Срань господня. Это была настоящая учебная аудитория. Половину противоположной стены занимала черная грифельная доска, на деревянном выступе лежали несколько кусочков мела, а в углу висела тряпочка. У доски стоял большой стол из темного дерева, а перед ним — пять аккуратных рядов деревянных парт. Теперь Дин смутно припоминал, что Сэм рассказывал об этом, говоря, что при необходимости бункер мог служить и учебным центром Хранителей Знаний. Как Кас, должно быть, обрадовался, когда обнаружил это место! В любом случае, это сыграло на руку обоим: Дин еще больше вжился в роль.

Единственный стул с прямой спинкой стоял перед большим столом. С другой стороны располагалось куда более удобное кресло, куда Кас тут же уселся. Дин продолжил неуверенно переминаться с ноги на ногу, и ангел нетерпеливо указал на свободный стул:

— Если вы будете валандаться, то только дольше здесь пробудете, мистер Винчестер.

Господи, Кас что, только что сказал «валандаться»? Где он вообще подцепил это выражение? Дин подошел к стулу и слишком громко и резко на него плюхнулся, молча выражая протест. Кас слегка поджал губы, показывая, что заметил и не одобряет действия своего ученика.

— Ну что же, — сказал он, поправляя очки и складывая руки на столе, — Думаю, вы понимаете, почему вы здесь?

Черт возьми, это просто нечестно. Дину что, еще и предысторию надо было придумывать? Ну и черт с ним. Он использовал классический прием, на котором действительно не раз попадался в школьные годы:

— Потому что я болтал с Анжелой Паркер, — скучающе протянул он.

— Нет, мистер Винчестер. Вы здесь не поэтому, хотя ваша болтовня, безусловно, является одной из причин моего недовольства, — повисла тишина. Дин упрямо молчал, словно надеясь обыграть своего учителя. Кас безмолвно смотрел на него секунд тридцать (чертовски долго, особенно для того, кто в тишине ловит на себе такой взгляд, знаете ли), потом вздохнул, подошел к краю стола и встал так, чтобы ему было удобнее смотреть на Винчестера, — Дин, я буду откровенен. Я тебя вызвал, потому что наши предыдущие встречи не возымели никакого эффекта. Ты продолжаешь отвлекаться, не концентрируешься на задании и постоянно дергаешь других учеников. Я понимаю, что тебе не нужно прикладывать особых усилий, чтобы сдать мой предмет, но не все твои одноклассники находятся в таком же положении. В итоге, несмотря на твои прекрасные результаты тестов, я вынужден рассматривать возможность поставить тебе неудовлетворительную оценку.

Дин позволил зрачкам расшириться от ужаса и выпрямился, словно только что осознал, насколько серьезным было его положение. В его голосе слышалась искренняя мольба:

— Нет, сэр, пожалуйста, вы не можете этого сделать. Если вы меня завалите, мой средний балл упадет, и меня не допустят до занятий спортом. Я могу потерять стипендию! Я не поступлю в колледж!

Кас наклонил голову, наблюдая за тем, как Дин с отчаянием заламывает руки.

— У меня нет ни малейшего желания лишать кого-либо из моих студентов возможности продолжать обучение, мистер Винчестер, но я просто не могу игнорировать ваше поведение. Поэтому я даю вам выбор. Я могу повлиять на вас, как и на любого студента, через оценки, или решить этот вопрос… в частном порядке.

Вот оно. Дин не колебался ни минуты и сделал вид, что не заметил зловещую нотку, проскользнувшую в голосе ангела, когда тот описывал последний вариант:

— В частном порядке, сэр, пожалуйста, я сделаю всё, что угодно, я не могу потерять стипендию!

Кас почти незаметно улыбнулся и вернулся на прежнее место:

— Очень хорошо, — он открыл ящик стола и наклонился над ним. Дин затаил дыхание, пытаясь понять, что Кас достанет. Тяжелый армейский ремень? Один из старых школьных паддлов с просверленными отверстиями? Да все, что угодно, например… блокнот?

Стоп, что?

Нет, это определенно был обычный блокнот, за которым последовала обычная ручка. Кас положил их перед Дином и сел, не сводя глаз с его лица.

— Мистер Винчестер, вы напишете фразу «Я буду фокусироваться на задании и не буду отвлекать других учеников» пятьсот раз. Сегодня и каждый вечер до конца недели.

Дин даже не успел осознать слова, которые сорвались у него с губ:

— Красный. Красный! Красный! Погибель. Красный! Какого хрена, я на такое не подписывался!

В первый (и, скорее всего, последний) раз в ответ на стоп-словно Кас разразился хохотом. Он смеялся по меньшей мере минуту, прежде чем смог взять себя в руки. К тому времени, как он успокоился, Дин уже стоял напротив, скрестив руки на груди и сверля ангела недовольным взглядом.

Кас снял очки, вытер глаза, вздохнул и посмотрел на Дина:

— Извини. Я… Видел бы ты своё лицо! Дин, я понимаю, почему ты использовал стоп-слово, но доверься мне: я знаю, что делаю, и понимаю, куда всё идёт. Мы, конечно, можем остановиться прямо сейчас, если ты действительно этого хочешь, но я прошу тебя дать мне еще… скажем, две минуты. Если ты и после этого не изменишь своё мнение, мы без вопросов остановимся. Сделаешь это для меня?

Кас никогда даже не думал спорить с Дином о прекращении сессии. Стоп-слова были практически священны, и если ангел просил еще немного подождать, у него должна была быть чертовски весомая причина. Прищурившись, Дин всерьез подумал о том, чтобы послать Каса далеко и надолго просто в отместку за этот взрыв смеха, но что-то в открытом, честном взгляде ангела заставило его остановиться. Глубоко вздохнув, охотник кивнул:

— Ладно. Две минуты.

— Ты сказал, — начал Кас, — что у тебя скоро тренировка. Возможно, твоё альтер-эго хотело бы еще раз это упомянуть, учитывая, как много времени у него уйдет на пятьсот строчек?

Дин понял, что Кас чуть-чуть приоткрывал свои карты, показывая, как ему стоит действовать. Окей, подсказка принята и одобрена, с этим Винчестер справится. Все еще чуть-чуть обиженный, Дин кивнул, и Кас ободряюще улыбнулся:

— Твой цвет, Дин?

Дин задумался. Можно ли это был назвать зеленым? Скорее нет, как и красным. Даже желтый был слишком ярким и агрессивным.

— Шартрёз, — ответил он, мысленно благодаря Сэма за то, что тот знал пугающе много разных оттенков и однажды рассказал Дину, что шартрёз был желто-зеленым.

Кас улыбнулся, закатил глаза, но тут же вошел в роль и снова повторил:

— Мистер Винчестер, вы напишете фразу «Я буду фокусироваться на задании и не буду отвлекать других учеников» пятьсот раз. Сегодня и каждый вечер до конца недели.

— Нет, мистер Новак! — с паникой в голосе воскликнул Дин, — сэр, у меня сегодня тренировка! Завтра важная игра! Я не могу её пропустить, а если вы заставите меня писать пятьсот строчек, я буду здесь до ночи! Тренер меня убьет!

Кас вздохнул, и Дин резко замолчал.

— Несмотря на ваше нежелание следовать указаниям и выполнять данное вам задание, вы снова ждете, что я буду приспосабливаться к вашим потребностям. Ну что же, мистер Винчестер. Я готов согласиться на пятьдесят строчек, которые вы будете писать только сегодня, если…

— Ох, спасибо, мистер Новак, огромное спасибо, я обещаю, что буду вниматель…

— Я не закончил, — громкий голос Каса прозвучал подобно удару ремня, и Дин отшатнулся, замолкая и испуганно смотря на ангела, — Если вы продолжите меня перебивать, я откажусь от своей снисходительности.

Дин ничего не сказал, всем своим видом выражая просьбу, смешанную с паникой.

— Вернемся к тому, что я говорил. Я готов согласиться на пятьдесят строчек, которые вы будете писать только сегодня. Однако, я буду вынужден применить несколько более суровые меры, чтобы убедиться, что даже такое небольшое количество строчек всё равно послужит вам хорошим уроком и научит концентрироваться на задании… В любых обстоятельствах.

…ага. Дин начинал понимать, в какую сторону всё это движется, и ни капельки не возражал. По крайней мере, это предложение звучало куда лучше, чем пятьсот чертовых строчек. Что-то в выражении Каса, реального Каса, спрашивало Дина, настоящего Дина, готов ли тот продолжать. Дин едва заметно кивнул, и Кас опустился в кресло.