– Сейчас – да, – зачем-то уточнила Шэрен. – Но было время, я и двух слов связать не могла, – шутливо закончила она.

– А я кроме английского знаю только французский, и то исключительно благодаря учебе и наездам во Францию по молодости. И мне ужасно стыдно за это перед лингвистом, – сокрушенно качая головой, признался Ник.

– Франция – любимая страна?

– Хм, – задумался Ник, – скажем так, я много чего люблю, но Франция мне нравится всегда. С ней у меня связано много приятных и даже забавных воспоминаний.

Шэрен улыбнулась, поощряя на дальнейший рассказ. Очень уж ей было интересно, чем он таким приятным занимался в Париже или, может, в д

Долине Луары? Ник какое-то время молча рассматривал молодую женщину, оказавшуюся в его объятиях, пусть и весьма целомудренных, а потом доверительно произнес:

– Однажды мы… нет, не так. Однажды со мной и моим другом познакомились двое девчонок, совсем дети еще.

Шэрен огромным усилием воли удалось удержать вежливую улыбку, но вот ткань пиджака она непроизвольно смяла, а когда спохватилась осторожно провела руками по плечам, разглаживая едва заметные складки и надеясь, что Ник не заметил ее реакцию.

– И одна из них, – продолжал он, – была очень упорной. Отыскала меня на Марсовом поле среди толпы людей, – поглаживая кончиками пальцев длинные мягкие локоны партнерши, подразнивал Ник.

– Уверена, она оказалась там случайно, – желая защитить ту малышку, какой она была десять лет назад, заметила Шэрен.

Ник громко рассмеялся.

– Поверю тебе на слово!

– И что же вы делали, когда она… – Шэрен неопределенно пожала плечами и с напускным равнодушием продолжила: – Нашла вас?

– Смотрели кино и ели миндальное печенье. – У Шэрен отлегло от сердца, даже спустя столько лет ей было неловко за свою детскую просьбу. – А потом эта девочка попросила поцеловать ее.

Шэрен почувствовала, как по щекам полыхнуло алым. Ник все-таки сказал это.

– И вы поцеловали ребенка! – не спрашивая – утверждая, воскликнула она.

– Ты просто не видела этого ребенка! – оправдывался он. – Острые скулы, золотистые кудряшки и глаза… Тогда я не смог рассмотреть их, но сейчас точно знаю, они темно-синие. – Его руки, до этого спокойно лежавшие на женской талии, усилили захват, и Шэрен практически соприкоснулась с его бедрами. Еще дюйм и это будет совершенно неприлично.

– Это ведь ты, Шэрен, – тихо прошептал Ник. – Почему ты сразу мне не сказала?

Она смутилась от его взгляда, но не нашла сил отвернуться. Признание уже готово было сорваться с побелевших от волнения губ, но музыка внезапно стихла, а какой-то мужчина окликнул Ника; и стоило тому выпустить ее из объятий, Шэрен быстро растворилась среди гостей.

Он вспомнил ее! Эта мысль теплой волной омыла тело и нежно согрела сердце. После недели работы в «Уайли Беркшир» Шэрен и не думала, что это произойдет. Она была уверена, что девчонка, с которой он встретился у входа в парк «Сен-Клу», давно стерлась из его памяти. Да, иногда она ловила на себе изучающий взгляд Ника, но никаких намеков на проблески узнавания в нем не было.

Шэрен спустилась на пристань и взволнованно положила руки на железные поручни. Белоснежные яхты спокойно покачивались в темнеющих водах залива. Крохотная волна едва различимой рябью набегала на берег и с тихим шелестом перебирала мелкие камешки. Шэрен не видела этого – деревянный настил на пристани клуба сделан на совесть, но этот звук был знаком с детства, и она всегда наслаждалась им. Глубоко вдохнув соленый морской воздух, Шэрен подумала: когда она в последний раз чувствовала себя такой счастливой? Просто счастье, просто легкость на сердце. Давно, очень давно. Тогда, когда еще была жива мама.

«Странно», – размышляла она. Почему, узнав не самые лицеприятные подробности смерти Виктора и якобы роли во всем этом Ника, она совершенно не чувствовала ненависти к нему, абсолютно не верила злым россказням сводного брата. Может, потому что видела, как «Беркшир» и ее президент ведут дела, а может, потому что превратилась во влюбленную дурочку? «Влюбленную?!» – про себя воскликнула Шэрен. Вот они – тайны человеческой души и загадки женского сердца – разобраться в них, даже если они твои собственные, не всегда возможно. «Вот еще!» – мысленно возмутилась она, отметая свою предполагаемую любовь, как абсолютно невозможное, неразумное чувство, и посмотрела вверх.

Мост «Золотые ворота» яркой полосой нависал над заливом, а проносившиеся одна за одной машины разбавляли приглушенным рокотом тишину на пристани. Сейчас казалось, что он находится совсем рядом: протяни руку – и дотронешься. Но на самом деле он был далеко, как низко нависшая луна, выглянувшая из-за плотных темных облаков: складывалось ощущение, что ее можно погладить кончиками пальцев, но оно полностью пропадало, стоило протянуть руку – она касалась лишь воздуха.

Прохладный ветерок взбил густые локоны, а от воды ощутимо потянуло сыростью. Шэрен обхватила себя руками, прогоняя назойливые мурашки, побежавшие по коже и нахально нырнувшие под одежду.

«Надо возвращаться», – успела подумать она, когда на обнаженные плечи опустился мужской пиджак. Шэрен обернулась и буквально уткнулась в грудь Ника.

– Замерзла? – спросил он мягко. Она отрицательно покачала головой. Ник улыбнулся. – Шэрен, ты меня избегаешь?

– Нет, совсем нет! – возразила она. – Я просто… – Шэрен плотнее запахнула пиджак и вдохнула исходивший от него аромат. Свежий, как океанский бриз парфюм и теплый, практически осязаемый запах мужчины.

Ник облокотился спиной о перила и взял за руку притихшую девушку.

– Я знал, что ты вырастешь потрясающей красавицей, но даже не представлял, что настолько. – Он поглаживал большим пальцем маленькую ладонь, и Шэрен уже готова была качнуться ему навстречу, – настолько не оставляющим сомнений взглядом Ник блуждал по ее телу и особенно задерживался на пухлых губах.

– Ник Хейворт?! – громко позвал мужчина и ловко для своего возраста спустился с длинной яхты, стоявшей недалеко от них. Удостоверившись, что точно не ошибся, он воскликнул: – Ну, наконец-то ты появился!

Ник разочарованно вздохнул и выпустил руку Шэрен. Когда мужчина подошел, и они поздоровались, Ник представил ее. Некий Коннор Андерсен был одним из членов совета директоров «Беркшир» и, по-видимому, более подходящего времени для обсуждения стремительно падающих акций какой-то консалтинговой компании он выбрать не мог. Шэрен чувствовала себя лишней, поэтому украдкой начала бросать взгляды по сторонам в поисках путей к отступлению. Просто взять и уйти казалось невежливым, да и пиджак необходимо вернуть максимально деликатно и, по возможности, не привлекая к себе внимания. Мало ли, что это мистер Андерсен мог домыслить из сложившейся ситуации.

– Ладно, не буду надоедать тебе и твоей леди, – догадался Коннор. – Приятно было познакомиться, – обратился он к Шэрен, а потом широко улыбнулся и посмотрел на Ника: – Ну и везет же тебе!

Когда он направился вверх, прочь с пристани, Ник снова взял Шэрен за руку и притянул к себе.

– Он прав, Шэрен? Мне повезет сегодня ночью? – Просунув руки под пиджак, он погладил тонкую ткань платья, лаская спину, и прижал Шэрен к себе так крепко, что ей пришлось запрокинуть голову, чтобы заглянуть ему в глаза.

Она молчала, с любопытством рассматривая классические черты лица обнимавшего ее мужчины: прямой нос, твердая линия рта с крохотной родинкой над верхней губой, чуть вздернутый подбородок и мелкие морщинки вокруг голубых глаз, говорившие, что улыбался Ник все-таки чаще, чем хмурился. Впервые за прошедшие десять лет Шэрен была настолько близко к нему, поэтому не воспользоваться случаем просто не могла.

– Ты свободна, Шэрен? – склоняясь к ее губам, спросил Ник.

– Смотря для чего? – выдохнула она.

– Для этого, – шепнул он, накрывая ее губы. Поцелуй был уговаривающим и восхитительно нежным, без спешки и лишней суеты. Но, когда Шэрен полностью расслабилась, и сама прильнула к Нику, обнимая за плечи и с готовностью отвечая, поцелуй стал обжигающим, пьянящим и возбуждающим. Казалось, что Ник ждал этого всю жизнь и теперь не мог насытиться вкусом ее губ.