Лизандр с хмурым выражением лица лежал на диване, подперев рукой щеку. Угрюмо уставившись в телевизор, он быстро переключал каналы Межизмеренного телевидения и думал произошедших недавно событиях. Его беспокоило, что предпринимаемые им раннее действия могли бы быть неправильными. Может, не стоило пытаться рассорить Кастиэля и Соль? Видимо, они суждены быть вместе, раз у них такая сильная любовь. Глубоко вздохнув, Лизандр выключил телевизор и хотел было уже встать, как вдруг в гостиную ворвалась мама юноши, белокурая красивая женщина с раскрасневшимся лицом, и, махая газетой, взволнованно воскликнула:

- Лиз, быстро включи федеральный канал, Принц Десятого женится!

- Ну, наконец-то, – закатил глаза Лизандр. – Теперь Кас и Соль смогут быть вместе, – добавил юноша уже тише, – раз ее бывший жених женится на другой.

В этот момент в дверь позвонили. Мама быстро подошла к дивану, схватила пульт и, глядя на сына умоляющими глазами, попросила его открыть дверь.

- Я не могу пропустить такое, – возбужденно верещала она. – Говорят, невеста принца Армина писанная красавица.

Без лишних слов, Лизандр послушно встал с дивана и, подойдя к входной двери, открыл ее. Увидев стоящего перед ним бледного Кастиэля, взгляд которого сиял каким-то больным лихорадочным блеском, Лизандр от неожиданности отпрянул, совершенно не ожидая такого странного визита.

- Можно войти, Лиз? – слабо улыбнулся Кастиэль, приподняв брови и смущенно переступив с ноги на ногу. – Нужно поговорить.

- Конечно, проходи, – вышел из оцепенения Лиз и, улыбнувшись, пригласил друга в дом. – Надеюсь, все хорошо?

Кастиэль взглянул Лизандру в глаза, и тот мгновенно все понял. У человека с таким тревожным и обеспокоенным выражением лица не может быть ничего хорошего.

- Пошли ко мне в комнату, – быстро и тихо предложил он, нахмурившись от плохого предчувствия. – Так нас никто не побеспокоит.

Кастиэль молча кивнул, и молодые люди направились в гостиную, через которую можно было подняться на второй этаж.

- Мама, ты не могла бы сделать телевизор тише, пожалуйста? – недовольно воскликнул Лизандр, приближаясь к дивану, где сидела родительница. – Твою программу слышно аж в прихожей.

Невольно взглянув на экран, Лизандр увидел то, что заставило его заледенеть на месте, а рот раскрыться в немом изумлении. По федеральному каналу Десятого крупным планом показывали одетого во всей красе принца Армина, чьи глаза светились таким неподдельным и безграничным счастьем, что, глядя на него, сложно было сдержать улыбку. Черный роскошный костюм Правителя Десятого прекрасно подходил к бледновато – розовой коже, подчеркивавшей аристократическое происхождение принца. Но юноша не так сильно привлекал внимания, как рядом стоящая сереброволосая девушка, на которую наследный принц смотрел с такой любовью и обожанием, что было совершенно ясно: сердце парня навечно и полностью отдано юной невесте.

- Ах, какая красавица! – восхитилась мать Лизандра, обхватив лицо руками. – Только грустная какая-то.

Лизандр тотчас перевел взгляд на Соль и увидел, что она выглядела ничуть не лучше, чем Кастиэль: бледное лицо, темные мешки под глазами и выражение лица, тревожно и грустное, смотрелись неуместно и странно на фоне прекрасного темно-синего платья, расшитого драгоценными каменьями и жемчужинами. Густые волосы были уложены в нарочито небрежную косу, а на голове сияла корона такой тонкой ручной работы, что от ее красоты захватывало дух. Лизандр, вспомнив о друге, тотчас взглянул на него: Кастиэль, смотря на экран расширившимися от ужаса глазами, держался за спинку дивана, чтобы не упасть. Его и без того бледное лицо теперь приобрело цвет бумаги, а взгляд, став стеклянным, потерял живой блеск.

Без всяких лишних слов, Лизандр бросился к Кастиэлю и, подхватив его, помог ему дойти до комнаты.

Последующие несколько дней Кастиэль ночевал у Лизандра. Родители не были против, поэтому Бовари выделили гостевую комнату и бережно заботились о парне, видя, что тот явно нуждается в поддержке. Кас целыми днями смотрел маленький компактный телевизор, практически не выходя из дома. Все Межизмеренные каналы взорвались новостью о предстоящем браке Правителя Десятого и Дочери Девятой, постоянно передавая новости только об этой паре. Армин, сияющий от счастья, стоило ему открыть рот, говорил только о Сольвейг, чем раздражал Кастиэля так сильно, что он пару раз с силой швырял телевизор об стену (гаджет только каким-то чудом оставался целым). Девушка же избегала прямых наводящих вопросов о чувствах к жениху и дипломатично увиливала от ответов. Каждый раз, когда Кастиэль видел Сольвейг, его сердце начинало биться в разы быстрее, но потом, понимая, что навсегда потерял любимую, чувствовал резкий отток крови и, на контрасте двух противоположных ощущений, порой терял сознание. Мать Лизандра поведала сыну, что моральное и физическое здоровье Кастиэля оставляет желать лучшего, и предлагала снова начать давать парню таблетки забвения. Кас долго отказывался, но в тот день, когда Соль выходила замуж, собрал вещи, которые Лизандр любезно привез ему из дома, поблагодарил всех за гостеприимство и ушел, предварительно взяв таблетки забвения с собой.

Кастиэль медленно вошел в свою комнату и, подойдя к кровати, рухнул на нее. Перевернувшись на спину, юноша невидящим взором уставился на потолок, размышляя о том, что в этот момент выходила замуж его любимая девушка. Благодаря многозначительным передачам, Бовари знал, что замуж Соль будет выходить в белом платье с длинным шлейфом, который будут нести четыре самые красивые девушки Десятого измерения; особый свадебный подарок невесте будет подарен пророчицей Хананеей, которая обещала выполнить любое заклинание. Касу было известно, что свадьба будет проходить в родовом замке Армина, где перед Алтарем предков, принц даст клятву вечной любви и верности, а союз будет благословлен жрецами обоих измерений; Кастиэль даже знал, что первая брачная ночь, время которой уже наступило, пройдет в специальных покоях с прозрачной крышей, где будут видны тысячи звезд, а сердца молодожен будут сплетены воедино.

Бовари и сам не понимал, зачем смотрел все эти передачи, занимаясь явным мазохизмом. Юноша постоянно мучился, терзаемый яростными чувствами. Кастиэлю безумно хотелось видеть Соль, знать, что с ней все в порядке, и в то же время парень понимал, что нужно было как можно скорее забыть Эванс, попытаться вернуться к жизни без нее. Но самым тяжелым чувством из всех были ярость и злость, что любимую коснется другой мужчина – от одной такой мысли Кастиэля начинало колотить от гнева, а руки безумно чесались придушить кого-нибудь.

Кастиэль тяжело вздохнул и вытащил упаковку таблеток из кармана. Медленно поворачивая коробочку длинными тонкими пальцами, юноша старался пробежаться по всем своим ярким воспоминаниям, снова окунувшись в них. К горлу проступил ком: сердце сжалось от тоски, и Кастиэль дрожащими пальцами разорвал упаковку и выдавил первую таблетку, намереваясь как можно быстрее принять ее. В этот момент раздался странный шум: в стене открылся серебристый портал, и оттуда вышла девушка в легком белом платье в пол.

Это была Сольвейг Эванс.

Кастиэль резко привстал с кровати и, увидев прибывшую гостью, изумленно уставился на нее, замерев на месте. Таблетки медленно выпали из ослабивших хватку рук Кастиэля, а глаза, изумленные и опустошенные, ни на секунду не отводили взгляда от раскрасневшей Сольвейг, которая медленно двинулась навстречу юноше, на ходу распуская длинную густую косу. Девушка ступала так мягко, что казалось, будто она плыла, а не шла.

- Кастиэль, – прошептала Соль и подняла на юношу глаза, горящие манящим темным блеском. – Прости меня.

Бовари рывком вскочил с кровати и, бросившись к Соль, схватил ладонями ее за голову и начал покрывать поцелуями лицо, шею и плечи девушки. Сольвейг, разревевшись, обняла Кастиэля и, уткнувшись ему в грудь, задрожала всем телом.