усвоить урок. И всё же я в очередной раз больно обожглась. Я не могла вынести того, что происходило между нами.

В первый раз Кайл должен был позвонить и сказать, что уезжает, даже если и не хотел признаваться, что «морской котик». А теперь, после нашего второго перепиха, он, вероятно, считал, что я буду рада удовлетворить его нужды, когда он вернётся в Штаты. Я тяжело вздохнула. Как он мог заставлять меня в одно мгновение чувствовать себя так невероятно, а уже в следующее как кусок дерьма?

Проклятье, Майя была права! Мне было всё равно, какой Кайл удивительный человек, насколько он предан стране. Для него я была увлечением на один раз, но думала, что заслуживаю большего. Не хотелось быть подстилкой. Прошлой ночью я не могла мыслить здраво, но сейчас отказывалась становиться игрушкой. Плевать на сногсшибательный секс, это было временное помутнение. Я наконец-то увидела свет!

Вселенная, должно быть, услышала моё признание, потому что машину озарила ослепительная вспышка света. Прогремел взрыв, а следом раздался звук выстрелов, осыпавших передние автомобили. Нас тряхнуло, и машина остановилась. Лёгкие взорвались обжигающей болью, и я закашлялась. У меня засосало под ложечкой. Пассажиры громко стонали. Я замерла, от неуверенности в происходящем перехватило дыхание. Хотя у меня было логичное предположение.

Ко мне прижалась Майя.

— Что это было?

По звуку похоже на взрывчатку и АК-47. Но я не была уверена.

— Не знаю, — мягко ответила я, больше успокаивая себя, чем её. Подруга всегда была рядом, мы заботились друг о друге. Единственное, что я могла для неё сделать, это успокоить. Хотя внутри у меня всё тряслось, я не стала этого показывать, взяв её за руку. — С нами всё будет в порядке, Майя, — прошептала я, сжимая её ладонь. Подруга съёжилась рядом, и я приобняла её, глядя на толстый пластик, отделявший нас от водителя и офицера на пассажирском сидении. — Оставайся внизу.

Я немного приподняла голову. Сцена передо мной напоминала кошмар. Передние «Хаммеры» подорваны, нас окружали облака дыма и песка. Наверняка взрыв был достаточно мощным, чтобы уничтожить две машины и оставить нас без защиты.

— На нас напали. Повторяю, на нас напали, — рявкал в рацию солдат на пассажирском сидении, связываясь с базой.

— Всем оставаться в лежачем положении! — прокричал водитель. Такого громкого голоса я ещё не слышала. Оба солдата высунулись из кабины. Грохот стрельбы раздирал уши. Натиск был стремительным.

Бах, бах, бах, бах!

Выстрелы перекрывали крики девушек. У меня стиснуло горло. Я не могла пошевелиться, с ужасом наблюдая, как местные откуда-то сверху обстреливают колонну. С горы нёсся белый грузовик, из которого повсюду торчало оружие. Майя вцепилась в мою руку, вынуждая опуститься ниже. Воздух полнился белым дымом и запахом пороха и смерти. На нас напали. Два солдата отстреливались.